Читать интересную книгу Не потонем! - Николай Курьянчик

Бригадир Кобылкин умоляюще уперся взглядом в самого большого начальника — босса-командира — и уже открыл было рот, вспомнив сложное имя:

— Ариссс…

Но механик решил добить.

— Арсений Платонович, мало того, что совхоз не рентабельный, так он еще свою убыточную продукцию подводникам не поставляет! Это безобразие надо зак-ры-вать.

— Ну что ж, логично, — равнодушно пробасил командир.

Тут Кобылкин понял воочию, что самое непоправимое, которого ждали случилось. Теперь абсолютно неважно, как правильно сложное имя-отчество начальника. Что можно потерять — уже потеряно. Он решительно надел кепку, попытался встать, но непослушные ноги подкосились, и он снова грузно опустился на стул…

— Во!.. упирались, упирались, и все пошло прахом, — Кобылкин, сам того не зная, непроизвольно повторил «плач командира». Его уже стало по-человечески жалко. Кажись, того… переиграли. — Галь… дай молочка…

Галя подала весь сосуд. Бригадир долго пил, отходя от шока.

— Вот те на… год до пенсии камчатской остался… внучок подрастает, славный такой… а сын — раздолбай, загулял… — бригадир разговаривал сам с собой.

Эффект превзошел все ожидания. Надо было спускаться на землю.

— Батя, ты это… не переживай так сильно. Совхоз, конечно, закроют, но не прямо же сейчас. Даже не закроют, а заморят.

У бригадира в глазах появилось осмысление. Он внимательно слушал «референта», самого вредного из «комиссии».

— Да нам-то не много и надо… — самый вредный даже немного смутился.

Кобылкин решительно поправил кепку.

— Бычка, поросенка, цыплят — все организуем…

— Да нет же, батя… нам установка вакуумная нужна. У вас все равно запасная есть.

— Есть! Берите! А зачем? — молния подозрения пронзила сумрак красного уголка.

А действительно, зачем? На кой ляд московской комиссии вакуумный допотопный агрегат от доильной установки времен хрущевской семилетки, да еще с Камчатки? В музей, что ли?

Кобылкин пристальным взглядом обвел «комиссию», и глаза его остановились на заме. Михалыч, как «верный слуга партии», по ее велению первым начал осваивать дачный участок и, совершая частые вояжи в совхоз за навозом, примелькался. Он-то и дрогнул — из-за говна (вдруг больше не дадут?), а на боеготовность, значит, наплевать…

— Да ладно, Виктор Герасимыч, никакая мы не комиссия, просто подводники мы.

Вот гнида! А как же обороноспособность? Где «союз меча и орала»?!

Телепатические посылки командира и механика на зама не действовали, и он продолжал, как ни в чем ни бывало:

— Это вот командир лодки, а это — механик…

По лицу бригадира-животновода, меняя друг друга, проскочили несколько эмоциональных выражений.

— Да вам бля, что?! Делать не фиг?! Подводники хреновы!..

При слове «подводники» Кобылкин взял себя в руки. Подводников он, как становилось ясно, все-таки сильно уважал.

— Да, батя, делать не фиг, угадал ты. В море выйти не можем, вакуумный агрегат во как нужен! — командир махнул рукой и просительно, но твердо посмотрел на бригадира. Гнев того сменился на растерянность и живое любопытство.

— А кого ж вы там эта… доить собираетесь? — и тут все вдруг облегченно рассмеялись.

— Лодку. Точнее — трюма. У нас трюма вакуумом сушат. Принцип тот же — у вас молочко из коровки сосет, а у нас воду из трюмов, — сказал механик-референт, — только наши насосы такое дерьмо, и все четыре чем-то накрылись…

Словом, помирились, разговорились, попили молочка, и с собой прихватили. Агрегат бригадир дал, но, понятно, не задаром, а за пять литров «шила», да за пару ДУК-овских мешков «балабаса» — дешевых рыбных и овощных консервов…

На заключительном этапе соглашения сидели у ручья, накрыли там полянку, все было как следует. Поговорили по душам, настроили груду планов, которые чисто по-русски забылись и не выполнились, хотя и безумными не были — это поставка в совхоз отработанного компрессорного масла для гидравлики сельхозтехники, дизельного — для ее смазки, немного соляра на уборочную и посевную… Просто хмель вышел, а планы так и остались благими намерениями, которыми вымощена дорога в ад…

Агрегат установили — подошел идеально! Подали заявку в КБ «Малахит», как изобретение. ЭиР был посрамлен со своим глобальным сбором пружин. Доложили о готовности к выходу в море на задачу номер три. Командира дивизии в подробности решили не посвящать — исправно и исправно, осушили трюма — вот и ладушки, а как — это уж наши проблемы…

Что до комдива — командира дивизии подводных лодок — то вообще он должен быть личностью: или «моряк», или «вояка», или «самодур», или еще кто-нибудь. Этот же был многолик и разнообразен. Для одних он был «интеллигентом», для других — «матерщинником» и «дуроломом», для третьих «Чапаев с шашкой». Словом — артист. По-настоящему его знали немногие. Механик знал его лет десять, и тоже в какой-то степени был артистом, и несколько раз разыгрывал, когда комдив был еще командиром лодки. Комдив этого не забывал и душил механика от всей души, когда мог.

На пирсе комдива встречал командир со старпомом и механиком. Командир кратко и стандартно доложил о готовности к выходу в море. Потом — старпом. Потом — механик, только не комдиву, а НЭМСу, начальнику электромеханической службы.

— Что с трюмами? — начал яриться комдив.

— Все нормально, товарищ комдив, — парировал механик. — Посидели, осушили.

— Сколько вакуумных насосов починили? — уже более спокойно спросил адмирал. — ЭиР пружины нашел или нет?

— Ни одного: ни пружин, ни графита нет нигде, пусть ЭиР ищет…

— Что? — комдив выдернул шашку. — И вы докладываете о готовности к выходу в море?! А вы, командир?! Потворствуете?! Старпом! Механик! Вы должны бегать друг за другом, как два активных педераста, чтобы лодку к выходу в море приготовить! А вы перемещаетесь, понимаешь, в пирсовой зоне, как два обосравшихся пингвина за полярным кругом в оттепель (во загнул!!!) А где ваше хваленое мастерство?! Мастерство — это когда из говна делают конфетку! Замастерились! Народ перед выходом в море мордуете — вручную трюма сушили?! Вы потеряли чувство реальности происходящего. А механик еще и умудрился ЭиРу нахамить, причем, первому заму! А я-то хотел вас поощрить за батарею и за вторую задачу… А теперь придется наказать!..

«Конечно, можно было и поощрить, особенно, если бы хотел… а теперь наказать, перехотел, значит… — так думал механик, беспристрастно глядя вдаль и ожидая конца монолога. — Наказать — тоже не накажет, перехочет. Он же как: подадут на поощрение — поощрит, подадут на наказание — накажет».

Комдив перевел дух и оценил, много ли народа его слушает. Он знал, что его монологи-разносы передают из уст в уста, и даже бродит где-то самиздатовский сборник его афоризмов. Но посторонних не было, пирс был пуст. Верхний вахтенный был далеко и наблюдал только жесты. Это немного поубавило актерский пыл комдива.

— Товарищ комдив, механик мне докладывал, что вакуумная установка третьего введена в строй, трюма осушены фактически, сам смотрел, — вступился командир.

— Так починили насосы или нет?! Чего вы мне голову морочите?! — до комдива начало доходить, что имеет место быть очередной стеб механика, но в чем он состоит, пока не понимал, а потому немного приутих. На всякий случай.

— Нет, товарищ комдив, — вступил в диалог НЭМС, — они такое придумали и сделали, что я сам сперва не поверил. Они достали вакуумный насос от доильного аппарата, а он подошел идеально — как зверь работает, а по параметрам превосходит все наши четыре! Простой и надежный — слов нет. Я вчера смотрел — надо в «Малахит» подавать как изобретение.

— Вы что, серьезно? То-то я вижу — они мне голову морочат, — гнев комдива сменился на любопытство и отеческую доброту. — А кто придумал?

А как будто ты не знаешь!

НЭМС сказал, кто.

— Да-а (по имени-отчеству — это в первый-то раз за восемь лет после «приезда главкома»), ну вы просто флотский Левша! Не только дерзить, но и дерзать умеете. Надо поощрить.

«Все-таки окрысился, да? Если б не окрысился, сказал бы на „ты“, а то „уме-е-ете“! А надо попробовать, момент самый подходящий», — думал механик, все так же глядя вдаль. Ну — раз! два! три!

— Товарищ комдив, а подпишите перевод в учебный центр. А то прямо неудобно — лезет туда всякая шелупонь да зелень с придурью из других дивизий, а я тут всем дерзю. Как будто нет в нашей дивизии достойных представителей!..

— Центр — это кладбище мамонтов, это приют для калек, для сирых и убогих…

Ну, все! Писец представлению!

— …кулибины и макаровы нужны на действующем флоте!..

Да-а, комдивушка, Макаров был умный мужик, а погиб перед боем, ни за понюшку табаку… а ты будешь кувыркаться на действующем флоте до предельного возраста… и я с тобой…