— Двух мужчин, двух женщин, — отдал распоряжение Тилу Бенгальд и посмотрел на притихших детей, — а им не лучше посидеть в другой комнате?
— Вирета придется взять, он знает расположение своего дома, а Луиса пусть сидит тут. Они очень дружные… в другом месте она начнет паниковать, — Илли специально объясняла так подробно, чтоб дети не заподозрили какого‑нибудь подвоха.
— Тебе лучше знать, — согласился прокурор, — А кто такой Зарон?
— Один из тех, кто не захотел жить в Дирлиндском герцогстве, — туманно пояснила Илли и сделала незаметный знак, сообщая, что это не та информация, которую можно обсуждать вслух.
— Двое мужчин, две женщины, — произнесла Лира, глядя в зеркало, и люди, приведенные Тилом на замену, торопливо надвинули на лица капюшоны новеньких серых балахонов.
— Объясняйте, — через несколько секунд откинула капюшон такого же новенького одеяния Апраксия, Бенгальд явно заказал целую партию таких одеяний, — куда идем?
— Сейчас мать придет, и всем сразу скажем, они уже близко, — Илли на миг обняла магиню, — а вы что‑нибудь интересное нашли?
— Много чего, — кивнула та, — потом все расскажу. Вы амулеты надели?
— Все время в них ходим, — искоса глянула на принцев сеньорита, не приведи духи признаться, что она иногда забывает повесить на шею подаренный королевой талисман, каждый раз лично проверять будут.
— Вот и мы, — Элинса прекрасно знала, что дриады давно заметили ее приближение, она и сама издали почувствовала и магиню и Юну и оборотня, — что стряслось?
Внимательно выслушала рассказ, придуманный Бенгальдом предварительный план, подумала и решительно заявила, что намерена поступить по — другому.
— Пойдем только мы и Апраксия. Ну, еще можем Зарона взять. И не спорьте. Нас пятеро, почти половина большого круга. Сейчас лето, наше время. И цветущая есть… живицы хватит не один замок захватить. Пойдем через воду.
— Элинса… — попытался уговорить жену граф, но она ответила непреклонным взглядом зеленых глаз.
— Ну что ты волнуешься, дорогой? Мы их просто спеленаем и приведем вас.
— Всегда мечтала оказаться в такой компании, — мечтательно сообщила сеньора Ленора, — так куда идем?
— А вот спросим хозяина, где в его поместье речка или колодец, туда и пойдем, — небрежно махнула рукой Элинса, и дочери отлично поняли, что так она пытается обмануть бдительность отца.
И тут же осознали, что ни капли ей это не удалось.
— Элинса, я все равно иду с вами, — отрезал он так строго, что у нее не хватило решимости сказать нет еще раз.
— И я, — вцепившись в Илли, упрямо заявил Кандирд, — и даже не спорьте.
— Да и я не останусь тут, — так же решительно сообщил Ингирд, хватая руку Лиры.
— Нам вас всех через воду будет трудно вести, — попыталась слукавить Элинса, но граф слишком хорошо знал их возможности.
— Нас всего шестеро, дорогая, уверен, вы вытянете.
Запущенный пруд, отразившийся в зеркале, находился, по словам Вирета, шагах в двухстах за домом, посреди лужайки, заросшей кустами бузины и сирени. Левее рос сад, метрах в пятидесяти справа желтела посыпанная песком подъездная дорожка, ведущая к дому и сразу за ней конюшни, каретные сараи и сенники.
— Не видно никого, идем, — проговорила Элинса, и одиннадцать человек, стоявших у зеркала, взявшись за руки, исчезли беззвучно, как иллюзия.
— Хуже нет, — зло стукнул по столу кулаком Бенгальд, — когда остаешься и не знаешь, что там происходит.
— Бенг? — в кабинет, твердо постукивая подковками военных сапог, вошел Ангирольд, в сопровождении магистра и адъютанта, — что тут у вас случилось? Кто эти дети? Мне матушка только что сообщила, что произошло что‑то серьезное. А где Канд и Хингред?
— Ушли… освобождать поместье на западных холмах. Та же история, что с Моргесом, преступник захватил поместье, утверждая, что он человек наследника.
— Дьявол! Я должен был идти с ними! Ригер, срочно сюда десяток моих гвардейцев! Надеюсь, они откроют нам путь?
Старый конюх, один из немногих слуг, оставшихся в поместье от прежнего хозяина, вывел из ворот конюшни кобылу, запряженную в тележку с бочкой в которой возил воду, и остолбенел, узрев невиданное зрелище. На берег из воды одним махом выскочила толпа людей, нарядные женщины и крепкие вооруженные мужчины. Однако рассмотрев, что все они совершенно сухие, конюх успокоенно вздохнул, решив, что прыжок из пруда ему просто померещился. Странными показались только лица гостей. Они были такими серьезными, словно компания тут не прогуливались, а бежала на пожар.
Одна из женщин мгновенно нашла конюха глазами, что‑то сказала и он, забыв про кобылу и тележку, послушно потопал прямиком к ним.
— Хозяева дома? — строго спросила гостья, и старик покорно ответил:
— Нет сеньора, нету, уехали на охоту.
— А кто есть?
— Так слуги, и охраны человек пять оставили.
— Сколько слуг?
— Ну, повара там, служанки… человек десять будет.
— А сколько с хозяином уехало?
— Двенадцать коней седлал, а егеря на месте ждали.
— Иди за нами, — приказала женщина с острым взглядом синих глаз и решительно направилась в сторону дома.
Старик покорно поплелся за ней.
Однако в дом странные гости почему‑то не вошли. Женщины встали возле стены в кружок, словно собирались танцевать, взялись за руки и замерли. Конюх отстраненно смотрел на них, не задумываясь, почему он не идет возить воду, а стоит тут, и не обращал внимания на странный шум, доносящийся из окон основательного каменного здания.
И почему у первых охранников, выскочивших из дома, были такие обалдевшие рожи, старик тоже не задумался. Лишь отметил равнодушно, что один даже одеться как следует не успел, выбежал в одном сапоге и незашнурованной рубахе. А потом в голос заорали горничные, крепкие, разбитные девицы, не визжавшие даже тогда, когда их тискали приятели нового хозяина. Единственное показалось конюху странным, это то, что все выбегавшие сразу успокаивались и замирали так же безучастно, как он сам.
— Только в подвале кто‑то остался, — мрачно сообщила принцу Элинса, размыкая круг, и кивнула мужу, — мы туда, остальные к зеркалу.
Хингред и получивший незаметный кивок Апраксии Зарон молча направились следом за ней к ступеням, ведущим вниз, к обитой железными полосами дверце в подвал.
Остальные поднялись на крыльцо, вошли в распахнутые настежь створки высокой парадной двери. Белесые, полупрозрачные побеги толщиной в руку ребенка, оплетшие стены и пол, медленно и покорно отступили перед дриадами, заметившими неподалеку от входа большое зеркало.