— Примерно о том же подумала я, когда мы ехали в машине. Мне не доводилось еще встречать человека, который бы сидел в тюрьме.
— Но я же не преступник!
Мэгги откусила кусочек цыпленка.
— Не важно, были вы преступником или нет. Вы там сидели. Ну, и на что это похоже?
— Тюрьма? — Он вздохнул и устремил взгляд куда-то поверх ее головы. Видно было, что он погрузился в воспоминания. — Тюрьма, — произнес он наконец, — это… — замолчал, будто подыскивая подходящее слово, а потом выпалил: — это тюрьма. Трудно ее описать. Свет у нас, например, выключали в…
— Когда у вас там выключали свет, меня волнует меньше всего. Меня интересуют люди. Каково это — жить с заключенными? Преступники — какие они?
На лице Майка появилось жесткое, почти жестокое выражение, а в глазах блеснула ненависть. Казалось, он вспомнил что-то такое, о чем не хотел вспоминать.
— Животные, вот они кто. И сдвинутые — все как один. Моя бы воля, я бы большинство из них посадил в сумасшедший дом.
— По-моему, вам не очень приятно об этом вспоминать.
— Да уж, это не самая моя любимая тема.
— Ну и ладно. Поговорим о чем-нибудь другом. Расскажите мне об Абнере.
— Об Абнере? — нахмурился Майк. — Почему именно о нем?
— Не знаю… Мне он кажется интересным человеком.
— Вы, стало быть, считаете интересным человеком Абнера, а не Дона Бишопа? — Это явно вызвало у Майка удивление.
Мэгги усмехнулась:
— Да ладно вам. Лучше рассказывайте.
— Абнер ужасно меня раздражает, потому что постоянно делает мне замечания. Можно подумать, что у него такая цель в жизни.
Мэгги расхохоталась.
— Не может быть! Он кажется таким милым человеком.
— Милый? Вы всерьез считаете Абнера милым?
Заметив изумление Майка, Мэгги улыбнулась:
— Да он просто очаровашка!
— Называйте его хоть очаровашкой, хоть прелестью, но только не в моем присутствии. Впрочем, ваше отношение к нему извинительно, поскольку вы его совсем не знаете.
Мэгги снова рассмеялась, но теперь на октаву ниже, в ее смехе появилась чувственность, которой прежде Майк не замечал.
— Что же он такого, интересно, делает, что так выводит вас из себя?
— Во-первых, он вечно меня поучает. Говорит, что я должен делать и как. Ну а кроме того, он… самым беспардонным образом сует нос в мою личную жизнь.
— Это в каком же смысле?
— Например, постоянно намекает, что нам с вами надо пожениться!
Теперь изумилась Мэгги:
— Да вы что? Неужели он думает, что между нами что-то есть?
— Пока не думает, но считает, что от этого нам никуда не деться.
— Но почему?
— Потому что вы женщина — а я мужчина. Ну и… — Майк не нашел, чем закончить фразу, и пожал плечами.
— Так вы утверждаете, что он часто об этом заговаривает?
— Постоянно! Теперь вы понимаете, почему он меня раздражает?
— Да он просто романтик. Я люблю романтиков.
Майк запрокинул голову к потолку, как волк к небу в лунную ночь, и взвыл:
— Ну не-е-е-е-е-е-т! Мне здесь еще романтиков не хватало!
Это рассмешило Мэгги еще больше. Придя в себя, она уже серьезно спросила:
— В самом деле, почему вы не женитесь? Это хотя бы положило конец нападкам Абнера.
— Я не женюсь потому, что не нашел той единственной, на которой хотел бы жениться.
— М-да, это и в самом деле проблема. — Заявление Майка почему-то еще более улучшило ей настроение. «Странно», — подумала Мэгги.
— Но даже если я женюсь, Абнер все равно не оставит меня в покое. Тогда он начнет учить меня, как, по его мнению, должен себя вести муж. К примеру, он скажет: «Знаешь, малыш, хороший муж так бы не поступил» или: «Настоящий мужчина этого бы леди не сказал», — ну и дальше в таком же роде. — Майк покачал головой. — Невозможно заставить его заткнуться и перестать делать мне замечания.
— Ах, черт возьми, почему же я сразу не сказала, что я замужем?
— А он бы вам не поверил. Он бы сказал мне: «Где же в таком случае ее муж, малыш?»
Майк умел отлично передавать северный акцент и медлительную, основательную манеру Абнера. Мэгги снова рассмеялась.
— Он что же, называет вас малышом?
Майк молча смерил ее мрачным взглядом.
— Потому что он знает, что вам это не нравится? — не сдавалась Мэгги.
— Нет, потому что он знает, что я этого терпеть не могу.
Мэгги продолжала забавляться:
— В таком случае боритесь с ним его же оружием. Найдите ему жену!
— Ха! Он уже схоронил трех. Так чего же зря суетиться? Да и женщин жалко. Кроме того, я ведь и это испробовал, — хохотнул Майк, — только у меня ничего не вышло.
— Может быть, вы не слишком старались?
— Послушайте, Мэгги, в этом городе — да что в городе, во всем штате — не найдется женщины, которая согласилась бы стать женой этого облезлого медведя!
— А ведь вы его любите, правда?
Майк наградил ее скептическим взглядом.
— Я люблю этого облезлого романтика? Нет уж, увольте.
— Почему в таком случае вы не прервете с ним отношения?
— Ну, я вроде как вырос у него на глазах — и все такое… — пробурчал Майк и вдруг спросил: — А вы не устали?
Мэгги покачала головой и встала.
— Я проспала как сурок всю вторую половину дня.
Она уже принялась было за посуду, но Майк сказал:
— Почему бы вам не посмотреть телевизор? Я сам уберу со стола.
— Да не устала я, правда.
Что бы там она ни говорила, Майк думал иначе. От его взгляда не ускользнуло, что она все еще не слишком твердо стоит на ногах. Насколько он успел понять свою гостью, она готова была на все — только бы не признаваться в собственной слабости. Он чувствовал, что она злится на себя за то, что, по ее мнению, она слишком медленно поправляется.
— Дон говорил, чтобы вы не переутомлялись.
— Я, как видите, особенно себя не утруждаю.
Майк решил не спорить. Он просто стал мыть свою тарелку. Потом он взялся за тарелку Мэгги. Майк мыл посуду, а Мэгги вытирала.
Когда с этим было покончено, Мэгги сказала:
— Можно, я воспользуюсь вашим телефоном? Я до сих пор так и не позвонила Крису.
— Конечно, звоните.
Майк ставил на огонь кофейник, когда Мэгги снова появилась на кухне. На лице у нее было озабоченное выражение.
— Что случилось?
— Я пообщалась с его автоответчиком, потом перезвонила ему на работу. Там мне сказали, что он выехал из города уже несколько дней назад.
— И куда же он направился?
— Я полагаю, что он поехал разыскивать меня.
— Зачем?
Мэгги передала ему содержание своего последнего телефонного разговора с Крисом и добавила, что он чрезвычайно за нее переживает.