я.
— Понимаю. — Джесси тоже вытягивает ноги. — Твоя семья, очевидно, со всем справилась. Я имею в виду, теперь у вас здесь есть домик.
— На самом деле он принадлежал моей двоюродной бабушке. Моя мама унаследовала его, когда та скончалась десять лет назад.
— Ах, вот почему ты начала приезжать сюда только в старшей школе.
— Для меня это была средняя школа, но да, ты прав.
— Я рад.
— Чему?
— Что ты приезжаешь сюда. — Джесси дарит мне нежную улыбку. — Хоть я вижу тебя не очень часто, но всегда наслаждаюсь твоей компанией, когда мы встречаемся.
Смотрю, как отблески огня танцуют на его лице, оранжевое пламя отражается в его глазах.
— Позволь мне сказать вот что… — Джесси делает глубокий вдох и поднимает подбородок. — Я верю, что если ты будешь усердно работать, то сможешь достичь всего, чего захочешь. Если ты хочешь финансовой стабильности для своей семьи, ты ее получишь. — Он делает паузу и сглатывает. — Но я также считаю, что некоторые вещи не подвластны нашему контролю, как бы сильно мы ни хотели это изменить.
Да, я тоже кое-что знаю об этом.
— Иногда Всевышний знает лучше, чем мы, что нам нужно.
Джесси улыбается и чокается своим пивом с моим.
— На это я и рассчитываю, городская девушка. На это я и рассчитываю.
Глава 12
НАШИ ДНИ…
ХЕЙДЕН
Некоторые вещи не в нашей власти, как бы сильно мы этого ни хотели.
Я слышу слова Джесси в своей голове так же ясно, как и шесть лет назад. Улыбаюсь про себя, отключая Zoom-звонок с «Альбертсон Энтерпрайзиз» раним утром в четверг. Собеседование прошло хорошо, учитывая все обстоятельства. Но я не хочу забегать далеко вперед и расстраиваться после. Особенно, если на следующей неделе мне позвонят и скажут, что предложили контракт кому-то другому. К несчастью, у меня далекоидущие планы.
Этот контракт не только заполнит пробелы в моем графике, но и принесет достаточно денег, чтобы значительно уменьшить размер ипотечного кредита, тогда мы с Лейном продолжим быть владельцами дома. Что-то, за что я переживаю каждый месяц, хотя мы никогда не испытывали трудностей с оплатой. Это нелепый страх, но, тем не менее, он существует. И именно поэтому я уже на полпути к кабинету Лейна, прежде чем осознаю, что делаю. Снова.
Рациональная часть моего мозга знает, что просмотр созданных им электронных таблиц с кучей различных прогнозов платежей, не облегчит давление в моей груди, но, возможно, немного отвлечет меня от мыслей о собеседовании.
Я падаю в его кресло и открываю ящик, где он хранит наши личные документы, но папка «Ипотека» пуста.
— Куда, черт возьми, ты ее положил? — бормочу себе под нос, быстро пролистывая другие папки, на случай, если он что-то перепутал.
Все остальное, кажется, в порядке, поэтому я перехожу к большому ящику на другой стороне стола. Обычно, я не касаюсь этой стороны, зная, что именно там Лейн хранит личную информацию о клиентах, когда работает на дому. Однако на днях тот работал из дома, сразу после того, как мы обсудили распечатанные им электронные таблицы, так что, скорее всего, именно туда он ее и положил.
Я перебираю папки, в поисках знакомой синей, когда натыкаюсь на файл с единственным конвертом, лежащим внизу. Конверт, на котором явно написано мое имя. Неряшливым мужским почерком, который совсем не похож на почерк Лейна.
Я никогда не собиралась рыться в его столе, но, увидев свое имя на чем-то, что, кажется, почти спрятано, схватила его без колебаний.
Присмотревшись повнимательнее, могу точно сказать, что это определенно не почерк Лейна, даже в его худший день. Но мое сердце внезапно учащенно забилось не из-за незнакомого почерка, а из-за едва заметной полоски грязи на обратной стороне конверта.
Дрожащими руками я вскрываю его, вытаскиваю содержимое и падаю обратно в кресло Лейна, мои колени слабеют, в ушах звенит, и последние пять лет моей жизни проносятся в моей голове словно молния.
Дорогая Хейден,
Будь ко мне снисходительна, городская девушка. Я не силен в этом дерьме. И знаю, что то, что я собираюсь сказать, вероятно, удивит тебя… и, возможно, разозлит.
Знаю, что время сейчас не подходящее, и должен был сделать это девять месяцев назад, но я должен снять это с себя. И надеюсь, что к тому времени, когда ты дойдешь до конца, ты поймешь почему. Я также надеюсь, что ты не возненавидишь меня за это. Но что бы ты ни решила, я обещаю, что не позволю этому что-либо изменить между нами.
Сегодня я стал свидетелем чуда. Знаю, это звучит банально, но то, что произошло сегодня, — это ни чья-то история… это наша история. Это, блядь, наше, Хейден, и я не могу стоять в стороне и притворяться, что меня все устраивает.
Я знаю, что обещал, что никогда не попрошу тебя о большем, точно так же, как ты обещала мне то же самое. Ты ясно дала понять, чего хочешь, и я подумал, что для меня этого тоже будет достаточно.
Я был дураком. Этого было недостаточно. Этого никогда не было достаточно. И не знаю, будет ли когда-нибудь, особенно после сегодняшнего дня.
Ты сделала меня отцом, детка. Гребаным отцом. Лучшие части тебя и меня в одном крошечном мальчике, который уже стал моим миром.
Знаю, ты боялась сказать мне, что беременна, из-за обещания, которое мы дали друг другу. Ты боялась, что я возненавижу тебя за это. Ты никогда этого не говорила, но я видел это в твоих глазах.
Правда в том, что… Я никогда в жизни не испытывал такого гребаного облегчения. Почему? Потому что это означало, что ты пробудешь в моей жизни еще немного. На самом деле, навсегда. Потому что теперь наши жизни причудливо сплетены в одного идеального маленького человечка.
Я сказал себе, что просто иметь ребенка от тебя будет достаточно. Но я солгал, детка. Лгал себе, и лгал тебе, и лгал Богу, когда сказал ему, что все, чего мне хочется, — это, чтобы наш ребенок был здоров, а ты была счастлива.
Правда в том, что я хочу большего. И всегда хотел. Я хочу тебя, нас и нашу семью. Знаю, что это не твоя мечта, и не моя тоже, но это все, о чем я могу сейчас думать. ТЫ — это все, о чем я думаю.
Однажды мы говорили о том, что вселенная знает, что нам нужно больше, чем мы сами знаем, и я должен верить, что сильные мира сего пытаются нам