Читать интересную книгу Пусть любить тебя будет больно - Ульяна Соболева

– Мрааазь!

– Тшшшш. Спокойно. Не надо кричать. Зачем, чтоб весь дом слышал, какой ты невежливый с зятем? Некрасиво так. У тебя ж все на показуху. Твою идеальность для реалити-шоу не снимают?

Леший потянулся за сотовым, но Бешеный ногой аппарат вышиб и подхватил, когда тот падал. Спокойно на стол положил, пока тесть, зажав ушибленные пальцы, согнулся пополам.

– Сядь! – рявкнул Руслан. Леший вздрогнул, но с места не сдвинулся. – И не скули. Не сломал. Хотя мог. Легко. Правда, чем ты подписывать себе приговор будешь? Воот. И я так подумал. Не дело это пальцы тебе сейчас ломать.

– Я тебя… сукааа… – вышло хрипло и неубедительно.

– Ты меня уже. Всё. Твои ходы закончились. Теперь я тебя. Моя очередь. Готов к отдаче? Зад подставляй, без мыла и вазелина, Леший. Больно будет, сука, очень больно, – бутылку у Лешего отнял и сам из горла несколько глотков сделал, а потом неожиданно под дых кулаком, да так, что Леший подпрыгнул на месте и на колени, задыхаясь, упал. Руслан к нему опустился на корточки, приподнял Лешего, удерживая за галстук.

– Ты дыши. Глубже дыши. Значит, так. Слушай меня внимательно и дышать не забывай. Дышится? – снова ударил, и у Лешего слюна закапала на пол с широко открытого рта. – Ты медленно. Даааа. Вот так, маленькими глоточками. Расклад такой – мы оба хотим одного и того же, ПАПА. Только в отличие от тебя, я не занимаю такой пост и не буду искать исполнителей – я сам себе и судья, и палач. Поэтому я церемониться не стану.

Руслан демонстративно посмотрел на часы, продолжая держать Лешего за галстук, как за ошейник:

– Ровно двадцать минут назад твоя дочь сделала свой первый вдох угарным газом. По моим далеко не профессиональным подсчетам, учитывая количество содержания газа в воздухе, в замкнутом пространстве – она проживет еще минут сорок. Я могу и ошибаться. Ее смерть будет очень медленной и мучительной. Тошнота, дикая головная боль, конвульсии.

Перевел взгляд на Лешакова, тот вскинул голову, захрипев, но Бешеный усмехнулся и помахал указательным пальцем у него перед носом.

– Нет, папа. Меня трогать нельзя. Точно не сегодня. Если я сдохну, то кто прикажет заглушить двигатель старого «Москвича» где-то там в гараже далеко-предалеко, в месте, которое знаю только я? Кроме того, я не хотел бы наносить тебе тяжкие телесные прямо сейчас. Как я уже сказал – мы друг другу теперь очень нужны. Так что ты лучше сядь. Отдышись. Пока бить больше не буду. Тебе налить? А то меня что-то не берет. Нет? Ну, как знаешь.

Руслан насильно усадил Лешего в кресло, сел сам напротив и сделал несколько глотков коньяка из горлышка и поставил бутылку на пол возле себя.

– Чего ты хочешь, тварь? – едва отдышавшись, спросил Лешаков.

– Моих детей. Целыми и невредимыми. Как можно быстрее. Поэтому ты скажешь мне где, кто и когда. У тебя осталось максимум минут двадцать. Время пошло.

Лешаков закашлялся, когда Руслан закурил, потянулся к окну, лихорадочно дергая за ручку.

– О! Примерно так же сейчас кашляет Лариса, только окошко не может открыть. Все! Хватит разговаривать. Кто детей взял?

Накрутил глушитель на дуло пистолета и направил на Лешего, демонстративно целясь то в грудь, то в голову.

– Начнем с самого главного и немедленно. Каждый неверный ответ – я отстрелю по пальцу. У меня терпелка закончилась. Настроение почему-то испортилось.

– Ахмед, – Лешаков и правда открыл окно, хлебнул воды из стакана. – Его идея была, когда ты отказался подписывать.

– Понятно, что не ты. Слишком труслив для таких подвигов. Мне нужно место, где их держат.

Лешаков тяжело дыша смотрел на Руслана:

– Я не знаю. Он не говорил мне.

Руслан пожал плечами.

– Значит, начинай думать сам, и времени у тебя – пятнадцать минут. Потом ее даже реанимация не откачает.

– Не говорил он мне! Понимаешь? Не говорил, а я не спрашивал! Мне неинтересно было! Меня волновали кредиты, которые тот погасить должен в обмен на подпись твою. Мне было насрать, куда он детей твоих засунет. Это вообще его идея.

Руслан подскочил к Лешему и дуло в рот сунул, сильно сдавив шею, так что тот посинел:

– А мне насрать, сдохнет твоя дочь или нет, Леший. Реально насрать. Потому что потом я пристрелю тебя и начну искать сам. Я найду, и если у меня еще будут шансы, то у вас их не останется. Так что не зли меня! Начинай шевелить мозгами. Не заставляй меня решить, что у тебя их нет и ты особо не пострадаешь от пары дырок в пустой башке!

Леший покрылся каплями пота, дыша носом и глядя на руку Руслана.

– Тяжело говорить с дулом во рту? Прости, дорогой!

Вытащил пистолет и вытер о пиджак тестя.

– У него два склада в городе и один за городом. Скорее всего в том, что загородом, он их держит. Самое удобное место. Завод неподалеку, и место тихое. Село в нескольких километрах, и больше ни души. Там еще аэропорт недалеко частный. Когда он звонил мне оттуда, я слышал шум взлетающего самолета.

– Когда он тебе оттуда звонил?

– Когда детей привез. Он так и сказал, что маленькие крысеныши у него. И я слышал именно звук взлетающих самолетов. Руслан! – Леший вцепился в руки Бешеного. – Ты не трогай ее. Не виновата она ни в чем! Лариска дура, конечно, но она вообще ни при чем. Давай все мирно решим! Я виноват, а она не при делах.

– А мои дети, сука, при делах были?

Не выдержал, съездил кулаком по потной физиономии и брезгливо скривился, когда Леший заплакал, подтирая кровь под носом.

– Ахмед меня за яйца держит! Крепко! Так что не вывернуться мне! На крючке я! Кредит погасить обещал.

– А мне какое дело? До твоих яиц! Ты мою семью тронул своими лапами погаными! Ты тронул мое святое! И решил, что это, бл***ь, безнаказанно пройдет?! Ты Богу молись, мразь, чтоб я потом не вернулся к тебе и эти твои яйца не завязал бантиком на твоей лысой башке. Или не зарезал тебя, как свинью на бойне! Мне уже по хрен, Леший! Меня ничего не держит. Если детей потеряю, я тебя на шнурки порежу.

– Время! – взмолился Леший.

– Рано еще! Ахмеду звони, падла. Звони и говори, что я согласился все подписать и что завтра привезу все бумаги! Давай!

Ткнул в лицо тестю сотовый.

– Звони!

Трясущимися руками тот набрал номер Нармузинова и, судорожно сглотнув, подтирая кровь под носом, заулыбался фальшивой улыбкой.

– Ахмед, дорогой, здравствуй.

Руслан кивнул на сотовый и показал пальцем на ухо. Лешаков нажал на громкую связь.

– Здравствуй, родной. Какие известия мне принес?

– Хорошие, Ахмед, хорошие. Он согласился.

Руслан кивнул и погладил ствол, поднес ко рту и дунул у самого дула. Лешаков не сводил с него взгляда расширенных от страха глаз.

– Неужели? Так быстро? Я думал, немного развлекусь с его мелкими. Девчонка забавно орет, когда видит моих парней в масках – ссыт под себя.

Руслан изо всех сил врезал по стене, не удержался, посыпалась штукатурка.

– Что там за шум у тебя, дорогой? Оступился и упал?

– Да нет, секретарша, сука, поднос уронила.

– О стену? Вроде ничего не разбилось, да, Леший?

– Да какая разница, Ахмед. Главное выгорело, завтра этот ублюдок обещал все доки привезти. Наконец-то, тварь, понял, с кем дело имеет.

– А что завтра, а не сегодня? Или мне поторопить его? Может, ему мизинцы их повысылать, чтоб побыстрее двигался?

– Не кипятись, Ахмед. Не надо горячиться – мало ли, разнервничается Бешеный и глупостей наделает. Сказал, что завтра привезет, он где-то по своим шляется. Пьяный звонил.

– Ясно. Ты смотри, Леший, завтра доков не будет – я тебе кишки на шампур намотаю и Ларку твою по кругу пущу. А ты это кино смотреть будешь со вспоротым брюхом. Мне надоели эти игры! Я и зверенышам бошки поотрезаю. Мне по хрен! У меня товар уйти должен через два дня! Не уйдет – я вас всех под рельсы положу. Ясно?

– Ясно. Будет все завтра.

Руслан отобрал у Лешего телефон и отключил звонок.

– А теперь слушай меня внимательно – один твой неверный шаг, и я сам тебя вместе с Лариской твоей в расход пущу. Она к тебе вернется, когда я детей получу. И не зли меня, Леший, а то я и Эдика твоего прижму. Понял?

Лешаков кивнул и со лба пот смахнул.

– Ты не жилец, Бешеный, ты знаешь об этом, да?

– В отличие от тебя, мразь, я об этом знаю. Только я пока поживу. У меня дел много. Управлюсь, и мы с тобой вернемся к этому разговору еще раз. А пока подотри под собой лужу и молись, чтобы Ахмед моих детей не тронул. Хорошо молись. От души.

– Отдаааай ему компанию. Что ж ты уперся как баран?! И все бы закончилось!

– Я не отдам ему компанию. Руслан Царев никогда не нарушает данного слова. Если я сказал нет – значит это нет!

– Ну и дурак!

– Возможно. Не спорю. Но я не продажная сука, которая трясется за свою шкуру и готова даже дочь подложить под кого угодно, лишь бы бабла срубить. Все, Леший. Ты все понял? Никаких лишних телодвижений – узнаю, сам дочь твою порешу и тебе снафф муви на смартфон пришлю. Говорят, это модно! Вместе с Ахмедом посмотрите – он оценит.