машины, когда та остановилась на площади. Сегодня тут было на удивление людно. В выходной день многие отправились в центр города на прогулку. Погода была солнечная и безветренная. Снежинки поблескивали в сугробах, будто тысячи кристаллов, создавая праздничное настроение.
Переводя взгляд от одной компании к другой, от прохожего к прохожему, я вынуждена была заключить – знакомых среди них нет. Образ Майи отчетливо засел в моей голове, но никто из гулявших поблизости женщин не был на нее похож.
Наконец я расплатилась и заспешила к торцу здания. Именно там располагается вход в жилую часть дома.
Мужчины ждали в столовой. Максимильян в стеганой домашней куртке сидел у камина. Увидев меня, поднялся и слегка приобнял в знак приветствия. Поэт уже что-то жевал. Неслыханная наглость. Такое Лионелла раньше могла простить только Вадиму. То ли что-то поменялось в ее отношении к Димке, то ли он сам решил полностью наплевать на устои этого места. Обе версии казались мне, впрочем, маловероятными.
Мы довольно быстро расправились с обедом, хоть и состоял он, как полагается, из трех блюд. Первой не выдержала я:
– Удалось отследить, откуда прислали сообщение?
– Нет, но процесс запущен. Вопрос нескольких часов, я думаю.
У меня мелькнула неожиданная догадка:
– А во сколько пришло письмо?
– Секунду.
Поэт поднялся и устремился к сумке с ноутбуком, которую на время обеда оставил на антикварном резном комоде.
– Давайте переместимся в гостиную, – спокойно предложил Бергман, резонно предполагая, что Димке хватит ума водрузить свою машину прямо на обеденный стол.
Вскоре мы устроились в старинных креслах, обитых фиолетовым сукном, вытертым на подлокотниках. Они образовывали полукруг, по центру которого стоял столик черного дерева с африканскими мотивами. Именно на него Поэт поместил ноутбук и ловко застучал по клавишам.
– Три сорок пять, – произнес он наконец.
– Занятно. Именно в это время сегодня в доме надрывалась кукушка.
– Кто? – переспросил Димка.
– Помните, Ольховы рассказывали о странностях со старинными часами?
– Да, механизм исправен, однако они срабатывают неожиданно для хозяев, – кивнул Максимильян.
– Именно. Пару раз это уже случалось при нас. Я подумала, что, если угрозы и часы связаны между собой?
– Каким образом?
– Пока сама не понимаю.
Мы все замолчали. Тишину первой нарушила я:
– Звучит как бред?
– Почему же? – удивился Максимильян. – Вовсе нет.
Я силилась найти в его голосе снисходительные нотки, но не преуспела. Его ответ был вполне искренним.
– Ольхов, кажется, подумал, что я не в себе, когда я попыталась связать электронное письмо и кукушку.
– Не важно, что он подумал, имеет значение только результат. Я уверен, он будет совсем скоро.
– То есть ты думаешь, что кукушка срабатывает в то время, когда поступает очередное послание с угрозой? – уточнил Димка.
– Предполагаю, – кивнула я. – Что скажешь, возможно такое? Ну технически.
– Технически возможно все, – ответил Поэт вполне серьезно.
– Ольхов сказал, что носил часы к опытному мастеру и тот уверен, что механизм исправен.
– Смотря что понимать под исправностью, – хмыкнул Максимильян.
Поэт почесал затылок в свойственной ему беззастенчивой манере.
– Я бы на них взглянул.
– Они висят в гостиной, на стене.
– Я видел, – улыбнулся он. – Имею в виду, что заглянул бы внутрь.
– Ты понимаешь в часах? – удивилась я.
– Я понимаю в чипах. Кто знает, может быть, наш злодей внедрил в антикварную вещицу современное устройство.
– Это возможно? – поразилась я.
– Любой каприз за ваши деньги, – усмехнулся Максимильян. – Другой вопрос, кому это надо и зачем?
– Лишнее устрашение, разве что.
– Или, наоборот, желание предупредить об опасности?
– Тогда выходит, что отправитель посланий и тот, кто вмешался в ход часов, – разные люди?
Джокер не ответил. Слишком призрачной выглядела версия. Как и все те, что были нами выдвинуты ранее.
Я поделилась тем, что мне удалось узнать сегодня от Антонины Петровны и Ксении. Однако Бергмана, по обыкновению, больше интересовала не информация, а мои впечатления.
– Что скажешь? – спокойно спросил он, когда я закончила.
– Девчонка непроста: дерзкая, уверенная в своей безнаказанности. Старушка тоже занятная. Кроме того, явно собирает чуть ли не целые досье на своих соседей.
– Обычный досуг пенсионерки, – хмыкнул Димка.
– В общем, да, – приуныла я.
– Как считаешь, может быть нашим злодеем кто-то из них?
– Вполне. Ветрова явно знает об истории дома больше, чем пожелала мне сегодня рассказать. Я это почувствовала. Попробую разговорить ее, если получится. Хотя, если за всеми посланиями действительно стоит она, захочет ли она рассказать мне больше, чем уже сообщила?
– Компьютер у нее есть? – задал резонный вопрос Димка.
– Нет, – я решительно покачала головой. – Сегодня он точно попался бы мне на глаза во время уборки. – Но у нее есть сын, внук…
– И пятнадцатилетняя соседка, – подсказал Максимильян.
– Точно! Как я раньше не подумала об этом? Ведь они могут быть заодно, действовать сообща… Старушка подкидывает идеи, девчонка помогает с воплощением.
– Делает грязную работу вроде битья соседских окон, например, – активно закивал Поэт.
– Но зачем тогда дважды приглашать меня в дом?
– Это может быть частью игры, – спокойно объяснил Максимильян. – Они лишены удовольствия наблюдать за реакцией реципиентов воочию.
– Зато теперь у них появился идеальный шанс получить хоть какую-то информацию от меня, – подхватила я.
Меня переполняли мысли. Я вскочила с места и направилась в столовую. Обошла два раза вокруг стола и вернулась к мужчинам.
– Нет, – сказала я, опускаясь обратно в кресло. – Не понимаю… Они не могли предугадать наше появление и вмешательство. Как долго они собирались вести свою игру?
– Все зависит от мотива, – ответил Максимильян.
– И каким ты его видишь? Чего ради неокрепший ум юной девицы оказался под влиянием злобной старушки?
– Деньги или любовь. Две силы, на которых, подобно китам, держится этот мир.
– Ого, и кто кого? – оживился Димка. – Любит, я имею в виду.
– Ольхов – видный мужчина.
– Ага, только старушка более чем вдвое старше, а девчонка чуть ли не втрое младше него, – возмутилась я.
– И когда это кого-то останавливало? Знаю парочку примеров…
– Не стоит, – оборвал Джокер Поэта на полуслове.
– А если все-таки деньги? – спросила я.
Своих версий при таком мотиве у меня не было.
– Сговор с застройщиками? – предположил Поэт.
– Что-то в этом есть, – кивнула я. – Ксюша так и не сказала, на что тратит деньги, которые зарабатывает у Ветровой. Если не принимать всерьез ее ответ про нож, разумеется. Вполне может копить на крупную покупку. А тут появляется возможность легкого заработка.
– А старушка им в таком случае зачем? – уточнил Максимильян.
– Она совершеннолетняя, – начал было Поэт.
– Ага, через нее застройщики девчонке деньги на счет кладут? – хохотнула я. – Похоже на бред, не находите?
Довольно скоро мы заключили, что любая версия в этом деле выглядит бредовой. Впрочем, как и обстоятельства. Мы еще немного поговорили о старушке и девчонке, прикидывая, действуют ли те сообща, или все-таки наш злодей, точнее, злодейка – лишь одна из них.
Сегодня в доме Ветровой у меня не возникло ощущения, что надо мной потешаются. Хозяйка была немного напряжена, но это легко объяснимо присутствием в доме посторонней в моем лице. Но ни насмешек, ни азарта, который мог бы появиться у старухи, будь она замешана, не было.
Ксюша тоже не