мог. Когда я из оврага поднялся, то видел его впереди за деревьями. До него метров тридцать точно было. Не мог он так быстро вернуться.
— А если это не он впереди был? Может это вообще, грибник какой по лесу ходил? Ты же за деревьями его толком не рассмотрел.
Алексей прикрыл глаза, он пытался вспомнить всё что видел и слышал вокруг себя до того момента, как получил удар сзади.
— Нет, это точно не он. Я когда упал, то видел ботинки того, кто стоял около меня. Это были точно не Сашкины.
Мишка подвинул поближе к кровати табурет, стоявший около тумбочки и сел на него.
— Слушай, Лёха, здесь такое дело. Наше руководство, как узнало, что на тебя в форме в лесу напали, тут же сообщило в прокуратуру. Ну и в общем с областной прокуратуры следака прислали, — Мишка оглянулся и посмотрел на дверь, убедившись, что она закрыта, продолжил. — Только следак теперь не та тютя, что с нами по убийству Старостина работала, а приехал мужик дотошный такой. Вчера всю дежурку и пол-отдела опросил уже. Всё выспрашивает, что и как и почему ты из отдела так быстро убежал? — Посмотрев снова на дверь, Михаил продолжил. — Я с ним вчера на место, где тебя нашли, выезжал. Осмотрели поле, трава примята и ничего не понятно. Никто ведь не знает, где тебе по голове дали. Скорее всего, он сегодня к тебе придёт, так что подумай, о чём с ним говорить будешь.
Алексей моргнув, показал Михаилу, что всё понял. Теперь ему действительно было над чем подумать. Если уж у Михаила сразу же первая версия была, что это Сашка ударил сзади, то прокурорский следак возьмёт её как основную версию. Будет таскать Сашку на допросы. От этого тот ещё больше озлобится на Веру и на него. Найти с ним «общий язык», потом будет очень трудно.
— Ладно, Лёха, мне пора, — поднимаясь с табурета, сказал Михаил, — ты выздоравливай. Я к тебе на днях ещё забегу.
Оставшись один, Алексей закрыл глаза. После Мишкиного посещения было над чем подумать. Головная боль постепенно начинала напоминать о себе. Нужно было отвлечься от тяжёлых мыслей, подумать о чём-то хорошем. Тут же сразу вспомнилась Вера. Алексей представил, как она придёт к нему в больницу. Эти мысли придали ему спокойствия и он уснул.
Вечером к Алексею пришла мама и отец, Владимир Сергеевич. Увидев, что Алексей не спит и чувствует себя хорошо, Любовь Викторовна оживилась. Выложив на тумбочку принесённую провизию, она начала рассказывать как прошёл её день в школе. Рассказала о непослушных детях и как она ждёт, когда же наступят каникулы. Во время своего рассказа Любовь Викторовна посматривала на сына, пытаясь понять, не обиделся ли он на сказанные вчера слова о его работе. Алексей слушал невнимательно. Изредка он кивал головой или что-то мычал в знак согласия с матерью. Мысли его были заняты другим: «Если родители пришли, то значит уже вечер. Почему к нему ещё не пришла Вера?».
— Ладно, мать, пойдём, — голос отца отвлёк Алексея от размышлений, — видишь, совсем ты его утомила своими разговорами.
— Мне же нужно с сыном поговорить! Ты себя сегодня как, Алёшенька, чувствуешь?
— Всё хорошо, мам.
— Ох, а бледненький всё равно какой.
— Всё пойдём, пускай спит. Ему сейчас сил нужно набираться, — Владимир Сергеевич сделал несколько шагов в сторону выхода, давая понять, что им пора.
— Алёшенька, ты кушай здесь получше, — Любовь Викторовна поправила одеяло сыну и чмокнула его в щёку, — завтра мы опять к тебе придём.
Родители ушли, а Алексей остался опять со своими мыслями. Вспомнив о визите Михаила, он теперь задумался ещё и о том, почему к нему не пришёл следователь. Вскоре Алексей нашёл для себя объяснение, вероятно Вера и следователь к нему приходили, но он спал и его не стали будить, а значит придут теперь завтра. Успокоившись, Алексей почувствовал голод. Посмотрел на тумбочку, там лежали принесённые родителями варёные яйца, половинка жареной курицы и солёные огурчики в полулитровой банке. В процессе пережёвывания ему пришла ещё одна мысль: «А что если Вера не знает, что он лежит в больнице?». Ведь он убежал из отдела и после этого они не виделись. И теперь она дома ждёт его. Сашка, скорее всего, тоже не может ничего рассказать сестре, так как не видел момента нападения. Алексей доел курицу и опустил голову на подушку. «Нужно будет Мишку попросить, чтобы он сходил к Вере, — подумал Алексей, вяло сопротивляясь желанию поспать, — он ей расскажет и она придёт».
На следующий день после утреннего осмотра врач разрешил Алексею встать с кровати. Что тот сразу же и сделал. Дойдя до окна, Алексей раскрыл его и шум с улицы, вместе со свежим воздухом наполнил палату. Алексей сделал несколько вдохов полной грудью и почувствовал, как лёгкие наполнились утреней прохладой. Голубое небо пересекала белая черта, оставленная высоко летящим самолётом. Провожая его взглядом Алексей вспомнил, как когда-то мечтал стать лётчиком. Теперь он вспомнил об этом, закрыл глаза и его сознание унеслось в далёкое детство. Первоклассник Тернов Лёшка любил лазить по гаражам и глядя оттуда вниз представлял себя пилотом бомбардировщика, осматривающим из кабины самолёта землю в низу. Когда он находил «врагов», то сбрасывал на их укрытия бомбы, которые, хоть и напоминали по своему виду камни, но в Лёшкином сознании они взрывались и враг в панике бежал. Если вдруг в его самолёт попадал вражеский снаряд, то он катапультировался, прыгая с гаража. И пробирался потом домой, отстреливаясь по дороге от преследователей. Детство… Как же давно это было?
Открыв глаза, Алексей увидел, что самолёт уже улетел, а оставленная им белая полоса на небе стала рассеиваться, теряя свои очертания. «Вот так и наши мечты рассеиваются со временем», — неожиданно пришла ему в голову мысль.
Отойдя от окна, Алексей хотел выйти из палаты в коридор, но дойдя до двери понял, что спешить не стоит — голова начинала кружиться всё сильнее и ноги слабели с каждым шагом. Вернувшись обратно к кровати, он лёг. Однако полежать в одиночестве не получилось. В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, открыли. В палату вошёл толстенький, невысокого роста мужчина. В руках у него был портфель, а поверх пиджака был одет медицинский халат.
— Тернов Алексей Владимирович, Вы будете?
— Да… — неожиданно появившийся мужчина застал Алексея врасплох.
— Вот и хорошо, — мужчина подошёл к кровати подвинул табурет и сел на него, после чего внимательно смотря Алексею в глаза, продолжил, — меня зовут Васильев Василий Сергеевич,