королевская доля, – развел руками Сварог и встал неспешно. – Яночка, время еще не ночь, так что я пару часов поработаю в Велордеране. Снова рутинные пустяки, но их куча, и лучше на потом не откладывать, а то накопятся... Скучать не будешь?
– Наоборот! – живо воскликнула Яна. – Я еще несколько глав забабахаю.
Сварог в который раз страдальчески поморщился исключительно мысленно. Разговор, как в Хелльстаде как-то незаметно повелось, шел на русском, и попрекать Яну за жаргон, категорически не вязавшийся с обликом Императрицы Четырех Миров, язык не поворачивался – все эти словечки попали к ней из его памяти, и не было силы его лексикон профильтровать, избавиться от просторечных вульгарностей.
– Вот и прекрасно, – сказал он, как мог непринужденнее. – Если я задержусь, ложись, не жди меня. Иногда и пустяковые дела прорву времени отнимают, надолго затягиваются...
Сев в свое кресло в одном из компьютерных залов, он поднял один из хелльстадских зондов, оснащенный аппаратурой и посложнее той, что ему сейчас требовалась для нехитрого, в общем, поиска. Зонд ушел на максимальной скорости, но все равно, требовалось не менее получаса, чтобы он поднялся над плоскостью эклиптики на нужную высоту. Чтобы не сидеть без дела, Сварог вывел на экран «Краткий курс небесной механики» для малолетних – с которым познакомился в зрелом возрасте, в первый день пребывания в родовом замке.
Разве что к нему добавлены сведения, малолетних не интересующие: расстояния орбит планет от Солнца, состав атмосферы (Сварог тоже не стал вникать, оставив на потом). Единственное новшество – Нериада раньше значидась как «безжизненная и необитаемая», а после сокрушения Радианта соответствующие изменения внесены, то есть вместо лжи значится правда.
(Не отправить ли зонд и к Тетре? Она тоже числится безжизненной и необитаемой, но, памятуя, как обстояло дело с Нериадой, проверить не помешает – здешняя астрономия таит сюрпризы... Ладно, это потом.)
Состав атмосферы трех обитаемых планет, да и всех остальных, его в данный момент не интересовал совершенно – вряд ли он искажен в официальных данных. А Семелом можно будет заняться и попозже, когда свою работу сделает зонд. Что там у нас дальше? Фероний, здешний Сатурн, разве что без кольца, – безжизненен и необитаем, как и Семел, как и остальные четыре внешних планеты. И здесь будет работа для зондов – но опять-таки попозже...
Больше заняться было нечем, и он безбожно смолил одну за другой... Стояла тишина, Золотые Обезьяны, как всегда, застыли статуями в ожидании команд, и Мяус неподвижно сидел возле соседнего кресла. Как всегда бывает в таких случаях, минуты ползли невыносимо долго...
Ага, зонд поднялся на должную высоту, привязался к точке. Работа предстояла несложная, не было смысла перепоручать ее кому-то из Золотых Обезьянов: всего-то и нужно, получив от зонда данные об орбитах планет и расстояниях, отделяющих их от Солнца, сравнивать их с оставшимся на экране «Кратким курсом». Нериада. Расстояние от Солнца, период обращения – совпадает практически полностью, мелкие погрешности не в счет, абсолютно неинтересен длинный ряд цифр после запятой, в точности как с числом п...
Сильвана... Тетра... То же самое. Теперь Талар...
У Сварога едва не выпала изо рта только что зажженная сигарета. Показалось на миг, что зал вместе с компьютерами, безмолвными Золотыми Обезьянами и с ним самим завертелся, как волчок, и он лишь через несколько томительно долгих секунд справился с этим наваждением. До того радар работал исправно, но Сварог, еще не веря до конца, переключился на гравилокатор, показавший те же самые числа, настолько расходившиеся с привычными представлениями, что жутко делалось.
Никакой ошибки. У Талара не было собственной орбиты вокруг Солнца. Не было!
Уже гораздо спокойнее, справившись с нешуточным потрясением, он дал команду на следующий замер, снова и радаром, и гравилокатором. Других сейчас и не требовалось. Зонд прилежно их провел, продублировав числа на экране бесстрастным голосом робота.
Талар движется вокруг Солнца практически на той же орбите, что и Семел (совпадающей с той, что указана в «Кратком курсе») – с разницей в восемьсот с лишним тысяч лиг. Пустяки по космическим меркам... А на самом деле? На самом деле Талар и Семел отделяют друг от друга восемьсот тысяч шестьсот сорок семь лиг. Вместо указанных в «Кратком курсе» двадцати двух миллионов.
Сам собой напрашивался единственно верный и, что греха таить, ошеломляющий вывод. Коли уж Талар и Семел разделяют не двадцать два с лишним миллиона лиг, как уверяет «Краткий курс», а всего восемьсот тысяч с третью, Талар – не самостоятельная планета со своей орбитой вокруг Солнца, а лишенный таковой спутник Семела. Что произошло после Шторма – на Той Стороне на ночном небе не было Семела в том виде, как это сейчас можно наблюдать на Таларе невооруженным глазом. Выходит, Сварог разобрался далеко не во всем, что наломала в свое время Багряная Звезда – если только она и Шторм как-то связаны между собой, а это далеко не факт...
Какое-то время он сидел истуканом без мыслей и чувств. Потом и ошеломление, и удивление схлынули, вернулась прежняя холодная ясность мышления, как всегда с ним бывало в серьезные моменты жизни.
Довольно быстро он догадался, что это ему напоминает: один из любимых в юности фантастических романов двух классиков. «Вы живет не на внутренней поверхности шара, вы живете на внешней поверхности шара». Да, вот именно. Саракш, обитатели которого в силу благоприятствовавших именно такой точке зрения природных условий добросовестно заблуждались, полагая, что живут на внутренней поверхности шара. Вот и последовал грустный массаракш – мир наизнанку...
Он встал и неторопливо прошелся вдоль длинного ряда компьютеров и застывших за пультами Золотых Обезьянов. Курил и смахивал пепел, не глядя, все равно его прилежно подхватывала семенившая рядом на шести золотых лапках штуковина, которую он давно окрестил придворной пепельницей – золотой стебель (менявший длину в зависимости от того, стоял Сварог или сидел), яшмовая чаша, где в стоявшем на дне розовом тумане исчезали пепел и окурки. Их во дворцах было множество, первое время Сварога они раздражали, но он быстро привык и понял, что они гораздо удобнее обычных пепельниц, торчавших на одном месте.
Отшвырнул окурок, не глядя (все равно самобеглая пепельница поймает лучше любого вратаря), сел за пульт и собрался с мыслями. Неожиданно открывшаяся правда ошеломила только в первый момент. По большому счету, она ничего не меняла в его жизни и деятельности на любом из занимаемых постов... точнее, меняла не так уж много, а что конкретно, еще предстояло определить...