Наконец должно же мне повезти. Я уже заметно устал от бесконечного ныряния, а мне еще приходится бороться с усилившимся ветром и порядком разгулявшимися волнами на поверхности. Полип тем временем добрался до конца скалы и совершенно закопался в песчаное дно у се подножия на глубине 8-9 м. К счастью, так же как и я на поверхности, он там, под слоем песка, тоже должен заботиться о дыхании. После некоторых поисков я обнаруживаю маленькое круглое отверстие и готовлюсь к последнему погружению. Глубоко перевожу дыхание и устремляюсь вниз. В первый раз я могу наконец приблизиться к тому месту, где он действительно находится, и поддеть его, как вилкой, без всякого выстрела на стрелу гарпуна через предательское дыхательное отверстие. Ура!
Наконец-то он извивается на моем гарпуне! Мой радостный крик перекрывает шум усилившегося прибоя, и Спартаке, повернувшись в мою сторону, одобрительно кивает, от души радуясь удаче. Осьминог продолжает изо всех сил извиваться на гарпуне, стараясь освободиться. Восемь щупальцев, которыми он время от времени хватается за меня, могут оказать ему в его скверном положении неоценимую помощь.
И действительно. Не успеваю я оглянуться, как он совершенно внезапно освобождается и удирает. Мои руки, протянутые ему вслед, хватают пустоту. Тем временем он, крепко поджав щупальца, пытается спастись бегством, одновременно выстреливая в мою сторону облачко своих "чернил". Быстро поднырнув под него, я ухитряюсь в последний момент схватиться за конец одного из его щупальцев и вытащить осьминога наверх. Теперь-то уж я больше не потеряю его ни при каких обстоятельствах: сжав обеими руками эту извивающуюся скользкую массу так, что она становится совсем плоской, я засовываю осьминога под мышку и зажимаю между локтем и гарпуном.
Сияя от счастья, направляюсь наконец к берегу. Однако злодей внезапно вцепляется в мой палец своим трехгранным клювом, похожим на клюв попугая, так, что я, испуганный и изумленный в равной степени, опять его выпускаю. Я безусловно раздосадован своей неудачей после стольких усилий. Однако меня радует, что это животное, так часто презираемое людьми, призвав на помощь всю свою ловкость и жизнестойкость, смогло вернуться в свою родную стихию.
Подъем античных амфор со дна моря
Сегодня мы, маленькая группа из четырех или пяти ныряльщиков, членов клуба "Club Alpin Sous-Marin"* под руководством Мориса Рамара опять садимся в небольшую, довольно ветхую моторку. Морис занимает свой командирский пост, после некоторой возни с проводочками удается мало-мальски наладить контакт, и тяжелый старый мотор, наконец, начинает работать. С помощью его маломощных лошадиных сил мы потихоньку удаляемся от Канн, погруженных в утреннюю дремоту. Предусмотрительно обходим мелководье близ острова Лерин. Наконец добираемся до открытого моря. Легкое волнение тихонько покачивает нас вверх-вниз...
* (Организованный в Каннах в 1946 г. первый клуб спортсменов-подводников (прим. переводчика).)
Каждый из нас заботливо собрал все свои пожитки. Баллоны еще вчера заправлены сжатым воздухом в гараже месье Бруссара, у которого мы всегда встречаемся. Построившись короткой цепочкой, помогая друг другу, передавая тяжелые вещи из рук в руки, мы довольно быстро переправили снаряжение с берега в лодку. Аккуратно составляем акваланги рядком один к другому.
Рис. 19. Хороший аппетит. Античная амфора только что очищена от грунта ныряльщиком. Эти античные транспортные сосуды были установлены на торговом судне между упаковочными корзинами, ящиками и мешками. В них перевозили зерно, вина, муку, масло. Вместе с везшим их кораблем они затонули 2000 лет назад близ скалистого берега Южной Франции. Едва лишь эти глиняные сосуды были освобождены из-под слоя грунта, к ним слетелись целые стаи рыбешек, чтобы поживиться легкой добычей (фото Тайе)
Цель нашего сегодняшнего путешествия - мыс Антиба. Между ним и островом Лерин посреди открытого моря вздымается крутой утес. На утесе - маяк, оповещающий проходящие мимо корабли о грозящей им здесь опасности. Несколько дней назад мы случайно узнали, что в этих самых местах, юго-западнее маяка, в древние времена о подводные скалы разбился во время бури и затонул со всем скарбом торговый корабль. Мы решили попытаться провести подводные археологические изыскания, о которых я, например, до сих пор знал только по книгам. Наш план заключался в следующем: вооружившись нашим подводным оборудованием, мы поныряем над плато, лежащим на глубине приблизительно 18-22 м. Под руководством месье Мориса мы попытаемся, систематически обследуя участок за участком, поискать там какие-нибудь следы исчезнувшего древнего великолепия, прежде всего амфор. В этих античных транспортных сосудах финикийцы, а затем и древние римляне перевозили вино, муку, оливковое масло и другие подобные продукты. Глиняные, изнутри глазурованные амфоры были снабжены специальным образом устроенным пористым двойным дном, благодаря которому можно было в лучшем виде доставлять драгоценные грузы к месту назначения через большие расстояния.
Рис. 27. Сокровища древности покоятся на морском дне. Мирным сном спят они у берегов Южной Франции. Грузы затонувших античных кораблей - желанная добыча подводных археологов и спортсменов-ныряльщиков (фото Тайе)
На борту царит оживление. Места очень мало, а каждому хочется поскорее подготовиться к спуску, чтобы уйти под воду сразу, как только мы прибудем на место. Вдвоем помогаем Морису надеть его резиновый костюм. Это не такое уж простое дело. Прежде всего потому, что пористая резина, из которой он сделан, очень легко рвется, поэтому за него нельзя даже слишком крепко ухватиться, иначе наделаешь дыр. Чтобы облегчить процедуру одевания, костюм изнутри просыпан тальком. Кроме того, тщательно "пудрится" сам Морис. Осторожно натягиваем на него нижнюю часть костюма. Затем, после того как "упакованы" руки, нужно просунуть голову через узкую горловину. Раз, два - оп! - готово. Из костюма появляется красная, как в бане, физиономия. Укрепив на поясе костюма балласт и одновременно равномерно распределив его, мы заканчиваем туалет Мориса. Смеемся. Это лучшая разрядка в такой ситуации.
Тела покрываются испариной. К сожалению, еще не наступило время окунуться в прохладные струи. С приглушенным мотором приближаемся к месту стоянки. Морис снова занял свой наблюдательный пост на носу, прямо над килем. Его острые глаза зорко вглядываются в глубину. Нужное место якорной стоянки он безошибочно выбирает сразу. Одну за другой он подает короткие команды своей жене. Затем бросает якорь на довольно длинном канате.