Читать интересную книгу Два ледокола: другая история Второй мировой - Владимир Новоженов

Если Вы со своим Комитетом начальников штабов с этим в корне не согласны, ну тогда подобное же приглашение Вы, господин Черчилль, получите ровно через месяц, но уже не в такой дружеской обстановке, — от господина Гитлера. У него тоже есть талантливые сотрудники в Институте кайзера Вильгельма, кажется, Ганн и Штрасманн… Да…, так вот, Ваши люди им тоже очень нужны…

Так что выбирайте…

* * *

Лично я не сомневаюсь, мой читатель, в выборе сэра Уинстона…

Ну, коллеги-историки, ну будьте честными, ну поставьте себя на его место. Он же не герой Евгения Урбанского в фильме «Коммунист»… Ну не будет Черчилль рогом в землю упираться в одиночку, спасая западную демократию, да и потом для этого нужно было иметь нестандартные и талантливые мозги, которые бы придали тебе силы воли для принятия решения в кратком — НЕТ!

Даже Гитлер в реалиях своей истории в 1943 году, имея в теории наработок немецких физиков почти все для атомной бомбы, не въехал полностью в перспективы немецких научных изысканий в области деления атомного ядра и военного освоения высвобождаемой при этом энергии… А на карту немецкой судьбы было в тот момент поставлено все! Адольф же предпочел решать ее в Курске… и не силами физиков-интеллигентов…

Так что же Вы хотите от толстяка Уинстона в 1940 году! Тогда у английских физиков по военному атому еще и конь не валялся.

Черчилль же не пророк Исайя или Иеремия? Ну, хочет старина Джо этих широколобых интеллектуалов к себе — да ради бога! И это все, что нужно для нашей безопасности? Ей-ей…

НЕ ВОПРОС!

Не было в тот момент в мире государственного руководителя, который бы поставил до визга в легких крик по судьбе теоретических и технических расчетов непонятных формул физиков, в контру национальным текущим интересам своей страны. То, что в тех формулах было зарыто, можно было со всей силой государственного ума оценить только после 1943 года, и то в лучшем случае на площадках унавоженного деньгами американского Лос-Аламоса…

Так что, мои дорогие коллеги-оппоненты, и не спорьте, не дергайтесь…

Без звука британский премьер передал бы Сталину ящик Пандоры. Просто тупо не понимая, в чем, собственно, его такая уж великая польза…

Так…, предположения и догадки продвинутых профессоров и лауреатов… А тут напротив моего Альбиона — на пляжах Нормандии тихо сжимают перед моим нежным английским носом свинцовый кулак… Да со свинчаткой внутри… А в Оксфорде и Кембридже двери уже просто нечем открыть… Ну, так есть желание подставить свой нос, господа из XXI века?

То-то же… Даже сейчас страшно…

А вот для Сталина выводы советской Комиссии по Урану и служебные записки Игоря Курчатова были уже просто интересны. Ну не до такой степени, что бы плюхнуть на карту свою декорации каналов Ледокола Версаля. Но все же интересные были соображения… Надо было в них начинать разбираться.

4

У Черчилля же в реалиях исторической действительности состоится подобный разговор. И ровно через год — в августе 1941 года.

Но не на даче Волынского леса района Москва — Давыдково, а в бухте Арджентия близ Ньюфаундленда. Только вот собеседником и на тех же правах хозяина разговора выступил уже Франклин Рузвельт. Сюжет разговора тот же — Британия должна сделать геополитическую уступку теперь уже США. Черчиллю предлагалось в добровольном порядке «сдать» имперские торговые соглашения с английскими колониями, и не только.

Речь шла ни много ни мало о крушении щита протекционизма для устоявшейся уже веками сверхприбыльной торговли Британии с доминионами. Когда-то это принесло Британии величие. Вот это британский премьер понимал тотчас и во всем масштабе ужаса невозможности отказаться. Гитлер у ворот Египта и Индии был страшнее. Американцы же, как всегда, говорили красиво.

Как всегда, не за себя, а за угнетенные народы колониального Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. Ибо именно эти народы из-за такого типа британской неравноправной торговли отстали в своем развитии. А вот теперь равенство фритрейдерства открывало эти закрытые ранее для США рынки, которые американцы прилюдно обещали и должны были вернуть в справедливые отношения, а народы британских доминионов переместить в лоно развитых и цивилизованных. История, правда, покажет спустя 70 лет, где эти народы и в каком они лоне окажутся.

Но тогда Рузвельт склонил бычью шею Черчилля.

Иными словами, США миром получили в августе 1941 года от Британии все то, что пытался получить от Британии Гитлер всей войной с 1939 по 1945 год. И назвали США затем эту склоненную бычью шею Черчилля очень скромно — «Атлантическая хартия»…

Ну ей-ей… янки большие оригиналы… Как, если не издевкой, может звучать слово «хартия», что буквально значит «сердечная договоренность», выраженная на бумаге (от лат. charta, или от греч. chartes — бумага, грамота), когда у вас натурально вывернуты шея и рука с гусиным пером для подписи…

Право, с этого момента Британии уже было все равно, кто ее разденет.

Так-то…

А мы говорим Уинстону в августе 1940 года о каких-то физиках, их формулах и бог знает еще о чем-то заумном. Нет — все же амстафова пасть Гитлера уникальный аргумент, если «душитель большевизма в колыбели»— британский питбуль — так быстро уныло поджал свой хвост и сдал неядерным американцам то, что сталинская Объединенная Европа еще только бы ставила в повестку дня лет через пять.

Да и то в цивилизованной форме любимого английского детища — Европейского парламента. Хотя для «душителя в колыбелях» у Сталина уже имелся бы за спиной эксклюзивный стейк непререкаемого шедевра семипалатинского взрыва.

Москва, Кунцево — не позднее 5 августа 1940 года

Та же дача, возможно даже, что и опять же армянский коньяк в двух рюмках.

— …Товарищ Адольф, Вам необходимо внятно объяснить бельгийским товарищам… для Вас это удобнее… Вы Бельгию уже хорошо знаете…, что им не стоит оформлять для старины Франклина какие-либо закупочные документы для груза из Конго. Озаботьтесь тем, чтобы его полный объем был подготовлен для нашего адреса в Покровском-Стрешневе. Это, кстати, недалеко от московских Филей. Вы знаете…

(Прошу прощения… что прерываю в этом месте неторопливую речь Иосифа Виссарионовича… Мне, как человеку излагающему для Вас последовательность исторических действий, которые могли бы произойти, просто необходимо в самых важных моментах показывать своему читателю, что же в реалиях, собственно, происходило…

Такой вот мною выбранный принцип для этой книги…

Лучше всего этот момент значимости контроля над исходным и святая святых любого атомного проекта — его сырьем может прокомментировать Лесли Гроувз— человек, который полностью организационно отвечал за все, что делали американцы по созданию атомной бомбы. Он знал много больше, чем сам президент США и Государственный департамент США, вместе взятые…

Вот выдержки из его книги воспоминаний[38]:

«…Одной из моих первых забот на новой должности была проблема обеспечения работ исходными материалами. Среди них важнейшим, естественно, была урановая руда. Страшно представить себе, что если бы не случайная встреча одного бельгийца с англичанином, происшедшая за несколько месяцев до начала войны, союзники могли бы не быть первыми в изготовлении атомной бомбы.

…Основным источником урановой руды в то время были шахты Шинколобве в Бельгийском Конго, а человеком, руководившим ими, — Эдгар Сенжье, управляющий фирмы «Юнион миньер дю О'Катанга», или, короче, «Юнион миньер».

…В мае 1939 г., когда Сенжье случилось быть в Англии в гостях у Стоунхэвена, члена правления фирмы «Юнион миньер», тот попросил его принять одного важного ученого. Им оказался Генри Тизард, директор Имперского научно-технического колледжа. Он попросил Сенжье предоставить правительству Англии исключительное право на всю радиево-урановую руду, добываемую на шахтах Шинколобве. Сенжье отказал. Но, уходя, Тизард взял Сенжье за руку и крайне многозначительно произнес: «Будьте осмотрительны и не забывайте, что в ваших руках находится материал, который, если он попадет в руки врага, может привести к катастрофе для вашей и моей страны».

Сенжье выехал в октябре 1939 г. из Брюсселя в Нью-Йорк, где оставался до конца войны. Оттуда он управлял всеми работами своего концерна. С момента захвата в 1940 г. Бельгии немцами он должен был осуществлять руководство единолично, лишенный советов и указаний других членов правления, оставшихся в Бельгии.

Еще перед своим выездом из Бельгии Сенжье дал указание отправить в США и Англию весь наличный запас радия, около 120 граммов, стоивший тогда около 1,8 миллиона долларов. Одновременно он распорядился отправить в США всю урановую руду, находившуюся на складах обогатительных фабрик «Юнион миньер» в Оолене.