ленинский план монументальной пропаганды. Он воплотился в виде различных форм агитационного искусства, среди которых были «Окна сатиры РОСТА», политические плакаты, агитпоэзия, произведения графики, агитационный фарфор. Одним из направлений стало создание агитационных рисунков для тканей. Работа велась столь успешно и творчески, что конец 1920-х — начало 1930-х годов стали одним из интереснейших и уникальнейших периодов развития советского текстиля.
«Женская тема» в оформлении тканей 1920–1930-х гг. (ГРМ): «Коллективизация». Фрагмент платка. Ситец. 1928–1930-е гг. Автор рисунка О. И. Федосеева. Сосневская объединенная фабрика (позднее Хлопчатобумажный комбинат имени Ф. Самойлова), Иваново
В начале 1923 года газета «Правда» публикует статью профессора Викторова с призывом к художникам откликнуться на нужды производства. Публикации в «Правде» в те годы рассматривались как директива. Конструктивисты Л. Попова. В. Степанова, А. Родченко, А. Экстер представили свои эскизы Первой ситценабивной фабрике в Москве. Отрицая в текстильных узорах старые традиции, художники-конструктивисты строили свои орнаменты на основе четкого цветового ритма и несложных геометрических элементов, находя правильные пропорции в зависимости от назначения ткани. Это были так называемые «беспредметные» рисунки, но в них ощущался динамичный пульс жизни.
Женский ситцевый платок. Фрагмент. Женские головки.
Художница изобразила женщин за просвещенным занятием — чтением газет. Очевидно, читают они статью о коллективизации, а не о женских модах
Параллельно с конструктивистскими орнаментами появилось иное направление в оформлении тканей, в основе которого были ассоциации с окружающим миром вещей и событий. Ткани назывались, например, так: «8 Марта», «Ликбез», «Коллективизация», «Фабрика», «Индустрия», «Электрификация», «Лампочки», «Трактор», «Серп, молот и шестеренка», «Транспорт», «Аэропланы» и т. п. Это и были агитационные ткани. «Производственные» темы стали преобладать в период 1927–1931 годов, когда в тканях отразились стройки Первой пятилетки, новый советский быт, красота индустриальных процессов. Целая плеяда художников трудилась над созданием рисунков агитационных тканей. История сохранила их имена: Л. Силич, О. Федосеева, С. Бурылин, В. Маслов, Д. Преображенская, Л. Райцер и др. В основном они были выпускниками Высшего художественно-технического института (Вхутеина) или же старыми мастерами, художниками-практиками, получившими в свое время квалификацию прямо на производстве (С. Бурылин, В. Маслов). Ценным вкладом в художественное оформление тканей конца 1920-х годов являются работы О. П. Грюна — художника «Трехгорной мануфактуры», одного из преподавателей Вхутеина. В композиции рисунков ткани Грюн часто включал детали, связанные с текстильным производством. Например, шпули. Мастерство художника проявлялось в выборе масштаба, цвета, расположении рисунка на плоскости.
Популяризация тканей проводилась на страницах журналов «Искусство в массы» и «За пролетарское искусство». По этому поводу велись полемические дискуссии.
Следует особо отметить, что одной из важнейших стала «женская тема», нашедшая отражение в сюжетах и орнаментальных мотивах тканей. Художники старались развить тему женского труда, показать новую социальную роль женщины в советском государстве. Она (тема) выражалась как прямо, так и косвенно. То есть либо художники изображали конкретные сюжеты, связанные с той или иной стороной женской жизни, либо рисунки были производственными, но предназначались для женских плательных тканей и, следовательно, адресовались непосредственно женщинам и были определенным образом стилизованы. Например, плательный ситец, выпущенный Большой Иваново-Вознесенской мануфактурой по рисунку Р. Матвеевой «Серп, молот и шестеренка» представлял собой ткань с рисунком мелким и пестрым, что характерно для ситцев. Новым было то, что композиция строилась на повторении предметов, связанных с производством: серп, молот и черные контуры шестеренок. Казалось бы, это совсем неподходящий мотив для женского платья, но детали были хорошо скомпонованы, масштабные и цветовые соотношения соответствовали требованиям и специфике текстильного узора и были мелкими, так что смотрелись как маленькие цветочки на светлом фоне. Получилось вполне женственно. Аналогичный сюжет был с ситцем «Электрификация». Так же поразительно точно найдено оригинальное орнаментальное решение индустриальной темы в ткани плательного назначения. Масштаб, цвет, форма лампочки с расходящимися от нее лучами, одновременно похожими на шестеренку, явно ассоциируются с цветочным узором, который сам по себе был не в почете в эти годы. Но художница Сосневской мануфактуры О. Богословская всегда к нему тяготела. Она творила для женщин и знала, что им может понравиться.
«8 марта». Ситец. Конец 1920-х — начало 1930-х гг. Автор рисунка Д. Н. Преображенская. «Фабрика». Ситец. 1927. Автор рисунка С. П. Бурылин.
Производитель: Большая Иваново-Вознесенская мануфактура, Иваново
Новая освобожденная женщина встречалась в многочисленных сюжетах, посвященных ликвидации безграмотности. На ситцах, сатинах, армюрах появлялись абрисы женских головок, склоненных над книгой. Головки с тетрадкой и глобусом вплетались в сложный восточный орнамент в тканях, предназначенных для женщин республик Средней Азии; на орнаменте ситцевых платочков средней полосы России «головки» помещались между снопами пшеницы и «читали газету». Разноцветные стилизованные женские фигурки в косынках с книжкой в руках угадывались в сложном мозаичном орнаменте фланели.
Электрификация. Ситец.
Начало 1930-х гг.
Автор рисунка О. В. Богословская
Жницы. Ситец.
Конец 1920-х — начало 1930-х гг.
Автор рисунка Л. Н. Силич
Большая группа тканей посвящена труду женщин. Прежде всего — новым профессиям и новому быту. Самым распространенным сюжетом здесь стала женщина на тракторе. Но это уже были большей частью не плательные ткани (хотя и они встречались), а отделочные ситцы и декоративные сатины. Часто они заказывались специально для выставок. А уж на выставках-то роль женщины должна была быть обязательно возвеличена. Поэтому такие ткани выпускались, несмотря на сложность технологического исполнения. Представляли они собой композиционную схему, близкую произведениям станковой живописи, старинным декоративным французским тканям или гобеленам. Для них характерна многоцветность, трудоемкость исполнения, требующая большого количества набивных валов и сложных граверных работ, применения техники наплыва, имитирующей живописный мазок. Примером может являться декоративный сатин С. Бурылина — ткань, представленная на выставке «Советское индустриальное искусство» в Государственном Русском музее в Ленинграде в 1931–1932 годах. В чрезмерно насыщенном, явно сюжетно перегруженном рисунке художник старательно показывает две главные социальные роли женщины — труженицы и матери. Женщина-труженица активно осваивает мощную новую технику — трактор. Это центральный сюжет, вокруг которого группируются все остальные. В сюжете втором, условно назовем его «женщина-мать», усиленно подчеркивается забота государства о труженице: утром она отдает детей на попечение государственного учреждения, в заботливые руки воспитательниц. Трогательная картинка передачи детей из рук в руки служительницам детского учреждения в белоснежных халатах изображена очень реалистично. Третий сюжет — женское образование: женщины в кружочке за партами с книгами. Очевидно, это сюжет вечерний. Итак: утром она отдает детей воспитателям, днем с энтузиазмом работает, а вечером пополняет свое образование. Такая вот сказка о счастливой жизни. Ткань действительно очень красивая, художественно выполненная.