на телефоны: который из них зазвонит первым — городской, внутренний или «вертушка», т. е. телефон спецсвязи, по которому обычно звонили «сверху» и так же обычно вызывали на ковер для личной беседы.
После звонка по «вертушке» Селезнёв немедленно брался за трубку внутреннего телефона, чтобы выяснить ситуацию у людей, которые знают о ней лучше, чем он.
Рассказывает Игорь Пестун:
— Я был еще на договоре, когда в газете напечатали мой материал «Опровержение», подвал строк на четыреста. Я вступился за студентов Педиатрического института и Политехнического института, чтобы защитить их от произвола руководства. Но из ректората Педиатрического тут же пошла наверх жалоба. И вот Селезнёв вызвал нас с Леонидом Богачуком, который был тогда зав. отделом рабочей молодежи, и настроен был главный редактор воинственно. Листает обкомовский справочник, звонит зав. отделом Выборгского райкома КПСС и отправляет нас к нему, куда вызвали и проректора вуза. И добавляет: «А то будут тут всякие нам указывать!»
Я еще раз изложил в райкоме факты.
В итоге зав. отделом райкома камня на камне не оставил от вузовской апелляции. Иного мы и не ожидали. В советской прессе, напомню, действовал принцип доверия руководства своим сотрудникам. Никогда старшие — главные редакторы, заведующие отделами — не перепроверяли сами какие-то факты, которые изложил корреспондент.
Тут не помешает рассказать о самой статье Игоря Пестуна, которая вызвала грозную реакцию руководства Педиатрического института — жалобу на газету в партийные органы — и немедленную реакцию Селезнёва: защитить сотрудника!
Однажды в сентябре два студента Политехнического института — Марк Плискин и его друг Валерий Логинов — приехали на велосипедах в сельскохозяйственный лагерь Педиатрического института, который располагался на территории совхоза «Бугры» во Всеволожском районе Ленинградской области, чтобы навестить жену Марка, третьекурсницу Наташу Попову. Вместе с другими студентами Наташа убирала урожай на картофельном поле совхоза — обычная практика в те годы.
В ответ на веселый вопрос «Ну, как вы тут все?» жена, естественно, рассказала мужу всю неприглядную правду. «Как-как? Мокнем под дождем, согреться, да и просто вымыться теплой водой негде, и это, представляешь, уже две недели так, постирать никто ничего не может, потому что нет горячей воды, боимся простудиться, застудиться, да и вообще — как-то всё промозгло и неприятно». А ведь это всё молодые девушки (их было большинство на курсе — всё-таки будущие детские врачи), каково им без душа или бани, да без стирки в незнакомой деревне?
Что в таком случае сделает нормальный любящий муж? Пойдет по-мужски разбираться!.. Ну ладно, в данном случае (студенты всё-таки) эти ребята отправились лишь объясняться с руководством сельхозлагеря. Тут же, не собираясь никуда жаловаться, они зашли в соседний дом, где попытались поговорить с деканом и преподавателями — руководством того большого сельскохозяйственного отряда.
«Всего несколько вопросов, — пишет И. Пестун, — хотели задать студенты-политехники руководству лагеря, а именно: почему бойцы отряда выходят в поле без полиэтиленовых накидок; по какой причине две недели не организуется баня? почему бы в поле не поставить навесы от непогоды? как бойцам постирать без горячей воды?»
Каким же оказался результат посещения ребятами руководства лагеря?
«Визит студентов Политехнического расценивался как неслыханное нахальство, никак не отвечающее житейскому вопросу: если каждый будет приходить навести порядок, что же получится?.. Какое у них право проверять? Кто уполномочил? Комиссия райкома комсомола — понятно, комиссия санэпидстанции — тоже понятно, а эти?..»
Из Педиатрического полетела в Политехнический докладная, которая стала предметом разбирательства на многочасовом комсомольском собрании поведения студентов-дипломников. Ну, а Марк с Валерием написали письмо в комсомольскую газету «Смена»… Разбирательство происшествия ничем серьезным для двух студентов-политехников не закончилось. Но читатели газеты призадумались.
В те годы слова «права человека» подспудно содержали в себе принципы мышления и цели борьбы некоторого числа живших в Союзе диссидентов, но были непонятны большинству советских граждан: как это у нас нет прав при родной советской власти? А бесплатная медицина? А бесплатное образование? А детские сады, тоже почти бесплатные? А жилье с мизерной квартплатой?..
И стратегически были правы власти и сознательные граждане, конечно.
Но отдельный человек переживает свои личные, не глобальные проблемы в маленьком, окружающем только его самого поле тактических решений, удачных или неудачных, и сейчас, спустя сорок с лишним лет, видишь это на примере коллизии, описанной в статье Игоря Пестуна для «Смены», особенно четко.
Недодумы от политики никак не хотели включать в перечень своих первоочередных задач, выделим это выражение курсивом, донельзя простые бытовые, насущные нужды граждан типа «постирать и помыться на сельхозработах (как бы добровольных!)» и даже подсмеивались над ними, греясь в лучах свершений. Конечно — свершений грандиозных. Разумеется — совершенно реальных. Само собой — «долгоиграющих». Но для обычного человека не так чтобы сильно заметных. На том и погорели.
Тогда мы не знали и никто еще не знал, что лет через 30–35 где-то в недрах «буржуазной» науки будет изобретен термин «Международный индекс счастья», опрос по которому станет включать в себя и вопросы о качестве ежедневной жизни человека.
Первое место в соревновании стран по счастью в каком-то будущем году займет маленькая, полная цветов, вулканов и заповедников Коста-Рика, и за Коста-Рику станет радостно, а за свою державу — обидно.
Потом Россия довольно быстро поднимется до хороших мест в этом конкурсе, и ветераны ленинградской комсомольской журналистики, столько сделавшие полезного для воспитания обычных людей и власти, убедятся, что в том давнем споре между якобы нахальными, лезущими не в свое дело студентами и спесивыми до крайнего абсурда чиновниками от образования можно наконец поставить точку: станет окончательно ясно, что победили студенты. Теперь по возрасту уже бабушки и даже дедушки.
…А еще раз после звонка по «вертушке» Селезнёву пришлось самому садиться в машину и мчаться в Смольный на встречу со всесильным первым. Вспоминает в книге «Прямая речь…» Аркадий Соснов:
«Однажды ему досталось лично от первого секретаря обкома КПСС Г. В. Романова за мою беседу в рубрике „Воскресный гость `Смены`“ с председателем Лужского исполкома Ковалевым на относительно новую тогда экологическую тему. Знаю об этом достоверно: вернувшись из Смольного, Селезнёв устроил мне обидную взбучку. Было бы за что! В материале этом, „Колея в серебряном бору“, говорилось, что след тракторной гусеницы в беломошном сосняке не заживает десятилетиями, что мы в ответе за природу перед потомками и так далее. Оказалось, Романова возмутило, что в то время как Лужский район план по молоку не выполнил, руководитель о мхах рассуждает, и газета ему потворствует! Геннадий эти претензии доходчиво транслировал. Но, то ли выплеснув эмоции, то ли видя мое огорчение, заключил: „А