поднесла опустошенную помойку. — Оно почти чистое.
В четыре руки они быстро нагрузили его, что не влезло, сложили в порванную сумку, и Вера понесла ее, прижав к груди.
Молча, пересекли двор, молча, поднялись на этаж и вошли в квартиру.
— Спасибо! — Сашка забрал у нее ношу.
— А где Гена? — прислушалась девушка, жадно оглядываясь — в этой квартире она была впервые.
— Генка в гараже остался, там еще на часа три возни, а меня отправил отнести всё это в квартиру, — ответил парень. — Спасибо, что помогла. Хочешь чаю?
— Хочу. А где руки помыть?
Вера поняла, что это тот самый шанс, который она не может упустить.
И она не упустила…
Вымыв руки, она заодно, умылась, распустила волосы, с сожалением осмотрела домашнее коричневое платьице — знала бы, что встретит Сашу, надела бы что-нибудь поярче. Расстегнула верхнюю пуговку, отвернув воротник, подтянула поясок, присобрав часть подола так, чтобы обнажились коленки, и вышла на кухню.
— Резинка потерялась, — объяснила она отсутствие привычного хвостика. — Хотела перевязать, а она выпала. Лазить по чужой ванне не стала, до дома и так сойдет.
Саша смотрел пристально, взгляд парня потемнел, скользил по ее ногам, выше, ненадолго задерживался на тонкой шее с бьющейся жилкой, переходил к губам и снова скатывался к ногам.
Конечно, соблазнительница из Веры была так себе, но Саша купился.
Несколько фраз ни о чем, она наклонилась, доставая сахарницу, ее грудь задела руку парня, и у того сорвало резьбу.
С тихим рычанием он набросился на нее, терзая рот поцелуями, в то время как жадные руки шарили по телу, больно сминая грудь, задирая подол.
Было страшно, ведь она еще никогда… никому… Но Вера приказала себе терпеть, неумело и неловко отвечая на ласки любимого. А Саша ничего не замечал, единственно, счел кухню не самым подходящим местом, поэтому подхватил Веру и отнес в зал, на диван. Вдоль было неудобно — мешала спинка, поперек — тоже не очень, но Александр торопился, будто на пожар, и останавливаться, чтобы разложить диван не стал. Вместо этого, он обнажил одну грудь девушки и, приподняв подол платья, стянул с нее трусы. Никакого удовольствия, кроме морального — Саша с ней! Саша ее хочет и сейчас, вот сейчас сделает ее женщиной! Её, а не Аньку! — Вера не испытывала. Парень грубо выкручивал сосок, мял, будто тесто, наверняка, оставляя синяки, обслюнявил губы, похозяйничал во рту девушки своим языком, а затем перевернул ее тело и прохрипел:
— Обопрись руками, встань на колени.
Не успев удивиться — что он собрался делать? — Вера приняла позу на четвереньках. Любимый отвернул подол платья ей на спину и голову, прижав одной рукой так, что она была вынуждена опуститься на локти, второй рукой удерживая ее под живот. А потом повозился сзади, что-то ткнулось ей в промежность, толчок, и она едва не прокусила губу до крови от вспыхнувшей боли, огнем опалившей весь низ живота.
— Какая узкая, — бормотнул Александр, наращивая темп, — Но хоть не совсем сухая, а, то поначалу подумал, что не готова.
Вера могла только глотать слезы, стиснув зубы, боясь показать, насколько ей неприятно и больно.
Парень уже обеими руками перехватил ее удобнее и еще ускорился. Вере казалось, что пытка длится вечность, но, наконец, Александр судорожно вздохнул, передернувшись и замер.
— Класс, — выдохнул он чуть погодя и отстранился, больно шлепнув ладонью по обнаженной ягодице девушки. — Знал бы, что ты такая, не терял бы времени даром.
Растрепанная, ошеломленная, Вера, морщась, встала, одернула платье, поискала глазами трусики.
— Твою мать! — рявкнул Саша, — почему не сказала, что у тебя месячные? Вот же… гадство. Чужой диван запачкали.
Девушка только глазами моргала, в горле стоял комок.
— Ладно, не таращись, — решил мужчина. — Сейчас помоюсь и ототру тут. Пятно небольшое. А ты шагай домой, спасибо, что помогла донести. И… за это… самое… тоже, спасибо! Увидимся!
Оказавшись на лестничной клетке, Вера прислонилась к стенке, а потом сползла по ней, сотрясаясь в беззвучных рыданиях — он не понял, что стал у нее первым, а она, как дура, промолчала…
Следующие дни она прожила, как в тумане, стараясь не встречаться с Сашей. Не знала, как посмотрит ему в глаза, что скажет. И, главное, что скажет он?
Столкнулись они в заводской столовой, Вера только вошла, а Саша уже поел и выходил наружу.
— Верка, привет! Что-то ты пропала, здорова? — мимоходом спросил он девушку и, не останавливаясь, добавил вполголоса. — Надо бы повторить, а?
Веру передернуло. Господи, неужели, когда она выйдет замуж, ей придется терпеть вот это каждую ночь? Или не каждую, но, все равно, достаточно часто? Вот где ужас…
— Я… не могу, — выдавила она.
— Да? Жаль. Ладно, мне к станку надо, перерыв заканчивается.
А через день с курорта вернулась Аня, и Саша о Вере и думать забыл. Еще через неделю не пришла менструация. Не пришла она через месяц, и через два, началась тошнота по утрам, непереносимость некоторых запахов и тяга на соленое. Первой забила тревогу мать и отвела трясущуюся Веру в районную поликлинику. Вердикт гинеколога не оставлял вариантов — беременна, аборт делать поздно.
Потом был семейный совет, вернее, семейный допрос, по результатам которого стала скорая свадьба и ненавидящий ее Александр. Теперь — законный муж Веры.
По сути, она опять добилась своего, но цена оказалась слишком высока…
Поначалу Сашка ее видеть не хотел, разговаривал сквозь зубы, дверью хлопал.
Вера была уверена — не будь у нее поддержки отца, ушел бы муж в первую же неделю. Или принялся поколачивать, как поступал его собственный родитель со своей женой, если ему что-то не нравилось. Но участкового Саша побаивался, на рожон не лез.
Повезло еще, что её отец по своим каналам как-то смог выбить молодой семье квартиру, двушку. Еще больше повезло, что располагалась она в другом районе — молодые получили относительную свободу.
Выслушивая претензии мужа, Вера внутренне соглашалась — она виновата, разрушила чужую свадьбу, любовь, обманом заставила на себе жениться. И старалась изо всех сил угодить супругу, сделать так, чтобы он ее простил. Из кожи вон лезла, но дома всегда, когда бы муж ни пришел, его ждал горячий обед, на полу ни соринки, рубашки выглажены, а жена — при полном параде. Конечно, она уже не красилась так сильно, замужней женщине ни к чему себя перед другими выпячивать, но без легкого макияжа к мужу не выходила. Да, Саша сразу стал спать отдельно — в зале на диване. Вера, отчасти, была этому даже рада — воспоминания о единственной в ее