уме? С виду — нормальная девчонка, но ее последние слова про «буду ждать» заставили слегка напрячься. По этой причине он решил, что больше в кафе заходить не станет. Жалко, конечно, привык, удобно, но новые проблемы ему не нужны, он еще со старыми-то не разобрался!
Раздав уборщицам указания, Денис отправился за машиной, решив устроить полную мойку и чистку салона.
Купил цветы. Целых три букета. Один он подарит при встрече. Второй — в квартире. И третий — на утро.
Заказал в ресторане доставку блюд, выбрав то, что любит Женя. Выложил сувениры — бокалы из оникса, подушечки с лавандой, подставку под горячие блюда из можжевельника, женские домашние тапочки из настоящей овчинки и главный подарок — серебряную подвеску с ониксом.
К пяти часам квартира переливалась и сверкала.
Денис побрился, принял душ, надел одну из парадных рубашек и отутюженные брюки. К слову, ему пришлось изрядно попотеть с утюгом, прежде чем они приняли безупречный вид.
Еще раз окинул взглядом квартиру, и поспешил наружу — пора было ехать к садику.
Предвкушая встречу, Денис улыбался. То-то Женя удивится, ведь в такую жару он — в брюках, а не в шортах, как подавляющее большинство мужчин. И с цветами.
Черт, волнуется так, будто не к жене едет, а на первое свидание.
Около садика свободных мест, куда можно припарковать машину, не нашлось, поэтому Денис свернул во двор и оставил свою ласточку там.
Поколебался — брать букет с собой или, лучше, сначала встретить Женю, а потом, когда она подойдет с ним к машине, подарить ей цветы?
Стоять у детского садика с букетом, наверное, не очень к месту?
Хотя, какая ему разница, что подумают другие?
Денис решительно вытащил цветы, осторожно придерживая их, захлопнул дверь и нажал на кнопку, поставив машину на охрану.
Теперь, где бы ему встать?
Как специально, перед воротами садика ни деревца, ни кустика. И палящее солнце.
Покрутив головой, мужчина встал максимально близко к стене соседней пятиэтажки — хоть какая-то тень, но сразу же пожалел об этом — от кирпичей несло таким жаром, что по спине тут же побежали капли пота.
Пришлось отойти к забору садика, там хоть подобие ветерка обдувало вспотевший лоб. Нет, не ветерка — будто бы на него, время от времени, кто-то направлял фен, желая высушить волосы. Назвать ветерком горячий воздух язык не поворачивался.
Пот стекал вниз, впитываясь в одежду, белье мгновенно стало мокрым, вызывая неприятные ощущения.
Господи, сколько ему еще тут торчать, прикрываясь букетом от жарких лучей?
Мимо проходили мамы и папы, иногда — бабушки. В садик взрослые шли торопливо-озабоченные, обратно — устало-улыбающиеся, в сопровождении звенящих колокольчиками ребятишек. В отличие от утра, никто не ныл и не плакал, ребятня взахлеб делилась с родными, как прошел ее день.
Денис невольно прислушивался к нехитрым ребячьим словам, от нечего делать, рассматривал самих детей.
Странные существа — маленькие, смешные, но интересные. Когда не плачут, конечно. И не капризничают. Неужели, он тоже когда-то был таким?
Вспомнился альбом со старыми фотографиями, который так любила рассматривать мама — Денечка на горшке, Денечка на трехколесном велосипеде, Деня не хочет есть кашу…
Судя по тем фото — был.
Интересно, если бы не этот дурацкий подслушанный разговор, и Женя оставила ребенка — кто бы у них родился? Крепкий вихрастый мальчишка с содранными коленками, как у него самого в детстве, и бесенятами в глазах, как у мальчика в синей матроске? Или — тоненькая, большеглазая девочка, неуловимо похожая на грациозную Женю?
Неожиданно стало грустно от того, что он никогда не узнает, кто у них с Женей мог бы быть.
Неужели, он хочет сына? Или дочь?
Странная мысль — с чего бы это? Куда им детей, еще сами на ноги прочно не встали, а с ребенком столько хлопот, расходов и нервов!
Передернув плечами, Денис прогнал крамольную мысль и сконцентрировал внимание на выходе из садика.
Когда же уже выйдет его жена? Наверное, когда разберут всех детей? Придется подождать.
Рубашка заметно потемнела подмышками, букет начал привядать.
Черт, надо было, всё-таки, оставить цветы в машине. Хотя, нет, с такой температурой в салоне сейчас еще жарче, вместо букета он бы вручил Евгении хорошо высушенный гербарий.
Поток родителей постепенно становился тоньше, пока окончательно не иссяк.
Неужели?
Денис приосанился, в очередной раз промокнул лоб влажным платком, и поморщился, ощутив, что сам благоухает, отнюдь, не розами. Проклятый солнцепёк!
Через некоторое время из калитки стали выходить женщины разного возраста. Некоторые прощались и сразу уходили, другие так и шли группкой по направлению к остановке.
А потом и этот поток иссяк.
Денис в растерянности теребил цветы, не понимая, как он мог пропустить жену? Ну, не со скоростью же пули она прошла, чтобы он её проморгал?
Денис медленно приблизился к калитке, открыл ее и двинулся к зданию садика. Калитку на ночь, наверняка, запирают, но она до сих пор открыта. Значит, кто-то внутри еще есть? Возможно, он скажет, куда делась его жена. Или — когда она ушла.
До главного входа оставались считанные шаги, когда дверь открылась и — Денис едва не протер глаза — на крыльцо выпорхнула Евгения. Девушка что-то напевала, пританцовывая — в ушах он заметил наушники, провод от которых скрывался в нагрудном кармане рубашки. Черт, эта рубашка! Простая, в светло-зеленая, в мелкую клетку, стянутая на животе узлом…
Денис сглотнул и встретился глазами с Женей, увидев, как расширились её зрачки.
— Ты? — неверяще.
— Я, — покаянно, с еле сдерживаемой радостью. Глаза охватили всю фигурку девушки — от тонкой рубашки, выгодно подчеркивающей грудь и обнажающей животик, до джинсовых шорт.
В паху налилось тяжестью желание, ладони вспотели, хотя, казалось, он и так был весь мокрый от пота.
— Женя, я… Я соскучился и приехал раньше. Это тебе, только он немного завял, — неловко всунул в руки жены поникший букет. — Слишком жарко, он не вынес два часа на солнце.
— Спасибо, — она взяла цветы, прижала к лицу и звонко чихнула. — Ой! Наверное, их ещё можно спасти, если скорее поставить в воду. Подожди, я сейчас поищу какую-нибудь посуду.
Оставив мужа на крыльце, девушка скрылась в здании и вынырнула на улицу минут через пять, сжимая в одной руке трехлитровую банку, а в другой — вяленый букет.
— Идем! — она заперла дверь и позвала за собой Дениса.
Мужчина шел, не сводя глаз с девушки — черт, а ведь он и вправду не на шутку соскучился!
Женя похудела, но грудь, будто бы, стала больше,