Читать интересную книгу Меня убил скотина Пелл - Анатолий Гладилин

Тем не менее одно мероприятие ССотК провел почти что успешно. Президент, пользуясь своими международными связями, созвал коллоквиум против тоталитаризма. Народ собрался. Разгорелась дискуссия. Особенно интересно выступали чилийцы и кубинцы. Так продолжалось по нарастающей до обеда. С обедом вышел конфуз. Нет, кормили хорошо, даже слишком, и в дорогом ресторане. Но борцы против тоталитаризма привыкли, что на всех конгрессах разговоры разговорами, а за обед надо платить самим. Однако Лева Самсонов сделал широкий жест — обед давался бесплатно. Когда участники коллоквиума это поняли, то шедевры французской кулинарии стали застревать у них в горле. Откуда у ССотК деньги, чтоб так гулять? Не иначе как ЦРУ финансировало. А быть на содержании у ЦРУ не хотели даже бедные латиноамериканцы. Народ сообразил, что пора линять. На следующий день зал катастрофически опустел.

На следующий день Джордж Вейли пригласил Говорова на ленч. Сидели в скромном кафе. Джордж Вейли сказал, что, конечно, Самсонов совершил ошибку и вообще он изменился, зарывается и почему я вас не видел на коллоквиуме?

— Вы же знаете, — ответил Говоров, — я ничего не пишу о ССотК. Я считаю эту затею чистым надувательством. О коллоквиуме сделает программу Боря Савельев.

По одутловатому, несколько бульдожьему лицу Джорджа Вейли прошли тень, страдальческая гримаса, и Говоров расшифровал это так: «Я вам не могу, по положению не имею права рассказать, что происходит, но почему вы сами не понимаете?»

— Андрей, американцы воспринимают ССотК всерьез, иначе я бы не прилетел в Париж. Вы же демонстрируете явную оппозицию. Получается, что ударные материалы делает Савельев. Я бы хотел, чтобы вы стали начальником русской службы в Париже.

— Исключено, Джордж. Я не рвусь, я мечтаю иметь хоть немного времени на писательство. И потом, Боря Савельев посылает утренние телексы в Гамбург.

— Телексы может отправлять Беатрис. Переведет на английский, если вы ей продиктуете.

— Но Боря любит такую работу. Более того, у него американский паспорт. Где вы найдете лучшую кандидатуру для начальника?

— Савельев не будет начальником в Париже, — зло отрезал Вейли.

— Напрасно, он со всеми ладит. А я не разговариваю ни с Самсоновым, ни с Краснопевцевой.

— Вот и зря.

Та же тень с болезненной гримасой прошла по лицу Вейли. На этот раз Говорову не надо было расшифровывать, до Парижа докатились слухи, что в Гамбурге опять началась война в администрации, «сеча русских с кабардой», хотя драчка была в основном между самими американцами. Короче, Вейли нужно опираться на своих людей, Говорову он доверяет, он его выдвигает, а Говоров упорно упирается, не хочет придерживаться элементарных правил игры — более того, сам двигает Савельева, который явно на стороне противников Вейли и этого не скрывает. Но не может, о господи, не может Джордж Вейли выдать все так Говорову открытым текстом!

Вейли вдруг рассмеялся. Было в привычке Джорджа, когда он резко менял тему, переходить на генеральский смех.

— Андрей, это правда, что вы требуете увольнения Беатрис?

— Да, я говорил об этом с Гердом. Наверно, она хороший бухгалтер, так пусть сидит со своими счетами и не сует нос в другие дела. Она мнит себя администратором, она грубит нашим авторам.

— Ну, Андрей, я тоже сталкивался с Беатрис. На мой взгляд, она вежливая и приветливая дама.

— Джордж, это перед вами она ходит на цырлах и, извините, лижет жопу. А на Петю Путаку она орет. Какой бы он ни был, мы с вами знаем цену Путаке, но он наш автор. Она даже повысила голос на В. П. Вика хлопнул дверью, я еле-еле его успокоил, а потом во всеуслышание заявил Беатрис, что выгоню ее к такой-то матери.

— Андрей, в ее работу действительно входят административные функции…

— Повторяю, она не способна нормально общаться с людьми. Ей очень хочется командовать. Джордж, скажите честно, вы бы ей доверили хотя бы на сутки своего кота?

Вейли так же громко, но искренне рассмеялся:

— Нет, пожалуй, к Марсику я бы ее не подпустил даже на час.

— Вот и найдите нам в Гамбурге приличную секретаршу-администратора, вышколенную американцами. А Беатрис можете взять себе как подарок. Пусть она у вас считает, пляшет и на трубе играет.

— Андрей, я вас ловлю на слове. Вы сказали: «вышколенную американцами». Если мы назначим в Париж начальника американца, то при нем Беатрис будет, как это по-русски, сатиновой…

— Шелковой, — поправил Говоров и глубоко вздохнул, чтобы выиграть время. Вейли его действительно поймал на слове.

И сейчас одно слово могло решить судьбу Бори Савельева. Ведь у Вейли тоже свои игры. Сейчас надо быть максимально точным и убедительным.

— Послушайте Джордж, вам лучше чем кому-нибудь известна ситуация в Париже. Наши авторы — люди сложные и амбициозные. Мы с Борей их изучили и как-то дополняем друг друга. Распределили роли. Придет новый человек, наломает дров. Поставим вопрос так: вы довольны работой парижского бюро?

— Вполне. Я бы добавил, это наше лучшее бюро. Не сравнить с Нью-Йорком.

— Прекрасно. Но если вы желаете, чтоб Париж развалился к чертям, то пришлите какого-нибудь мудака из Гамбурга. Пока мы сами справляемся.

Джордж уже не смотрел на Говорова. Он смотрел прямо перед собой, углубленный в свои мысли. В этот момент всесильный директор Радио был похож на сына Говорова, маленького Дениса: то же выражение наивной детской растерянности на лице, когда Дениска не мог объяснить родителям вещи, казавшиеся ему очевидными. Прошла минута, и Джордж, словно спохватившись, срочно напялил на себя маску благожелательного, чуть ироничного начальника.

…Через год, будучи в командировке в Нью-Йорке, Говоров снова встретился с Вейли. Выражение детской растерянности, более того, ужаса, что тебя никто не понимает, прочно запечатлелось на лице Джорджа. Джордж двигался по нью-йоркскому бюро как лунатик, разговаривал, не слыша собеседника. Запирался в кабинете, читал газеты. Каждый день в какой-нибудь газете, издающейся в штате Арканзас или Айова, где никто — Говоров готов был поклясться — раньше и не знал о существовании Радио, появлялись статьи. Статьи словно писались под копирку: «На американском Радио, в Гамбурге, вещающем на СССР, процветает антисемитизм, директор мистер Д. Вейли этому содействует, Радио финансируется американскими налогоплательщиками, куда смотрит конгресс?» Конечно, Джордж сделал несколько неверных шагов, у него был мягкий характер, где-то Джордж не проявил твердости, ему можно было предъявить много претензий, но только не обвинение в антисемитизме. Да и как мог процветать антисемитизм на Радио, где большинство журналистов в русской редакции были набраны в Израиле? Но противники Джорджа Вейли в Гамбурге пустили в ход беспроигрышный козырь, об интригах на Радио заговорила американская пресса, тема стала модной. Политики, которые ранее поддерживали Вейли, теперь опасались его защищать. С антисемитизмом в Америке не шутят. Дни Джорджа как директора Радио были сочтены.

Какое-то время Джордж Вейли еще числился на третьестепенной должности, пока не истек срок его договора. Когда бывший директор появлялся на Радио, коридоры мгновенно пустели. Ревнители прав человека, рассуждавшие у микрофона о свободе и уважении к личности, как крысы рассыпались по кабинетам, скрывались в туалете, спускали за собой воду. Джордж Вейли должен был терпеть эту каторгу, потому что ему оставалось совсем немного до пенсии. Кто-то приехал из Гамбурга в Париж, рассказал о происходящем Савельеву и Говорову. Боря, надо отдать ему должное, воздержался от комментариев, а Говоров спросил:

— Ты знаешь телефон Вейли?

Гамбургский коллега традиционно пожал плечами:

— Неизвестно даже, где он сидит и есть ли у него кабинет в редакции.

— Но ты увидишь Вейли?

— Надеюсь.

— Передай Джорджу, — сказал Говоров, — что мне было очень приятно с ним работать, что, несмотря на наши споры, я очень его ценил как начальника. По моему мнению, его отставка — большая потеря для Радио.

Тут Боря саркастически хмыкнул, но коллега из Гамбурга энергично кивнул:

— Передам. Передам обязательно. Джордж будет рад услышать такие слова от тебя.

Передал ли?

Как писал тов. Ленин: «Прежде чем объединяться, надо решительно размежеваться». Говоров не хотел войны, но, видимо, в «парижском райкоме партии» хорошо усвоили заветы Ильича. Буквально через месяц после «коллоквиума против тоталитаризма» Виктор Платонович положил на стол Говорову письмо. В письме, напечатанном на официальном бланке журнала, В. П. сообщалось, что редакция «Вселенной» увольняет его с поста заместителя главного редактора. Подпись: Лев Самсонов.

Говоров протер очки, прочитал еще раз письмо.