Просто развернуться и уйти от этой комнаты как можно дальше. Забыть о данном ей задании и о причине, по которой она вообще пришла работать на «Канал 1». Просто убираться отсюда к черту.
Но опять, в который раз за свою карьеру на телевидении, она проигнорировала инстинкты. Сказала себе, что сейчас время спокойствия и логики, а не эмоций.
Робин опоздала на совещание — весь персонал уже собрался. Как только она распахнула дверь, ее встретил поток теплого воздуха и едкого дыма. На секунду она задержалась в дверном проеме, позволяя глазам привыкнуть к тусклому свету. В зале для конференций, который консультант по рейтингам превратил в свой личный офис, отсутствовали окна. В помещении было темно, горела только маленькая настольная лампа с зеленым абажуром, да светился раскаленный переносной обогреватель в углу. Кондиционер не работал: консультант отключил его, как только получил офис. Джейсон, Мэри Пэт, Ли, Дон и операторы сидели за столом, отчаянно потея. Красное мерцание обогревателя отражалось в каплях пота, покрывавшего их лица.
Единственным человеком в зале, чувствовавшим себя комфортно, был консультант по рейтингам.
Он сидел во главе длинного стола, теперь служившего ему рабочим местом. Это был иссушенный возрастом старик в теплой твидовой куртке, надетой поверх свитера. Несмотря на духоту воздух в комнате, он, казалось, дрожал от холода.
— Закройте дверь, — дребезжащим голосом приказал он. — Сквозит.
Робин сделала, как ей сказали, и нашла себе место у стены. Света маленькой настольной лампы хватало ровно настолько, чтобы рассмотреть консультанта. Его щуплое тело было почти полностью скрыто за кипой компьютерных распечаток и профессиональных книг. Седые волосы нечесаными прядями свисали поверх ушей. У него было бледное морщинистое лицо, кустистые брови и впалые щеки. Скрученными от артрита пальцами он обхватил чубук старой курительной трубки, словно пытался согреться от нее.
— У меня был телефонный разговор с моим человеком в офисе коронера, — объяснила она.
— Он знает о руке?
— Очевидно, да.
— Плохо. Очень плохо. Не знаю, сколько еще мы сможем держать это в тайне.
Консультант достал трубку изо рта. Его табак не давал того ароматного дыма, который предпочитали большинство мужчин. Дым был едким и густым и напоминал Робин гниющие осенние листья. Она достала из сумки платок. Больше всего ей хотелось уйти и вернуться в прохладный и сладкий воздух кондиционеров, работавших во всех остальных помещениях офиса.
— Что вам удалось выяснить в Миддл-Вэлли сегодня утром? — спросил консультант. — Вы видели руку?
— Да. Ее держат в морозильнике, в полицейском участке.
Консультант хохотнул:
— Они, наверное, думают, что так она лучше сохранится. Вы хорошо ее рассмотрели?
— Да, после недолгих пререканий с шефом полиции. Росток очень упрям, как вы и предупреждали. Но когда я пригрозила, что выйду со своим репортажем в эфир, он, наконец, достал кисть и показал мне.
— Опишите ее.
— Для меня все это было отвратительно, хотя ничего необычного я не увидела. Правая кисть. Довольно большая — очевидно, принадлежала крупному человеку. Фермеру или разнорабочему. Пальцы толстые, но, что удивительно, мозолей нет. Разрез у запястной кости сделан чисто; следов раздражения я не нашла. Я, конечно, не специалист по человеческим кистям, но трупы мне уже приходилось видеть. Я бы сказала, что рука пролежала в сейфе не больше суток.
— А что кровь? Она была еще свежей?
— Сложно сказать — кисть была заморожена.
— Почему полицейский не отослал ее коронеру?
— Он сказал, что хочет продолжить расследование. И что ему не нужна огласка. Он старается сохранить историю в тайне, чтобы избежать лишнего внимания со стороны прессы; боится, это встревожит горожан, большинство из которых русские — а они очень суеверны.
— Довольно мудро с его стороны. По крайней мере, мы можем надеяться на его молчание. Полагаю, он приветствовал ваше предложение отложить выход в эфир?
— Он думает, что это его идея, — улыбнулась Робин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Очень хорошо, — сказал консультант. — Отлично сработано.
— Мы договорились, что я жду трое суток.
— И он согласился информировать вас обо всех результатах?
— Да. Хотя я, по правде сказать, не понимаю, почему мы тратим столько времени и сил. Разве это какая-то сенсация? Зачем нам эксклюзивные права на эту историю? Джейсон всегда называл такие репортажи «жутиками» и, вместо того чтобы откладывать выход в эфир, ставил его в полдень.
В первый раз она набралась смелости поспорить с консультантом. Перед его назначением они получили письмо из холдинговой компании, которая владела целой сетью станций, «Канал 1» был самой маленькой из них. Согласно письму, старик получал полный контроль над распределением новостей. Он был ветераном новостного дела и сейчас работал в качестве специалиста по подъему рейтингов. На его счету числилось несколько возрожденных отделов новостей в Нью-Йорке, Сиэтле, Бостоне и других крупных городах.
— Именно поэтому Джейсона сняли с поста, — сказал консультант. — Боюсь, вам еще предстоит многое узнать о том, что такое хороший репортаж и как его подать.
Она попыталась найти поддержку в глазах Джейсона, но тот отвел взгляд.
— Это же не настоящие новости, — настаивала Робин. — Это любопытная история. Загадка. Но не настоящие новости.
— Необычность истории в том, что кто-то умер, а полиция, судя по всему, не может опознать жертву. Либо не хочет. Когда вы разговаривали с этим Ростком, он изложил какие-нибудь догадки насчет того, где и как умер хозяин руки?
— Вы делаете поспешные выводы, — сказала Робин. — Если нашли руку, это еще не значит, что человек мертв.
Она видела, как консультант злится. Он втягивал воздух короткими рывками, пока чаша его трубки не раскалилась докрасна. Его руки, похожие на корни, сжимали ее, наслаждаясь жаром.
— Думаете, кто-то просто забавляется? — прорычал он. — Вы не знаете, ни почему это произошло, ни какие ужасные события это за собой повлечет. Ваша работа — искать новости, а не оправдывать их и не принижать их значимость.
— Хороший репортаж основывается на фактах, — сказала она. — А не на домыслах.
— У нас есть факт — человеческая рука. И этого достаточно.
— Но это все, что у нас есть. Остальное — просто предположения. Не новости, а обыкновенные догадки.
— Вы неправы. Мы знаем, что произошло некое злодеяние. И вскоре нам, возможно, придется поделиться этим фактом со своими зрителями и предупредить их, что настоящее зло еще грядет.
Он глубоко затянулся, так, что искры разлетелись от трубки во все стороны, наполняя темный воздух комнаты едким запахом дыма. Робин кашлянула в носовой платок. Она чувствовала, как щеки горят от жары.
— Откуда вам знать, что происходит? — с вызовом спросила она. — Вас не было в Миддл-Вэлли, вы не беседовали с его жителями, в отличие от меня. Вам неизвестно о руке ничего, кроме сведений от вашего загадочного источника.
— Но я знаю зло — глухо проговорил консультант. — Я знаю, что зло способно поднимать рейтинги. Если бы вы изучали их так же, как я, то знали бы, что именно одержимость злом тянет людей к экранам.
Консультант на время забыл о трубке. В его зрачках отражалось красное сияние обогревателя, стоявшего в углу. «Но это невозможно», — вдруг подумала Робин. Обогреватель находился у него за спиной и не мог отражаться в зрачках. Она протерла глаза, пытаясь избавиться от наваждения. Должно быть, дело в жаре, решила она. Красное сияние не пропадало.
— Вспомните самые громкие репортажи своего поколения — те, о которых говорят до сих пор, — продолжал он. — Всемирный торговый центр, Оклахома-Сити[22], этническая зачистка в Косово, убийство Кеннеди, и еще раньше — Гитлер, Холокост, Нагасаки… Все это — примеры темной стороны человеческой истории. Люди очарованы злом. Как бы это ни пытались отрицать, но самые успешные репортажи — те, в которых освещается тема врожденного порока.