мои плечи, будто пытаясь удержать.
— Обещаю. — Он сказал это так твердо, будто врастая ногами в землю. Я решила поверить ему. Сейчас. Разок.
Глава 16
Шоу было изумительным, упоительным, великолепным — а согласно определению Кэла еще и переворачивающим жизнь. Я старалась упомнить каждую деталь для доклада Пенни, но за кулисами творилось такое таинство, что у меня не оставалось выбора, только влиться в него.
Когда мы впервые вошли, все пространство кулис было забито людьми — некоторые бормотали в наушники и гарнитуры, большинство занимали выгодные позиции, чтобы насладиться представлением.
— Они тебя и не заметят, — уговаривала я себя. — Ты метр с кепкой. В такой толчее и не видно. — Парень в бейсболке и в повязке с надписью «ПЕРЕИЗБЕРИТЕ ЛОУРЕНСА» толкнул меня, подбираясь к Энди чтобы поздороваться, и я вздрогнула. Тут он с насмешливой ухмылкой обернулся ко мне. Его глаза вытаращились.
— Иисус-вседержитель. — Тип положил руки на плечи Энди и встряхнул его, открыл рот, чтобы выругаться, но не смог подобрать слов.
— Все в порядке, Стив, она мой друг.
Бедняга Стив оказался сборщиков средств. Он зашелся беспомощным смехом.
Я протянула руку.
— Я…
Он перебил меня, кивком подзывая нас следовать за собой.
— И знать не желаю, и видеть не хочу, вас тут никогда не было, а подставлять зад, чтоб меня укусили, мне не хочется. — Последнее адресовалось Энди.
Он провел нас за декорации, где ничего не имелось, кроме лестницы наверх, освещаемой вспышками.
— Превосходно, чел, — Энди кивнул. — За мной должок.
— Ты даже не представляешь, какой. — Стив вздохнул и стянул кепку, швырнув мне, прежде чем исчезнуть за кулисами.
Энди повернулся ко мне с серьезным выражением и поднял руки к моему лицу. Я затаила дыхание. Он поправил бейсболку. Улыбнулся, шагнул на лестницу и предложил мне руку.
Короткий подъем и мы очутились на хорошо освещенной платформе с видом на сцену, скрытые от зала, стоя всего лишь в нескольких ярдах от самой обожаемой группы в мире. К этому времени я уселась рядом с Энди поджав ноги, чтобы не упасть, внимая доносящейся до стропил музыке, и совершенно позабыла о том, что тут мне не место.
— Это восхитительно! — я не то прокричала, не то прошептала в ухо Энди.
Он пожал плечами, будто занимался этим каждую ночь, но лицо его расслабилось; глаза расширились, он, как и я, увлекся? Наблюдать за группой было удобно, члены группы, которых насчитывалось более дюжины, обменивались инструментами, танцевали и пели под ослепительными огнями. Меня настолько затянуло, что когда после часового выступления музыка утихла и солист подошел к краю сцены привлечь внимание к президенту Лоуренсу, я завопила вместе с остальными. Энди повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как побледнело мое лицо. Он взял меня за руку.
— И-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и время дать передышку!
Пока она не началась, до меня дошло, что мы вдвоем ушли через левую кулису на улицу — остальные остались послушать речь президента и вторую часть выступления.
— Ну так что? — Энди приподнял бровь. — Риск оправдывает цели?
По моему лицу расплылась улыбка.
— Да. Это было… невероятно.
— Так же здорово, как и Винчау Джанкин?
Заметив мой румянец, он пихнул меня.
— Это навело меня на одну мысль. Я смотрел на тебя по телевизору, делал вид, что мне нравится кантри музыка и подумал, что концерт поможет восполнить это.
— Спасибо. — Я рассмеялась, качая головой. — Не знаю, как же так, но республиканцы и качественная музыка вещи несовместимые.
— Все республиканцы критики. — Он подмигнул. — А либералы отжигают как рок-звезды.
— Ага.
Энди уставился на землю. На его щеку пролился свет и я впервые заметила белый шрамик в форме бумеранга под левым глазом и подавила желание прикоснуться, когда он поднял голову и пожал плечами.
— Что-то не хочется идти домой. Поблизости есть парк. Хочешь прогуляться или что-нибудь еще?
Музыка на сцене вновь загромыхала. Бас все еще отзывался в моих венах. Ночная прохлада была упоительной.
Я улыбнулась.
— Прогулка звучит хорошо.
Вокруг нас стояли фонари, круги оранжевого света проливались на притихший асфальт. Магазины закрыты до утра. В поле зрения никого не было.
— Тут безопасно? — спросила я.
— Я взял с собой Тома, — Энди указал за спину на человека из охраны. Я даже не заметила, как он держится за нами на расстоянии в несколько ярдов. Правильно — куда уж безопаснее. И все же мой желудок скрутило, кожу щипало, руки непослушно висели.
«Это всё Энди, — поняла я. — Он заставляет меня нервничать».
— Всего пару кварталов, — Энди принялся насвистывать.
Я последовала за ним, надеясь, что он знает, куда идет. А потом, обогнув угол огромного здания, облицованного колоннами, я увидела его.
— Тут я живу, — сообщил Энди и направил меня в другом направлении. Тело повиновалось, а вот разум не спешил. Мне хотелось смотреть и дальше.
Потому что там был ярко освещенный в ночи искрящийся брызгами фонтан, а также реял флаг с узнаваемым контуром.
Мозг онемел.
Дом выглядел роскошным. Он стоил денег. Как в таком можно жить?
И, тем не менее, мы будем в нем жить? Начиная с января в случае победы штата сенатора, Куперы переедут в это здание, а может быть, всего лишь может быть, с ними перееду и я.
Я думала, если увижу Белый дом лично, то это будет казаться правдоподобным. И вот он — самый что ни на есть настоящий. Можно рукой коснуться. Войти и посидеть на мебели. Поспать на кровати. Надо лишь годы, полмиллиарда долларов и миллионы голосов. Затем это все твое.
— А тут парк.
Я замотала головой.
— Ты ведешь меня в Национальную аллею?
— Это Лафайет-сквер, — поправил Энди. Он с ухмылкой ткнул пальцем поверх моей головы. — Аллея вон там. Не переживай, туда я приведу в другой раз.
Когда мы прошли мимо статуи кого-то смахивающего на Джорджа Вашингтона, но давшему парку имя, предположительно, маркиза де Лафайета, Энди схватил меня за руку и свернул с тропинки.
— Газоны мне нравятся больше, — сказал он и я кивнула, будто это было совершенно нормально — предпринять ночную вылазку у Белого дома совместно с тамошним жильцом. Он держался уверенно, непринужденно держа меня за руку, и по какой-то причине, которую я не могу объяснить, я ее не выдергивала. Я взглянула на него, задаваясь вопросом, привел ли он меня показать или запугать, но в выражении его лица не было и намека. Нет, он прищурился, указал в сторону здания и легко произнес:
— Быть может, в следующем году вы будете там жить. Они могут отдать тебе мою комнату. Там под кроватью