— Целовать не буду. Иначе точно свалишься с температурой.
Он перемещает руки чуть ниже, сжимая попку.
— Моё окончательное выздоровление пойдёт намного быстрее, рядом с такой сексапильной медсестрой…
Глава 36
Анжела
После слов Рустама в голове не остаётся ни одной приличной мысли. Я очень соскучилась по нему и устала от ледяного противостояния.
Оказывается, я ни черта не смыслю в холодных войнах и не хочу принимать в них участие.
Близость тела Рустама будоражит меня. Опускаю взгляд в пол, чтобы Рустам не успел понять, какие неприличные мысли бродят в моей голове на его счёт.
— В чём дело, Ангел?
Задерживаю дыхание, отвечая спокойно:
— Ни в чём.
— Терпеть не могу, когда так дерьмово лгут! Ты не умеешь блефовать!
Анваров отталкивает меня и встаёт, пересаживаясь на кресло. Вздрагиваю ото льда в голосе, но он мгновенно меняет его на жаркий хриплый шёпот:
— Иди ко мне, Ангел.
Он откидывается на спинку большого кресла, смотря на меня в упор. Сейчас Рустам не пытается скрыть свои эмоции. Хорошо понимаю, о чём он думает.
— Ты хочешь меня? — спрашивает прямо.
— А ты?
— Если я покажу тебе свой стояк, готовый порвать трусы, это будет считаться положительным ответом?
— Пошляк.
— Стесняшка. Ну так что? Хочешь секса?!
— Хочу! — выдаю, сильно покраснев.
— Да неужели? — иронично заламывает бровь.
— Да. Хочу. Соскучилась по тебе, — снова краснею, а дыхание перехватывает так, что я почти начинаю задыхаться.
— Хорошо, что соскучилась. Будешь скучать рядом со мной. В наказание.
Он хлопает себя по бедру:
— Иди ко мне, Ангелочек.
Я мгновенно забираюсь на его колени и трогаю ткань халата, обнимающего массивное, тренированное тело.
— Так непривычно видеть тебя в этом халате.
— Что, перестал нравиться? — хрипло интересуется Рустам.
Его глаза горят нетерпением. Он провожает каждый жест моих пальцев сканирующим взглядом.
— Ни капли. Просто я привыкла видеть тебя безукоризненно одетым в стильные костюмы. Но так мне тоже очень нравится.
С языка чуть не срывается, что в этом халате и со взлохмаченными волосами Рустам кажется намного младше своих лет. Он видится мне парнем, просто играющим в роль взрослого мужчины.
Я узнаю его ближе и лучше, когда Анваров не прячется за бронь роскошных костюмов.
— Смотришься, как восточный падишах, — признаюсь, перебираюсь повыше на его раскачанные бёдра.
Широкая, мускулистая грудь поднимается и опускается в такт учащённому дыханию Рустама.
Я любуюсь им, не спеша, наслаждаясь каждым мигом. Его тело совершенно и просит на обложку глянцевого журнала или на холст великих мастеров. Немедленно тянусь к нему, забыв о всяких запретах, но Рустам накрывает губы ладонью.
— Я болею. Нам нельзя целоваться. Помнишь?
— Помню.
— Тогда подай пульт. Я включу телек. Посмотрим фильм…
— Надеюсь, не твою домашнюю коллекцию наших видео?
— Напрашиваешься, Ангел… Ты охренеть, как напрашиваешься… — говорит с угрозой. — Я займусь тобой позднее.
— Поговорим о том, что происходит?
— Не сейчас, Ангел. Не порть момент. Проблемы подождут.
Сердце пропускает удар. Значит, проблем не удалось избежать. Что вполне объяснимо.
Может быть, он прав? Стоит ненадолго забыть о проблемах, ждущих снаружи, и забыться в этом сладком перемирии, от которого становится легко-легко на сердце.
Я устраиваюсь на его коленях удобнее. Губы Рустама задевают мочку уха, опаляя дыханием:
— Что будем смотреть?
— Наверняка ты выберешь какой-нибудь боевик?
— А ты — ванильную мелодраму? — поддразнивает меня, начиная щекотать.
Хихикаю, не в силах сдержаться от смеха. Едва не нарушаю выставленные им границы, желая целовать его до беспамятства. Он строго напоминает мне о своей болезни.
Мы смотрим фильм. Я лежу в его объятиях. Рустам иногда забирается рукой под мою футболку, гладят по животу. Приятно и чувственно согревает лёгкими движениями пальцев.
Спустя какое-то время я проваливаюсь в дрёму, просыпаясь оттого, что Рустам встаёт и поднимает меня на руки, перенося на кровать.
— Эй, тебе нельзя напрягаться… — возражаю, едва ворочая языком, но всё же льну к мужскому телу.
— Ты лёгкая, как пушинка. С этой задачей справиться даже больная развалюха вроде меня, — шутит, опуская на постель, забирается следом сам, накрывая нас одним одеялом.
Глава 37
37. Анжела
— Тебе нужно хоть изредка покидать мою комнату, — журит меня Рустам. Поймав мой возмущённый взгляд, улыбается. — Вторые сутки. Ты бываешь только в моей ванной комнате, и даже еду нам приносят сюда.
— Прогоняешь?
— Не хочу, чтобы ты…
— Я знаю. А я хочу побыть рядом. Пока так спокойно. Или ты запрещаешь?
— Ты уже облюбовала себе один из моих халатов, — фыркает Рустам. — Разумеется, я переживаю.
Но тем не менее он вытягивается на кровати, смотря на меня довольно, проводит рукой по щетине, отросшей больше обыкновенного.
— Да, хватит валяться. Пора выходить в большой мир.
— Мне не хочется этого. Ты так и не ответил на вопрос…
Я перебираюсь к Рустаму поближе, укладываясь головой на плечо. Твёрдый подбородок упирается в мой затылок.
— У тебя проблемы из-за Тихонова?
— Не смертельные. Скорее, неприятные. Тихонов в коме и сейчас в его бизнесе всем заправляет Черкашин. Партнёр твоего отца немного трусоват, чтобы открыто нападать в отместку за друга. Но он надавил на кое-каких людей, со мной отказались сотрудничать. Не все, но отток финансов есть, и это бьёт по карману. Неприятно видеть, как то, что выстраивалось годами, даёт крен.
— Ты можешь лишиться бизнеса? — пугаюсь катастрофических последствий.
— Нет! — твёрдо отвечает Рустам. — До такого не дойдёт. Нищим не стану, но я привык подсчитывать, как возрастает прибыль, а не как проседает. Это временно, Ангелочек. Уверен, что временно.
— Ты так уверен в себе.
— Не так уж сильно.
Рустам внезапно подминает меня под себя и целует в шею.
— Ты не пытаешься меня соблазнить. Значит, кое в чём я не так уж уверен в себе.
— Я хочу, но ты сам… сказал, — признаюсь севшим голосом, в котором слышится трепет, а по телу мгновенно проносится чувственная дрожь.
— Уверен, что я абсолютно здоров.
Рустам поднимается и в два счёта избавляет меня от халата. Я остаюсь перед ним в одном белье, но мужчина внезапно наклоняется и целует меня в живот, погладив перед этим ладонью.
— Надеюсь, что ни стрессы, ни происки конкурентов, ни наше собственное упрямство не повлияют на твою беременность.
— Ты впервые заговорил о ребёнке. Без упоминания всех выгод. Это так… неожиданно.
Я запускаю руки в тёмные, жёсткие волосы на его затылке.
— Ты мне очень нравишься, Рустам.
— Надо же, я думал, ты давно от меня без ума, — ухмыляется, цепляя пальцами резинку трусиков. Но не торопится их снимать. — Мне по-настоящему важно то, что есть, и это тоже… — снова тянется к моему животу, согревая ладонью.
У меня ещё небольшой срок, живота нет и в помине, но в этот момент я ощущаю, как тепло от ладони Рустама соединяется с теплом, которое согревает меня изнутри. Так приятно чувствовать, что нас связывает не только секс, но и нечто большее, пусть даже Рустам отказывается верить в любовь и долгосрочные отношения.
Он не верит словам. Но гораздо больше доказывает делами, сражался, словно лев, защищая меня от Тихонова, и продолжает нести убытки из-за этого, но держится на своём.
Хочу его так сильно, что нет возможности удержаться. Я требовательно тяну его к себе, приближаюсь к губам, сводящим с ума.
Хитрец коварно улыбается, позволяя целовать себя. Словно лишь даёт разрешение, но потом алчно набрасывается на мой рот, размазывая по поверхности постели лишь одним поцелуем — одержимым и грязным, по-взрослому.