ничего никому доказывать…
– Думаю, нужно. Ты снова давишь, Мартин. Расслабь пальцы.
Уэс огляделся. Только сейчас он понял, как много людей собралось вокруг, с интересом наблюдая за ними. Грохот стереосистемы стих до глухого урчания, рояль умолк.
– Здесь слишком шумно, не могу сосредоточиться, – сказала Соланж.
По толпе пробежал ропот, и стерео затихло. Уэс расслышал доносящийся из бассейна пьяный смех. Он откинулся на спинку дивана, следя за тем, как темное лицо Соланж делается сонным, а Мартин улыбается и строит гримасы собравшимся вокруг него.
– Не уверена, что мне нравится… – нервно начала Мисси, но Соланж шикнула на нее:
– Тихо!
Уэсу почудился пронзительный свист ветра вдалеке, вдоль улиц Бель-Эйр, над выстриженными лужайками, кирпичными стенами и коваными воротами, вокруг острых углов особняков на миллион долларов. Глаза Соланж сжались до щелочек и закатились так, что Уэс разглядел белки, рот медленно приоткрылся. Мисси внезапно охнула, и многие в зале повторили этот звук. Сердце Уэса забилось быстрей, и он пожалел, что не приготовил себе еще один косяк.
– Мой разум открыт, – странным отчужденным тоном, чуть громче шепота, заговорила Соланж. – Путь открыт. Мы будем твоим голосом. Мой разум открыт. Путь открыт. Мы будем твоим голосом…
– Мне тоже что-нибудь спеть? – со смехом спросил Мартин, но никто не обратил на него внимания.
– …Путь открыт. Мы будем твоим голосом. Мой разум…
Глаза Мартина округлились, и если бы не напряжение, Уэс рассмеялся бы от этого зрелища.
– Боже! – проговорил Мартин. – Долго еще это будет… ЧЕРТ!
Он вздрогнул и отдернул пальцы от планшетки.
– …Мы будем твоим… Мартин, не прерывай контакт!.. голосом. Мой разум открыт…
Мартин снова прикоснулся к планшетке, но осторожно, дрожащими руками.
– Кажется, я почувствовал… ГОСПОДИ, ОНА ШЕВЕЛЬНУЛАСЬ!
Теперь он уже не убрал пальцев, и, когда планшетка нерешительно сдвинулась примерно на дюйм, по толпе зрителей снова пробежал шепот. Уэс подался вперед, сердце его колотилось. Планшетка замерла, а затем снова плавно заскользила поперек доски.
– Мы установили контакт, – прошептала Соланж, по-прежнему сидя с закрытыми глазами. – Пусть она движется. Мартин, ты пытаешься ее тормозить.
Планшетка начала описывать медленную широкую дугу.
– Кто ты? – спросила Соланж.
Планшетка скользнула к «да». Когда Соланж повторила вопрос, она какое-то мгновение лежала спокойно, а затем спустилась ниже, к ряду черных букв, отпечатанных на доске.
– Называй буквы вслух для меня, – попросила Соланж.
Уэс скользнул по дивану туда, откуда мог лучше видеть доску.
– «Б», – произнес он. – «О»… «Б»…
Планшетка нырнула ниже и завертелась, словно катилась по вощеной поверхности.
– Опять «Б»… «И»…
Планшетка остановилась.
– Бобби.
– Значит, Бобби будет нашим проводником, – прошептала Соланж. – Контакт усиливается, становится очень прочным.
– Твою мать, мои пальцы горят! – прохрипел Мартин.
– Чем ты занимался при жизни? – спросила Соланж.
Планшетка снова начала указывать буквы, быстрее, чем раньше. Уэс произносил их вслух:
– «С»… «О»… «О»… «Б»… «Щ»… «Е»… «Н»… «И»… «Е».
Слово повторилось еще дважды, с каждым разом все быстрее. А затем сложилось новое:
– «З», – называл буквы Уэс. – «Л»… «О». «ЗЛО». Это значит «зло».
– Это твое сообщение? – еле слышно прошелестел в притихшем зале голос Соланж. – Что это значит?
Планшетка закрутилась в безумном вихре, а затем снова опустилась к тем же буквам: «З Л О З Л О».
– С тобой есть еще кто-нибудь?
«Д А».
– Кто они?
«Т А К И Е Ж Е К А К Я».
– Господи! – выдохнула Мисси, потянулась за вином, но сначала закапала свои модельные джинсы и только потом донесла бокал до рта.
– Кто такой Таракан? – выпалил Мартин. – Как его зовут?
Планшетка не двинулась с места. Соланж медленно повторила оба вопроса, и почти тут же планшетка неуверенно указала:
«З Л О И С П О Л Ь З У Е Т Е Г О».
– Использует? – переспросил Уэс. – Как это понимать?
– Один из нас хочет поговорить с Орлоном Кронстином, – шепотом продолжила Соланж. – Он рядом с тобой?
И немедленный ответ: «ДА».
– Тогда пусть он отзовется.
Пауза затянулась, планшетка как будто умерла. А затем она внезапно едва не спрыгнула с доски.
– Черт! – сказал Мартин, когда она завертелась от «ДА» к «НЕТ» и «МОЖЕТ БЫТЬ», а потом обратно, то ли три, то ли четыре раза подряд.
– Рассеянная энергия, – спокойно произнесла Соланж. – Тише, тише. У тебя есть сообщение?
– Это даже лучше, чем «Кроссвитс»[27], – пробормотал себе под нос Уэс. Мартин оглянулся на него и нервно хихикнул.
Затем планшетка упала на нижнюю часть доски так быстро, что казалась всего лишь размытым пятном. Она начала бегать вдоль рядов букв. Уэс наклонился к ней.
– «З», «Л». – прочитал он. – «ЗЛО. ЗЛО». Он повторяет одно и то же снова и снова.
– Это Кронстин? – спросила Соланж.
«ДА. ДА. ДА». А потом: «ЗЛО. ЗЛО…» Опять и опять.
– Тихо, тихо. Что это за зло? Ты можешь рассказать нам?
Планшетка задрожала и словно бы закружилась в воздухе. Затем снова начала перемещаться, все набирая и набирая скорость, так что Уэс едва успел проговорить те новые буквы, которые она показывала:
– О Н И Ж А.
Планшетка остановилась, и Уэс поднял взгляд на Соланж:
– «ОНИЖА». Чудесное сообщение из мира духов.
Соланж открыла глаза и тихо проговорила:
– Она снова двигается.
Уэс снова посмотрел на доску. Планшетка опять приблизилась к Ж, затем к другим буквам, все быстрее и быстрее.
– «ЖДУТ», – прочитала Соланж. А планшетка снова начала выписывать «ОНИ». – «ОНИ ЖАЖДУТ» – вот какое было сообщение. Теперь она повторяет слова.
– И что же это может значить? – обеспокоенно спросил Уэс.
– Ты хочешь нам еще что-то… – начала Соланж, но тут планшетка внезапно остановилась.
Соланж прищурилась, и в какое-то мгновение Уэс уловил в ее глазах что-то похожее на смесь недоумения и страха.
– Бобби? – позвала Соланж. – Кто здесь? Кто хочет говорить?
И планшетка медленно, с пугающей решительностью указала новое слово.
– «ГЛУПЦЫ», – прочитал Уэс. – Во имя Господа, что же все-таки это…
Соланж пронзительно вскрикнула. Планшетка вырвалась из-под ее пальцев и вылетела с доски уиджи, словно снаряд, нацелившись острым концом в правый глаз Уэса. Он успел вскинуть руку, планшетка ударилась в ладонь, отскочила и упала на ковер мертвым куском пластика, чем она на самом деле и была. В зале кто-то опять закричал, эхо этого крика вырвалось из горла еще двух-трех гостей. Соланж вскочила на ноги.
– Уэс, с тобой все в порядке?
– Конечно в порядке, – раздраженно ответил Уэс, поднялся на дрожащие ноги и уставился на то, что едва не выкололо ему глаз. – Эта маленькая мерзость пыталась прикончить меня.
Он рассмеялся, но, оглянувшись, увидел, что никто даже не улыбнулся.
– Кажется… мне… нехорошо.
Смазливое личико Мисси