Мы опять оказываемся в его машине. Я не берусь спрашивать, куда он меня везет, потому что между нами настолько ощутимый накал, что абсолютно любая буква, любое движение может стать катализатором, который выдернет чеку из гранаты.
Адам знает о том, что у меня еще никого не было. Понятия не имею, как себя выдала, да и было глупо считать, что он со своим опытом не догадается.
После вскрытия этой информации я чувствую себя еще более уязвимой.
— Земля вызывает Принцессу, — раздается где-то над ухом, я поворачиваю голову слишком резко, и мой нос врезается в широкий твердый лоб.
Ай.
— Ты бываешь еще более неуклюжей, солнышко? Ну я так, на будущее, чтобы заранее приготовиться.
— А чего ты тут?.. Над душой… — бормочу растерянно, потому что понятия не имею, что еще можно сказать в свою защиту. — Мы уже приехали?
Адам кивает в сторону уже знакомого мне дома и прищуривается.
— Ты против?
Против ли я того, чтобы подняться к нему?
Да.
Поднимусь ли я?
Естественно.
Я ничего не отвечаю Адаму, просто выкатываюсь из его машины и слышу вслед о том, что мой феминизм опять мешает ему быть джентльменом, которому не слабо открыть даме дверь. Ладно, так уж и быть, подъездную пусть открывает сам.
У меня дрожат пальцы, когда я стягиваю мокрую из-за моих волос кофту и оказываюсь в открытой простой черной майке на тонких бретелях.
Трясусь, когда Адам подходит совсем близко, тянет вниз лямку с одного плеча и прикасается к нему губами. Горячие ладони ложатся на мою талию, пальцы забираются под край майки и кружат по пояснице.
— Ты же понимаешь, что будет дальше? — вкрадчиво спрашивает, целует меня в шею.
Не понимаю.
Я уже совершенно ничего не понимаю.
Мне жарко, я не могу нормально дышать, кожа под его прикосновениями горит так, что, кажется, вскоре мне понадобится мазь от ожогов.
— Доверяешь мне, Принцесса?
Киваю почему-то.
Вздрагиваю, когда дыхание Адама кружит где-то в районе виска.
— Обними меня ногами, — после этого он сразу же подхватывает меня под ягодицами, я сцепляю ноги у него за спиной и обвиваю шею руками, чтобы не упасть.
На самом деле, он легко удержит меня и без этого, но я отчаянно хочу вот так прижиматься к нему и чувствовать жар, который исходит от его тела.
Нахожу губами то место на шее, где у Адама бьется вена, и позволяю себе слегка сжать зубы. Он рычит и на ходу подбрасывает меня, вырывая писк из моей груди. Легкая волна страха падения непроизвольно пробегает по телу.
— Сиди смирно, солнышко, и не шали.
Адам опускает меня на кровать, снимает футболку с себя, и я разглядываю каждый контур его внушительных мышц. Он отходит куда-то в сторону, а я все-таки решаюсь попросить его об одной вещи:
— Можно мы в этот раз обойдемся без всех твоих штучек? — тараторю быстро, пока не передумала, и зажмуриваюсь, потому что мне действительно страшно.
Страшно увидеть то, что он сейчас достанет. Страшно от того, что он захочет сделать со мной.
Страшно, потому что этот мужчина сегодня станет моим первым.
— Открой глаза, Принцесса.
Я открываю. Смотрю на его руки и замечаю в них какой-то маленький тюбик с голубой этикеткой.
— Пока ты торчала в душе, я заглянул на парочку форумов в интернете. Я, блядь, реально читал о том, что может пригодиться при лишении девственности.
Краснею.
Вот прямо как самый яркий рак.
— Это…мило, — выдавливаю из себя, думая о том, что эта смазка может нам и не понадобиться, потому что у меня только от одного вида Адама без футболки тянет низ живота.
Приятно тянет.
— Я собираюсь тебя трахнуть, принцесса, а ты говоришь о том, что это мило? — он усмехается и безумно медленно походит к кровати.
Смазка приземляется возле меня, а Адам накрывает мое тело своим, потому что, наверное, он смог разглядеть испуг в моих глазах и решил так предотвратить побег из его квартиры.
У меня внутри все плавится, когда его пальцы задирают майку и прикасаются к животу. Он ласкает кожу в мурашках, мне немного щекотно, так что я улыбаюсь, изо всех сил пытаясь расслабиться под его весом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не смогу выбраться из-под него, если он мне не позволит, и есть в этом что-то такое тягуче приятное, когда ты можешь почувствовать себя хрупкой рядом с мужчиной, который сегодня с особенным трепетом скользит ладонями по моему телу и отвлекает обжигающими шею влажными поцелуями.
Он вклинивает колено между моих ног, надавливает большим пальцем, трет клитор через слои ткани. Мои тихие предательские всхлипы лишь забавляют его.
Адам расстегивает джинсы на мне, забирается пальцами в трусики, надавливает на пульсирующую точку, забирая губами мой длинный выдох.
Я чувствую бедром выпуклость его члена и машинально пытаюсь сдвинуть ноги.
Это совсем скоро окажется во мне. И что-то я не припомню, чтобы Адам отличался особенным терпением.
— Не бойся меня, солнышко. Я не собираюсь набрасываться на тебя и трахать до потери сознания.
— Т-ты сможешь быть аккуратным? — сглатываю, когда Адам лишает меня майки и принимается за джинсы.
— Очень постараюсь.
У меня кровь стучит в ушах и пальцы немеют, когда я оказываюсь перед Адамом в одном белье. Впрочем, это ненадолго, потому что уже через несколько минут я лежу абсолютно голая под ним, а грубая ткань его джинсов царапает внутреннюю сторону бедер.
— Обойдемся без этого, правда, Принцесса? — Адам кивает в сторону того самого флакончика, когда его пальцы раздвигают влажные складки и я чувствую, как моя естественная смазка стекает между ягодиц. — Мне будет крайне сложно оставаться нежным, когда ты так течешь для меня, Ева.
От его хриплого голоса я начинаю дрожать сильнее.
— Я все еще жду, когда ты расстегнешь мне ширинку, солнышко, — Адам надавливает на скользкий вход и толкает внутрь пока что один палец.
Не быстро, но я разбираюсь с пуговицей и молнией, немного стаскиваю с него джинсы и обхватываю ладонью тяжелый возбужденный член.
Он идеальный. Гладкий, бархатистый, с крупной выступающей головкой, на конце которой уже виднеется блестящая капля. Адам не обделен размером, и я пытаюсь представить, как он будет ощущаться внутри, если меня уже сейчас распирает всего лишь от одного пальца.
Всхлипываю, когда Адам, словно читая мои мысли, добавляет второй. Он растягивает меня, подготавливает для себя, и я скулю, когда он нарочно разводит пальцы и давит на тугие стенки.
— Ты узкая, Принцесса. Не могу обещать, что тебе не будет больно.
Его черный взгляд проникает в душу.
— Сделай это, — шепчу в его губы, сама тянусь за новым поцелуем.
— Моя спина в твоем распоряжении, малышка.
Я прижимаю ладони к его лопаткам, зная, что вскоре оставлю на его коже царапины. Адам удерживает свой вес на одной руке, второй обхватывает мое бедро и подается вперед, проскальзывая головкой члена по промежности.
Три.
Два.
Сдавленно мычу и утыкаюсь в плечо Адама, размазывая выступившие слезы, когда его просто огромный член толкается в меня.
Он удерживает меня на месте, зарывается в волосы сзади и осторожно обхватывает шею, прижимая к себе, когда я хнычу и перехожу на жалобный писк, стоит ему толкнуться глубже, до конца, полностью преодолев сопротивление неподготовленных мышц.
Мысленно я готова к тому, что он сейчас начнет жестко двигаться, потому что Адама самого потряхивает от бешеного желания. Я готовлюсь к новой боли, но ничего не происходит.
— Ты высасываешь из меня все хреново терпение, малыш, — он касается губами уха, гладит пальцами ягодицу.
Адам не спешит возобновлять толчки.
Он замер и позволяет мне привыкнуть к новому. Позволяет привыкнуть к его члену внутри моего тела, к этой тянущей боли в мышцах, когда я заполнена им целиком.
Я не понимаю, почему моим пальцам на его спине так липко, а потом осознаю, что расцарапала Адама в кровь.
Постепенно он начинает двигаться. Сначала это легкие, едва ощутимые толчки. Адам заставляет меня откинуться на подушки, сцеловывает слезы, все еще стоящие в уголках глаз, прижимается лбом к моему.