Читать интересную книгу Наперегонки со смертью - Дмитрий Старицкий

— Да вот, Паулино, сеньорита очень заинтересовалась, что вы там такое делаете с козой.

— Какой козой? — не понял меня собеседник.

— Вы же называетесь «Los Cazadores». А по-русски слово «Koza» означает животное козу. А вот «дорес» несколько созвучно с русским словом «drat». Вот Ингеборге и интересуется, что вы такое интересное с козой делаете, что вас так дразнят.

Я ожидал, что меня сейчас покроют позором и нехорошими словами, однако генерал всего лишь рассмеялся.

— Странные лингвистические выверты приходят в хорошенькие молоденькие головки, — он даже набежавшую от смеха слезинку смахнул пальцем из уголков глаз, — Спасибо, порадовали. Я теперь проштрафившихся подчиненных именно так журить буду. А вообще испанское слово «казадорес» по-английски означает охотника, меткого стрелка, егеря, если хотите. В девятнадцатом веке в испанской армии было восемнадцать отдельных батальонов «казадорес» и они считались элитными частями. А в Гражданскую войну так назывались особые группы милиции «рэкэте» в Стране басков и Наварре, которые воевали на стороне Франко, потому что все они были карлистами и надеялись, что каудильо вернет в страну короля. А тут… — он слегка задумался, видимо прикидывая как это лучше перевести нам на английский язык, — поначалу это звучало как «охотники за головами». Группы, которые работали по поиску бандитов за вознаграждение от наших городов или Ордена.

Слегка озадаченная Ингеборге тут же выбила свое смущение новым вопросом, клин как говорится клином…

— А как вам удается стрелять с одной рукой?

— Элементарно, — ответил ей генерал, — Беру револьвер и стреляю.

— Нет, это понятно, — Ингеборге закусила от досады уголок губ, — А вот как вы, при этом, перезаряжаетесь?

Ни слова не говоря, генерал вышел на позицию. Слегка сдвинул кобуру к пряжке пояса. Быстро выхватил из нее здоровенный револьвер и без остановки произвел шесть выстрелов. В ответ ему откликнулось мелодичным металлическим звоном шесть гонгов-мишеней.

Потом, придерживая большим пальцем защелку рамы револьвера, он просто стукнул стволом оружия себе по ляжке. Рамка преломилась, и автоматический экстрактор выкинул на землю пустые гильзы.

Переломленный револьвер генерал привычно засунул себе стволом за пояс и по одному патрону с патронташа на том же поясе зарядил опустевший барабан.

Затем вынул револьвер и резко вздернул кистью так, что рамка револьвера с вкусным таким щелчком встала на место.

И снова генерал сделал шесть выстрелов.

И снова генералу мелодично откликнулось шесть гонгов.

— Вот так где-то… — пояснил нам генерал свои действия. — Но с другими системами так не получается.

Было заметно, что он горд собой.

Ингеборге стояла в восхищении, чуть челюсть не уронив.

Я тоже пребывал в некотором ступоре. Большинство инвалидов могут только скулить по поводу утраченных возможностей. А тут…

— Это у вас русский «Смит-Вессон»? — кивнул я на большой никелированный револьвер в его руке.

— Нет, — отрицательно закивал головой генерал. — Это испанское производство фирмы Орбера, модель 1884 года. Калибр — одиннадцать миллиметров.

Сделал паузу и сознался.

— Новодел, конечно. Иначе бы я не смог использовать патроны с бездымным порохом. Но изначально такой револьвер делался по точно такой же американской лицензии, как и русский «Смит и Вессон» калибра десять и сорок три сотых миллиметра.

Тут и молодой «казадор», которого за патронами посылали, резво подскочил с кучей коробочек в руках. Патроны прибыли. Как там Льву Толстому слуга докладывал? «Ваше Сиятельство, пахать подано».

Да, еще штришок, пока мы с генералом развлекались стрельбой, нас в тире никто не потревожил, хотя свободных мест на рубеже было достаточно.

Новая земля. Европейский союз. Город Виго

22 год, 4 число 6 месяца, вторник, 12:12

— Нет, сеньорита, столица нашего анклава находится вообще в горах, выше Кадиса, в городке под названием Мадрид. Все по традиции, — генерал отставил полупустой бокал со слабеньким белым вином типа рислинга, которым он нас угощал в Баре стрельбища после двухчасовой разминки в пистолетном тире, и стал набивать свою трубку. — Хотя про город это очень громко сказано. Там и двух тысяч населения не наберется. Но это тоже имеет свою положительную окраску — меньше бюрократии. Больше забот о собственном огороде у жен чиновников. Да и климат там лучше, гораздо прохладней, чем внизу у моря. Ближе к средиземноморскому как на Старой Земле.

Генерал прикурил от своей винтажной зажигалки. Погонял пару раз воздух в трубке, раскурил и продолжил рассказ, весь окутавшись клубами ароматного дыма.

— Вот потому там и президент испанского анклава обретается, и правительство и департамент финансов. Остальные департаменты правительства раскиданы по Виго и Кадису. В принципе от правительства зависит только бюджет анклава и финансово-кредитная политика. Все остальное общины делают сами.

— Сколько у вас человек в подчинении? — спросил давно мучивший меня вопрос.

Генерал тут же ответил.

— Две центурии[34] и отдельный взвод разведки.

— А я-то думал, что у вас в подчинении как минимум корпус, раз уж вы генерал-капитан.[35]

Я был несколько разочарован. Но мой собеседник не унывал. И вполне себе сидел на любимом коньке.

— Милисианос, как я уже сказал, у нас всего две роты, поэтому давать мне чин команданте[36] посчитали, что будет жирно. Целого батальона не набирается. Вот и придумали для этой должности звание капитан-генерал, то есть «объединяющий капитан», так как центуриями командуют просто капитаны и их командир должен быть все же хоть на полранга но старше по званию. При этом не учли специфику рэкэте, которые специально были созданы для борьбы с дорожными бандитами и поддержания благочиния вне городов. Так что работать группами больше взвода нам приходится очень редко. Я вас разочаровал, что я не настоящий генерал? Увы, свыше лейтенанта всех нас ждет только канцелярия центурии или командования. Я вот еще и тиром руковожу.

Приехала еще одна группа милисианос, на входе демократично помахала руками начальнику и прошла на рубежи.

Капитан-генерал также помахал им своей единственной рукой и вскоре из-за бара раздались частые выстрелы серьезных винтовок.

Затем он подвел черту под темой о генералах.

— Наш единственный настоящий бригадный генерал сидит в Мадриде — коз пасет особой породы, а в перерывах бумажки с места на место перекладывает. Но обзывается целым директором Департамента испанской обороны. Ему все подчинено и армия, и флот и авиация — все два самолета.

И Паулино первый же засмеялся брошенной шутке юмора.

Мы его поддержали. Нам сейчас палец покажи — засмеемся. Винишко уж больно вкусное.

— А чем вообще располагает испанский анклав. Из военной силы?

— Наша регулярная армия — батальон «аутоблиндаинфантери»,[37] базируется в Кадисе. Милисианос, подчиняющееся гражданской власти анклава — в Виго. Гражданская гвардия подчинена коррехидорам городов, как и полиция. В Кадисе есть еще и батальон запаса для инфантерии, который по выходным регулярно проходит обязательные сборы как национальная гвардия в США. И в случае войны их призывают, и они несут службу дома, когда постоянный батальон со всей бронетехникой отправляется на войну в составе общих военных сил ЕС. А вот этим-то батальоном и командует целый команданте.

Капитан-генерала несло. Не каждый день он, наверное, мог выступать перед такой красивой девушкой, как Ингеборге. С полным раскрытием роскошного павлиньего хвоста «латинского любовника». Да еще чтобы тебя ТАК слушали, как это умеет делать прекрасная литовка.

— Есть у нас и военно-морской флот из двух сторожевиков, гордо называемых корветами, пара речных мониторов, и десантная баржа класса река-море. И скоростные катера береговой охраны. С десяток. Баржа большая, может разом перевезти центурию с приданной техникой. Кораблями командуют «капитаны моря». А всем испанским флотом — «капитан-командор Большого залива», который есть заместитель бригадного генерала. Базируется флот в Кадисе. В Виго, точнее в акватории около Виго, только один сторожевик несет вахту посменно. А в Кадисе и база мощная и верфи есть, где строятся суда на сторону по заказам. В основном каботажники класса река-море до двух тысяч тонн. Или речные пароходы — те уже колесные.

Нет, я еле сдержался, чтобы не хрюкнуть. Понимаю, что у «каждой Машки свои замашки», а у каждой страны свои традиции. То же Колумб назывался «адмиралом моря-океана». Но адмирал «большого залива» — это очень по-русски слышится. Слишком сильные алкогольные аллюзии.

— А что на том берегу рио-Бланко — спросила Ингеборге, поощряя однорукого вояку, (вот уж точно «я старый солдат и не знаю слов любви»), на откровенность, граничащую с выдачей военной тайны.