эти ваши опасения? — я все-таки решил прояснить ситуацию.
— Видишь ли, Андрей, как я уже упоминал, власть во всех этих государствах потихоньку прибирают к рукам выходцы из Туманного Альбиона, коих за наглость и беспринципность турнули даже из наглой и беспринципной Англии. Эти люди ради собственного обогащения готовы пойти на любые преступления, и загнанные в резервации индейцы — это только цветочки. К тому же, после освобождения большей части территорий Северной Америки от колониальной зависимости развитых европейских стран, бурно развивающимся сельскому хозяйству и промышленности становится все теснее и теснее в рамках мелких территориальных образований. Технически развитым государствам-штатам севера требуются рынки сбыта для своей промышленной продукции и дешевое сырье. В то же самое время сельскохозяйственному югу необходимо куда-то девать хлопок, кукурузу, овощи, фрукты, мясо и прочее-прочее. Однако пока существуют независимые государства, на пути продвижения грузовых потоков стоят ненавистные препоны в виде таможенных барьеров и прочих бюрократических тормозов. Таким образом, мой друг, объединение держав центра Северной Америки неизбежно. Вряд ли туда войдут вполне сформировавшиеся независимые испаноязычная Мексика и франкоязычная Канада, однако и этот момент исключать нельзя.
— Так в чем же опасность для Европы в слиянии северо американских штатов в единое государство? — Мне было все интереснее и интереснее послушать умозаключения весьма прозорливого человека, особенно с высоты своего понимания исторической ситуации.
— Ну как же, мой юный друг! — всплеснул руками Третьяков. — Тут все ясно как божий день. Возьмем в качестве аналогии всё ту же Великобританию. Государству без собственных природных ресурсов за счет строительства огромного флота и создания дисциплинированной мобильной армии удалось подгрести под себя половину мира. Пока континентальная Европа воевала и продолжает воевать, отделенная от нее относительно малая частичка суши наживалась, наживается и будет наживаться. А теперь отмасштабируем ситуацию до размеров целого континента, отделенного от мировых потрясений не узкой полоской пролива, а целым океаном. Пока мы будем воевать здесь между собой, возникнет новая, еще более мощная «Англия» под управлением беспардонных купцов и банкиров, которая станет с удовольствием обеспечивать всем необходимым для ведения войн все воюющие стороны. А чтобы эти войны не заканчивались, начнет подливать масла в огонь путем разного рода политических интриг и все это под прикрытием лозунгов о народовластии и равноправии. Так что логика, Андрей, проста, как «Арифметика» господина Лейбы-Лейбовича[4].
— А вы пытались каким либо образом донести эти ваши выводы до начальства?
— Эх, — грустно вздохнул пожилой мужчина, — донес на свои седины. Обвинили в паникерстве, разжигании вражды и еще много в чем, как результат, отправили в отставку. Впрочем, я и сам собирался уходить и плевать мне на право ношения мундира, наград и пенсию, коих меня лишили за радение о будущем своего государства. По большому счету, сверкать расшитым золотом мундиром, бряцать орденами и медалями мне не перед кем, а принадлежащее мне родовое имение под управлением умного и честного человека дает такой доход, что у меня нет нужды в тех несчастных копейках, что выплачивает отставным чиновникам государство. Мне не за себя — за державу обидно, а еще противно, что вокруг Государя Императора отирается всякая высокородная недальновидная шелупонь…
Тут тайный советник неожиданно осекся. Кажется, крепко обидело его высокое начальство, что привыкший держать язык за зубами весьма опытный дипломат раздухарился, подобно какому-нибудь мальчишке и не сдержал своих эмоций. Я его понимаю и ничуть не осуждаю. Так испокон веку на Руси-Матушке заведено — не ценить мнение по-настоящему умных людей, всячески их гнобить и унижать, дабы не выпячивались и умнее начальства не выглядели.
— Викентий Дормидонтович, да вы не переживайте, заниматься доносительством не в моих правилах.
— По большому счету, Андрюша, хуже того, что со мной сотворили эти… недальновидные ублюдки из руководства МИДа сделать невозможно. За слова в железа не закуют, в Сибирь старика не отправят. Единственное, что могут сделать — это отрицательно повлиять на карьеру двух моих сыновей, направивших стопы, как их отец, по дипломатической линии. Именно по этой причине я не стал апеллировать в высшие инстанции и смиренно принял свой крест. Обидно, конечно, но, как говорят французы: «C'est La Vie».
М-да, на дворе магия-шмагия, чародейства всякие и ведунство, а на верхушку властных структур по-прежнему выбивается разного рода беспринципная сволочь, считающая единственно верным исключительно собственное мнение. Закон природы, наверное, что-то типа дерьма в воде нетонущего.
А еще пожилой дипломат мастерски владел классической шестиструнной гитарой. От нечего делать я попытался создать некое подобие ансамбля. Егоровну усадил за фортепиано, на котором она не только по нотам брякала, но прекрасно импровизировала. Чемерисову, как человеку военному с отличным чувством ритма вручил барабан. Сам же взял в руки баян. Собственноручно расписал нотные партитуры, при этом попросил музыкантов не сдерживать души прекрасные порывы и по возможности импровизировать в пределах предложенной музыкальной темы.
Предварительно каждый из нас отрепетировал свою партию нескольких песен. Затем наш мини-оркестр жахнул «Человек и кошка», сначала в границах предложенного мной канона, затем каждый начал изгаляться по-своему. Получился полный улет, сыграли ничуть не хуже Группы Ноль, только без слов, поскольку народ вряд ли бы понял «в дебрях туалета», «трубы словно вены» и еще кое-какие специфические обороты. Потом любимую моей родной бабушкой весьма мелодичную «На крылечке вдвоем» из фильма «Свадьба с приданным», и еще несколько популярных вещиц из первой моей реальности. Вечер прошел интересно и весело. Подобные мероприятия в течение моего вынужденного отпуска мы устраивали еще неоднократно.
Что касается деверя Василисы Егоровны, он буквально прописался в её доме, разумеется, с полного согласия Третьяковой. В нашей веселой и дружной компании этот пожилой человек буквально возродился заново. И не только из-за царящей вокруг обстановки всеобщей доброжелательности и внимания друг к другу. Немалую роль в этом сыграло присутствие ведуна, который, в свою очередь, незаметно позаботился о подорванном ужасным американским климатом генеральском здоровье.
Все остальное время я гулял на свежем воздухе. Несколько раз посетил сельские гульбища. Интимных отношений ни с кем из девиц не завел, однако наплясался вволю и перецеловал всех добролюбовских и окрестных девчонок. Парни меня знали и не обижались на мои мелкие шалости, лишь посмеивались, когда во время танца я подбрасывал едва ли не к самому потолку очередную девчонку, а потом ловил так, чтобы со стороны казалось, что она сама липла своими губами к моим. Веселуха, однако!
Также много времени я уделял