– Ну и дела, – покачала головой Кэсси.
Неужели методичная полицейская работа шерифа Данбара, его приверженность процедуре станут для него помехой на следующих выборах? Опыт работы полицейского он приобрел в Атланте, и Мэтта возвели в ранг детектива незадолго до возвращения в Райанз-Блафф, когда его отец объявил об уходе на покой с поста шерифа.
Недоброжелатели действительно могли бы утверждать, что Мэтт Данбар выиграл выборы только благодаря своему имени, но это было бы неправдой. Он, безусловно, обладал необходимой квалификацией, чтобы выполнять свою работу, и был неплохим шерифом.
В любом случае во всем округе не было, по-видимому, человека, более подходящего для этой должности. Очевидно, ехидная редакционная статья была продиктована не столько объективными причинами, сколько злостью.
Или паникой.
На другой странице были напечатаны статьи об Айви Джеймсон и Джилл Керквуд – что-то вроде развернутых некрологов, содержащих информацию о жизни обеих женщин. Повествование о добрых делах Айви Джеймсон было выдержано в строгих, торжественных тонах и представляло покойную чуть ли не христианской мученицей. О жизни Джилл было рассказано с подлинной теплотой и сожалением.
Две женщины. Одна вызывала всеобщую неприязнь, другая пользовалась единодушным признанием. И молодая девушка, ни разу никому не причинившая вреда. Все трое умерли страшной насильственной смертью в маленьком городке в течение нескольких дней.
Кэсси подумала, что редактор газеты проделал неплохую работу, выдав такое количество информации уже на другой день после смерти этих женщин. Но она не сомневалась, что следующие выпуски уже не будут отличаться такой сдержанностью. Предстояли жаркие дни.
Она отложила газету и принялась задумчиво отхлебывать кофе, почти не замечая того, что происходит вокруг. В аптеке не только делали покупки; это было излюбленное место встреч и свиданий. Кэсси поняла это уже давно, с первого своего появления в городе.
Но в этот день посетителей было совсем немного, и, когда кто-то остановился возле ее столика, Кэсси сразу почувствовала, что это неспроста. Она подняла голову и увидела рыжеволосую красотку, чья ослепительная наружность скорее подходила фотомодели, чем жительнице скромного провинциального городка.
Не совсем обычным путем Кэсси уже знала, кто она такая.
– Мисс Нейл? Меня зовут Эбби. Эбби Монтгомери. Я была знакома с вашей тетей. Могу я с вами поговорить?
«Зеленые трусики». Кэсси усилием воли заставила себя выбросить эту мысль из головы. Уже в который раз ей пришло в голову, что телепатические способности порой снабжают ее знаниями, без которых она вполне могла бы обойтись.
Она указала на противоположный стул.
– Прошу вас, присаживайтесь. И зовите меня Кэсси.
– Спасибо.
Эбби села и поставила на стол свою чашку кофе. Она улыбалась, но ее зеленые глаза, хотя и смотревшие прямо на Кэсси, хранили загадочное выражение.
Даже не прилагая особых стараний, Кэсси сразу поняла, что перед ней еще один ум, к которому она не сможет подключиться, и эта уверенность помогла ей чувствовать себя более свободно, чем обычно.
Приятно было сознавать, что не нужно перенапрягаться, охраняя от вторжения свои собственные мысли.
– Значит, вы знали тетю Алекс.
– Да. Мы встретились случайно за несколько месяцев до ее смерти. Во всяком случае... мне казалось, что это вышло случайно.
– А на самом деле нет?
Смешок Эбби прозвучал немного нервно.
– Теперь, когда я вспоминаю, мне кажется, что она хотела со мной увидеться. Ей надо было кое-что мне сказать.
– Вот как? – заинтересовалась Кэсси.
– Да. Она предсказала мою судьбу.
– Ясно. – Кэсси не стала спрашивать, в чем заключалось предсказание. Вместо этого она сказала: – Мне говорили, что тетя Алекс обладала даром пророчества.
– Вам говорили?
Кэсси не сомневалась, что Мэтт Данбар уже успел обсудить ее способности со своей возлюбленной; он был общительным, открытым человеком и не мог не поделиться такой новостью с любимой женщиной. Конечно, Эбби уже знает от него, что она является – или, по его мнению, притворяется – экстрасенсом. Значит, эта встреча задумана как своего рода испытание. Очередная проверка, устроенная недоверчивым шерифом.
– Я была совсем еще маленькой, когда моя мать поссорилась с тетей Алекс, – пояснила Кэсси вслух, оставив свои мысли при себе, – и после этого я ее больше ни разу не видела. И ничего не знала о ней до тех самых пор, пока я не получила известие о ее смерти. Только после этого я узнала, что унаследовала от нее недвижимость в вашем городе. Поэтому все, что мне о ней доподлинно известно, – это то немногое, что я слышала в детстве.
– Значит, вы не знаете, случалось ли ей ошибаться?
Голос Эбби звучал так же спокойно, как до этого голос самой Кэсси, ее зеленые глаза хранили непроницаемость, но в ее напряженной позе, в побелевших костяшках пальцев, сжимавших кофейную чашку, было что-то, говорившее о сильном волнении. Кэсси решила быть очень осторожной.
– Ни один экстрасенс не бывает прав в ста случаях из ста. То, что нам удается увидеть, – это всегда субъективные, иногда символические образы, которые мы интерпретируем, исходя из своих знаний и опыта. Если хотите, мы переводчики, пытающиеся расшифровать язык, который сами понимаем только отчасти.
Эбби криво усмехнулась.
– Стало быть, ответ отрицательный.
– Отрицательный. Мне неизвестно, всегда ли тетя Алекс была права, но я в этом сильно сомневаюсь.
– Она говорила... она мне сказала, что есть разница между предвидением и пророчеством. Это верно?
– Вообще-то это не моя епархия, но моя мать всегда говорила, что между ними есть разница. Предвидение – это нечто трудноуловимое, мгновенная вспышка, зрительный образ некоего события, на которое люди могут повлиять, делая тот или иной выбор, поэтому исход события нельзя увидеть с абсолютной ясностью. Пророчество, по ее словам, – вещь куда более конкретная. Это настоящее прорицание будущего, которое невозможно изменить, если только не вмешается кто-то, обладающий определенным знанием.
– Определенным знанием? Кэсси кивнула:
– Предположим... у экстрасенса было пророческое видение: газетный заголовок, гласящий о том, что сто человек погибли при пожаре в гостинице. Экстрасенс знает, что ему не поверят, если он попытается их всех предупредить, поэтому он поступает единственным возможным способом: идет в эту гостиницу и включает сигнал пожарной тревоги еще до того, как обнаружится настоящий пожар. Отель все равно сгорит, но люди успеют спастись. Пророческий заголовок так и не будет напечатан. Но породившее его событие произойдет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});