бросая. — Я боялась за брата, ведь ты его друг. И за себя, ведь ты ко мне лезешь. Вот и хотела разобраться.
— Оставались ли у тебя варианты? Самый очевидный — включить мозги. И слушать, наконец, что я тебе говорю. Я сказал, что молчу ради тебя, чёрт возьми. Значит нехрен лезть, если жизнь дорога, — вскипает Илья. — Такси уже поворачивает сюда. И я запихну тебя туда любой ценой.
Впервые вижу его в таком разъярённом состоянии. Даже в подземке он прижимал Васю гораздо более хладнокровно.
— Если это всё настолько охренеть как опасно, то самый очевидный для тебя вариант — изначально не пытаться ко мне лезть, ясно? — вопреки благоразумию, завожусь я в ответ. — Или тоже отключил мозги? Ты сам виноват в том, что я здесь!
От моего выпада и без того высокий градус напряжения просто зашкаливает. Собственные слова кружат голову не хуже его плавящего меня взгляда. Неосознанно облизываюсь и тут же давлюсь воздухом, когда Илья впивается в мои губы жадным поцелуем. Грубо раскрывает их и вторгается в рот языком, проходится по дёснам, ловит мой язык, засасывает, дразнит, терзает, ни на секунды не оставляя в покое. У меня нет никаких шансов опомниться, и я бы уже потеряла равновесие, если бы не сильные руки, вжимающие меня в себя.
Вот это способ заткнуть меня… Обоих. Потому что поцелуй втягивает настолько, что я всем телом чувствую, что Илья уже не настолько зол. Отходит потихоньку. Ощущаю его, как себя. Даже острее.
Его губы сминают мои всё спокойнее. А потом и отпускают.
Хотя руки всё ещё держат… А я слегка дрожу, успокаиваясь и волнуясь одновременно. Дикая смесь. Непонятный мне коктейль, который начисто лишает какой-либо вменяемости.
— Такси уже здесь, — отрешённо сообщает Илья, глядя куда-то мне за спину и разжимая руки. — Научись доверять мне, Ева. Послушай своё тело, оно умеет, — неожиданно добавляет он, когда наши взгляды встречаются снова.
Я почему-то смущаюсь, хотя мы только что целовались так, что, казалось, Илья этими действиями начисто стёр у меня способность испытывать неловкость. Тогда почему она возобновляется с какой-то новой силой от этих его слов?..
Поворачиваюсь в сторону такси. Не сразу могу заставить голосовые связки работать. И пока пытаюсь это сделать, медленно отключается сознание, потому что Илья снова порывисто прижимает меня к себе. Осторожно, но крепко. Покровительственно опускает мою голову себе на плечо, утыкаясь носом в волосы и шумно вдыхая.
И невозможно заставить мозги работать, когда так близко и волнительно, тепло и приятно, а перед глазами воспоминания о том, как отчаянно мы целовались. А потом Илья только усложняет задачу, ведь поглаживает кончиками пальцев по спине, выводя неразборчивые узоры. Так нежно, плавно, непривычно. И так приятно, что хочется замурлыкать.
— Садись в такси, — негромко говорит он. — Я напишу тебе утром, — и отпускает.
В такси я сажусь словно на автомате, особо не вникая в свои действия. Прихожу в себя только когда машина двигается с места. Бросаю взгляд в окно и вижу, как именно в этот момент Илья поворачивается, чтобы снова зайти в тот клуб.
Глава 20. Илья
Идиотка. Просто чокнутая дура.
Как можно быть настолько упрямой? Какого хрена вообще лезть в то, в чём не смыслишь ни грамма?..
И нет, эта реакция у меня не от того, что Ева в этот клуб заявилась с целью обо мне что-то узнать. Это, конечно, тоже достойно самых жёстких выражений, но офигеть как меркнет перед тем, насколько она мне сейчас всё обломала. И себе мирную жизнь подпортила заодно.
И откуда у неё вообще номер Васи оказался? А главное, за каким хреном она ему черканула якобы анонимку, что лучше свалить из этого клуба поскорее?..
Откуда я всё это знаю? Потому что, конечно, всё равно не сдался. Но одно дело — незаметно подстеречь этого идиота где-то здесь, выбить из него дурь и добиться возвращения денег, которые так нужны моему работодателю. Фиг его знает, зачем, говорит, та карточка — главная улика, от которой можно плясать, чтобы раскрыть махинации покрупнее Васиных и пострадавших от него придурков. Я не вникаю во все эти дела, моя задача — грязная работа. Приправленная сверху заверениями, что я на стороне хороших ребят. Но по сути, это всё равно, что кучку дерьма накрыть накрахмаленной салфеткой. Чище не станет, вонять останется, но не видно, что навалено.
Так вот, одно дело — следовать плану, которому изначально собирался. Он, конечно, небезупречен, но прост донельзя. Но совсем другое грёбанное дело — сначала отбиться от дружков Васи, которые отвлекали меня внезапным мордобоем, чтобы этот урод скрыться успел. А потом, почти теряя надежду, едва ли не наощупь искать его чёртов след, попутно стирая кровь с лица, рук и даже одежды. Офигенное мероприятие. Сказать, что я привлёк внимание — значит, просто скромно преуменьшить. Да за мной бы копы увязались, если бы не были предупреждены, что я свой. Точнее, неофициально работаю на их авторитета, но не суть.
Суть в том, что мне за шумиху заплатят вдвое меньше. А это значит, что я не разгрёбся с делами, ведь до нужной суммы придётся взять как минимум ещё одно. А там зависит от его сложности.
Но даже это — хрен с ним. Куда больше проблем появилось, когда я всё же смог добиться от Васи той самой карты, деньги которой он, оказывается, и не тратил толком. Хотя мне в переходе втирал, что уже нет там ничего. Ну так вот, проблем мне добавило другое — я таким бешенным был, что жёсткий допрос ему устроил, откуда такая подстава с дружками. Тогда и узнал про предупредительную анонимку.
И вот даже в мыслях у меня не было, что она от Евы могла быть. Да, до меня дошло во время наших перепалок возле такси, что она в клуб не тусить приехала, но такая глупость, как Васе писать… Вот реально даже на ум не пришло. Подумал, у него кто-то ещё в сообщниках есть, кто мой след поймать умудрился. Ну и, само собой, я не стал скрывать эту зацепку от своего руководства.
Пробили его люди этот анонимный номер быстро. Ева же нихрена шифроваться не умеет. Думала, воспользовалась своей старой симкой — и спряталась типа. Идиотка. Просто ненормальная.
Но моим новым делом как раз стало привести эту чокнутую на допрос. Само собой, неофициально, я же тут всю ту работу, что не совсем по закону, выполняю. И по закону