Читать интересную книгу Русские кругосветные мореплаватели - Николай Нозиков

Путешествие Крузенштерна обогатило науку сведениями о малоизвестных странах и положило начало науке океанографии. Крузенштерн вместе с другими членами научной экспедиции производил во все время плавания точные наблюдения над морскими течениями, температурою и плотностью воды (удельным весом) на разных глубинах (иногда до 400 м), над приливами и отливами, колебаниями барометра в тропических странах. До этого времени этим никто не занимался. Честь почина этого дела принадлежит всецело русским морякам.

Морская съемка берегов Японии, Иессо, восточной части Сахалина, северных Курильских островов, открытие неизвестных островов, определение географического положения многих пунктов, о которых имелись лишь туманные указания, описание обычаев жителей Японии, Нукагивы, Сандвичевых островов, Камчатки и Русской Америки, работы по астрономии и этнографии ученых Горнера, Тилезиуса и Лангсдорфа — представляют труд, которым может гордиться история русского мореплавания.

Это первое кругосветное плавание послужило на пользу всему человечеству. Ученый мир в лице нашей Академии наук, Дерптского университета, Лондонского, Геттингенского, Парижского и других научных институтов и обществ почтил начальника и руководителя экспедиции И. Ф. Крузенштерна избранием его в почетные члены.

Со времени путешествия Крузенштерна начинается непрерывный ряд русских кругосветных плаваний. Снабжение отдельных колоний стало производиться морским путем, и колониальная торговля получила значительное развитие. Крузенштерн, Лисянокий и все моряки и ученые, принимавшие участие в кругосветном путешествии, были щедро награждены. В память столь важного события была выбита особая медаль.

Быстро проходя разные должности во флоте, Крузенштерн был назначен в 1827 г. директором Морского корпуса. Сам хорошо знакомый с недостатками этого заведения, он произвел в нем коренные преобразования. Улучшил общее положение воспитанников, поднял их нравственный и образовательный уровень, устроил обширный музей, библиотеку, физический кабинет и астрономическую обсерваторию.

Наказание розгами было сохранено только для чрезвычайных случаев, и то с разрешения самого директора. Грубое обращение с воспитанниками, дранье за уши и за волосы и т. п. было строго запрещено.

В учителя Морского корпуса были приглашены лучшие преподаватели столицы. Все воспитанники отправлялись в летние учебные плавания и знакомились на практике с разными сторонами морского дела.

При большой строгости и требовательности к учащимся Крузенштерн отличался справедливостью, полным беспристрастием, добродушием и приветливостью. Роль Крузенштерна в создании кадров русского военного флота исключительно велика. За время его шестнадцатилетнего директорства из корпуса было выпущено до тысячи образованных офицеров, немало содействовавших прогрессу военно-морского искусства. По его же проекту были основаны офицерские морские классы, реорганизованные затем в Морскую академию, где лучшие из офицеров в продолжение трех лет пополняли свое образование и получали высшие знания по военно-морским наукам.

И. Ф. Крузенштерн умер семидесяти шести лет отроду, достигнув высших степеней по службе во флоте и оставив целый ряд ученых трудов по морским вопросам, многие из которых были переведены на иностранные языки. Он был один из образованнейших людей своей эпохи, не только крупнейший мореплаватель, но и наблюдательный географ и этнограф.

В числе многочисленных научных работ Крузенштерна — одна из замечательных, изданная в 1810 г., «Описание кругосветного путешествия на кораблях «Надежда» и «Нева» в 1803–1806 гг. с атласом на 104 листах». Книга эта была переведена на восемь иностранных языков.

На деньги, собранные по подписке учениками и почитателями заслуг И. Ф. Крузенштерна, в 1874 г. был сооружен ему памятник в Петербурге на набережной Невы, против здания Морского училища.

Именем Крузенштерна названы в Великом океане пролив, подводная скала, залив, мыс и гора.

Ю. Ф. Лисянский после кругосветного путешествия командовал еще несколькими кораблями, затем начальствовал отдельным отрядом судов, а в 1809 г. покинул морскую службу. Выйдя в отставку, он в последующие годы жизни до самой смерти, 26 февраля 1837 г., занимался литературой и живописью. Из его трудов особый интерес представляют «Описание кругосветного путешествия корабля «Нева» в 1803–1806 годах»[39] и переведенная им с английского языка морская тактика Джона Клерка, под заглавием «Движение флотов».

Привезенные Лисянским из кругосветного плавания значительные этнографические коллекции одежд, оружия и утвари туземцев островов Великого океана, Северной Америки, Бразилии и Канарских островов, раковины, кораллы, куски лавы многих вулканов и пр. были переданы им в Московский румянцевский музей и Кронштадтское морское собрание. Именем Лисянского назван остров в Великом океане.

В. М. Головнин

1. ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ МОРЕПЛАВАТЕЛЯ

Василий Михайлович Головнин родился 8 апреля 1776 г. в имении своих родителей Гулынки Пронского уезда Рязанской губернии. Родители предназначали сына для службы в армии, но жизнь его сложилась иначе. Десяти лет он остался круглым сиротою и на 13 году был определен родными в морской корпус. Это учебное заведение было тогда в скверном состоянии. Администрация плохо заботилась о воспитанниках, дисциплина поддерживалась розгою. На первых порах Васе Головнину показалось жутко в такой обстановке, но он очень усердно взялся за учебу. На праздники и каникулы товарищи его разъезжались по родным, у Васи же ни родственников, ни знакомых не было, и его единственным, любимым развлечением было чтение книг. Такая жизнь с детских лет выработала из умного от природы Головнина человека с твердым, самостоятельным характером, но способствовала одновременно развитию в нем замкнутости и малообщительности. Уже в юности он отличался точной исполнительностью, изумительной энергией, быстротой соображения, присутствием духа и отвагою. Беспристрастное, великодушное и сердечное отношение к соприкасавшимся с ним людям внушали общее расположение к нему. Людям, мало его знающим, он казался холодным и строгим.

Четырнадцати лет Головнин был уже гардемарином и плавал на корабле «Не тронь меня». На нем он участвовал в боях русского флота, под начальством Чичагова, с шведским флотом. За выдающуюся храбрость в трех сражениях он получил медаль. Шестнадцати лет Головнин окончил корпус вторым по старшинству выпуска и должен был быть выпущенным вместе со своими товарищами в мичманы, но вследствие его молодости это было отложено на год. Головнин был очень огорчен. Имея свободное время, он усердно принялся за чтение книг. Изучив английский и французский языки, он читал о морских походах и сражениях, о великих географических открытиях. Стремление к серьезным занятиям не остыло в нем и после выпуска его в мичманы в 1793 г.

С первых дней службы он почти постоянно находился в плаваниях. Влечение к дальним путешествиям соединилось у него с желанием принести пользу развитию морских наук. В 1802 г. он был отправлен в числе двенадцати лучших молодых моряков в английский флот для усовершенствования в морском деле. Прибыв в Англию, Головнин усердно занимался высшими морскими науками, отказывал себе во многом для того, чтобы иметь возможность брать уроки у знаменитых профессоров, посещал верфи, адмиралтейства, доки. Получив обширные теоретические знания военно-морского дела, Головнин поступил в британский военный флот и прослужил там три года, плавая на различных кораблях, в разных частях света, под начальством таких известных капитанов и адмиралов, как Корнвалис, Нельсон, Коллингвуд. Несколько раз он участвовал в морских сражениях англичан о французами и неизменно отличался смелостью и находчивостью.

Разумным, усердным и точным исполнением различных поручений Головнин заслужил уважение начальников, а хорошим отношением к людям — любовь сослуживцев.

В 1804 г. он участвовал в блокаде Тулона, в 1805 г. — в блокаде Кадикса, а в заливе Сервера (в Испании) был в весьма жарком сражении, но более всего отличился при взятии греческого пиратского корабля на абордаж. Головнин был в этом деле в числе охотников, бросившихся на палубу, свалка была отчаянная. Англичане потеряли в ней четверть всего экипажа. Головнин, как аттестовал его командир корабля «Фисгард» лорд Меркерри, «был в голове сражавшихся, дрался с необыкновенною отвагой и был так счастлив, что остался невредимым».

По истечении трех лет службы в английском флоте Головнин должен был вернуться в Россию, но он просил у морского министра разрешения остаться еще на один год, чтобы побывать в Вест-Индии. Разрешение он получил, но должен был содержать себя на собственный счет.