Все трое, запасшись на всякий случай ручными гранатами и винтовкой, оставшимися от бандитов, вышли из хаты и торопливо направились через степь. Теперь ребятам бояться было нечего: они шли вместе с белым офицером в золотых погонах, и кому бы в голову могло прийти, что это шагают рядом, мирно беседуя, смертельные враги, солдаты двух враждующих армий, бойцы разных станов, — помещик-белогвардеец, крестьянский сын — сорви-голова и революционер-пролетарий? Но что ж! Никакого чуда здесь не было: просто, на минуту их объединила одна общая любовь к золотоволосой девочке, которая хотела любить всех и потому взрывала на воздух убийственные пороховые погреба.
Часа через два быстрой ходьбы они завидели вдали железнодорожные постройки Крандиевки и направились прямо к развалинам депо.
— Как узнать, куда увели Любочку? — задумчиво произнес Юрий.
— Я об этом уж думал, — откликнулся Макар. — Это самое плевое дело: ведь у нас есть Дружок, он нас живо по следу приведет, куда надо.
— А ведь правда! — воскликнул Юрий. — Я и забыл совсем, что твоя собака — чудо-пес! Она нам скорей всего найдет Любочку.
Все трое подошли к еще дымящимся развалинам, вокруг которых копошились серые фигуры в шинелях: начальство осматривало место взрыва. К Юрию и ребятам тотчас приблизился рослый капитан с багровым от стужи лицом.
— В чем дело? — спросил он, удивленно посматривая на офицера, подошедшего в сопровождении двух деревенских мальчишек.
— Я слышал о здешнем взрыве и полюбопытствовал взглянуть. Эти ребятишки — мои провожатые.
— А вы откуда, поручик?
— Я из партизанского отряда Балдыбаева, инструктор.
— Не его, ли сынок? — живо перебил капитан.
— Так точно, его сын.
— Очень приятно! — сказал капитан осклабившись и приложив руку к козырьку. — Рад познакомиться: капитан Свириденко… Скажите, удалось ему найти свою дочь?
— Нет, к сожалению.
— Представьте себе, сегодня ночью мы поймали девчонку. Она, очевидно, помогала этим мерзавцам-взрывателям. Я — начальник местного отдела контрразведки и сам ее допрашивал: эта девочка не из простых, и я бы не удивился, если бы она оказалась той, кого ищет ваш папаша.
— То есть моей сестрой? — переспросил Юрий.
— Увы, да! Мне бы очень хотелось показать вам ее для опознания.
— С удовольствием. Но так как я уверен в том, что это не моя сестра, разрешите раньше осмотреть поближе место взрыва: быть может, это поможет также нам установить, в чем выразилось ее участие в преступлении. Где вы ее поймали? Я посмотрю и вернусь к вам.
— Вон там, за развалинами, возле колючей проволоки, — указал капитан.
— Благодарю вас, — ответил Юрий и торопливо зашагал к указанному месту. Мальчики побежали за ним.
Возле проволоки на снегу виднелось много следов, и среди них Следопыт без труда различил отпечаток маленькой девичьей ножки.
— Пускай своего Дружка, — сказал Юрий. — Нам надо надуть начальника контрразведки: ведь если я приду к Любочке вместе с ним, мне придется или опознать ее и тогда рассказать все отцу, или не узнавать вовсе и оставить в лапах контрразведки. Ни того, ни другого мне делать не хочется. Я устрою ей побег, и мы уедем вместе.
— Ишь ты! — возразил Макар. — Так она с тобой и поехала! Она наша — и к белым не пойдет!
— Что об этом говорить! Раньше надо освободить ее, а там видно будет. Пускай Дружка.
Макар подумал и решил, что лучше уж отдать Любочку брату, чем обрекать на верную смерть. Он взял Дружка за шиворот, ткнул его несколько раз носом в Любочкин след и строго приказал:
— Ищи, Дружок! Понял? Ищи!
Дружок, привычный к таким делам, сразу смекнул, чего от него хотят, и, вильнув хвостом, пустился по следу. Все трое едва поспевали за ним. Добежав до конца проволочного заграждения, Дружок обогнул его и стрелой пустился к двухэтажному зданию, стоявшему на краю большого поселка, в полутора верстах от станции и депо.
— Надо думать, там она и сидит, — показал Макар на этот дом. — Теперь нам надо смекнуть, как ловчей натянуть нос этим голубчикам.
— Поступим мы так, — отвечал Юрий, подумав. — Мы с тобой, Макар, войдем прямо в помещение контрразведки. Егор останется с Дружком на улице и будет ждать наших распоряжений. Остальное увидим на месте. Может быть, мне удастся открыто увезти Любочку, будто по распоряжению генерала Деникина.
— Эх, славно! — воскликнул Макар. — Думал ли я этаким гоголем войти в контрразведку! Уж куда-куда, а туда-то мне пристало попасть под стражей, да с петлей на шее.
— Так ты и под стражей! — усмехнулся Юрий. — Чего лучше: под почетным офицерским караулом! Всякое, брат, на свете случается: в другой раз, конечно, уж я бы тебя сам своими руками посадил в эту каталажку: не бунтуй, слушайся старших!
— Близок локоть, да не укусишь! — шутливо огрызнулся Следопыт. — Ты сам мне вперед не попадайся, второй раз не спущу: не дерись, люби своих мужиков!
XV. О том, как Следопыт играл в шашки с чортом и кто из них выиграл
У дверей контрразведки им преградил дорогу часовой. Но Юрий строго нахмурил брови и сказал:
— Я от капитана Свириденко. Сам он сейчас придет.
Тогда часовой посторонился и пропустил офицера и Макара. Егорка, как уговорились, остался на улице и, посвистывая, принялся прогуливаться взад и вперед перед домом.
Юрий и Макар вошли в низкую комнату, грязную, ободранную, где сидело человек пять солдат, куря махорку и громко переругиваясь. Облака сизого вонючего дыма плавали под потолком, и Следопыт, войдя со свежего воздуха, сразу раскашлялся. Ох, какое проклятое место! Холодок пробежал у него по спине при взгляде на свирепые рожи солдат и при мысли о том, что бы они с ним сделали, если бы узнали, кто он такой. Бедная Любочка! Немало пришлось ей, должно быть, вынести за эту ночь!
Солдаты обернулись к вошедшим, и один из них встал и подошел к Юрию.
— Что угодно? — спросил он.
— Я от капитана Свириденко, — отвечал Юрий. — Мне надо увидеть девочку, пойманную на взрыве, и допросить ее.
— Вы кто такой будете?
— А это уж не твое дело.
— Удостоверение имеете?
— Капитан минут через десять сам сюда придет.
Солдат пожал плечами и обернулся к человеку, сидевшему до тех пор неподвижно, спиной ко входу, склонив голову над столом.
— Чертяка, — сказал он. — Как думаешь, можно пропустить?
Человек обернулся, и Макар чуть не ахнул от изумления: это был тот самый заросший волосами рогатый чорт, которого Следопыт видел в шахте, а потом возле депо, в луче прожектора. Теперь мальчик смог его разглядеть, как следует: то, что казалось рогами, было на самом деле вихрами сальных, свалявшихся волос, торчавших из-под маленькой круглой шапки-ермолки. Густая борода, росшая от самых глаз и ушей, довершала сходство этого человека с сатаной; недаром даже солдаты контрразведчики кликали его «Чертякой». Вот новая беда! Что если он узнает Макара! Первым движением мальчика было бежать. Но теперь уж поздно! Бежать значит выдать себя… Эх, будь, что будет!
«Чертяка» пронзительно оглядел Юрия с ног до головы и опять склонился к столу. Только теперь Макар разглядел, что перед «Чертякой» стояла доска, и он был занят решением шашечной задачи.
— Ну, что же! — нетерпеливо крикнул Юрий. — Долго мне ждать?
«Чертяка» опять молча оглядел офицера и, пожевав губами, глухо произнес:
— Пропустить не могу.
— Это еще что! — вскипел Юрий. — Да как, ты смеешь! Знаешь ты, с кем говоришь?
— Позвольте пропуск или удостоверение, — уже почтительнее ответил «Чертяка».
— Вот я его напишу на твоей морде, тогда увидишь! — совсем озлился Юрий и даже сделал шаг к «Чертяке». — Говорят тебе, я от Свириденко, и сам он сейчас будет здесь.
«Чертяку» видимо смутил повелительный тон офицера. Он махнул рукой и сказал солдату:
— Проводи его.
— Постарайся занять этого чорта разговором, — шепнул Юрий Макару. — Если я не вернусь через десять минут, значит, мы решили бежать в окно. Тогда выходи потихоньку к Егорке.
С этими словами он исчез за дверью, ведущей во внутренние комнаты.
Макар послонялся взад и вперед и, наконец, подошел к столу, за которым сидел «Чертяка», опять погрузившись в свои шашки.
Тот искоса взглянул на Следопыта и проворчал:
— Шляются тут… А ты кто такой?
— Я при его благородии состою, — отвечал Макар.
— Тоже из наших, из разведки?
— Так точно, из разведки! — усмехнулся Следопыт, а сам про себя подумал: «знал бы ты, негодяй, из какой я разведки, — шкуру бы с меня спустил!»
— Кто твой начальник?
— А этого, дяденька, я не скажу, коли он сам говорить не пожелал: у нас дисциплина.
— Фу ты, ну ты, ножки гнуты! Да вы, я вижу фокусники.
— Так точно, дяденька, фокусники! — не сморгнув отвечал Следопыт.