Читать интересную книгу Будь чудом. 50 уроков, которые помогут тебе сделать невозможное - Регина Бретт

Они дали хороший бой. Операция. Облучение. Химиотерапия. Жаки на несколько недель обосновалась у изножья кровати Моники в университетской больнице. Она тащила сестру на себе – иногда буквально, помогая ей вновь учиться ходить, когда рак обвился вокруг ее позвоночника.

Никогда не забуду, как Моника оделась перед своим первым сеансом химиотерапии. Она пришла разодетая, как на свидание. Я на свои сеансы ходила в джинсах и кроссовках. А на Монике была пышная белая юбочка с ярко-розовой блузкой в тон туфлям, лаку на ногтях и щегольской шляпке.

Когда операция на мозге «подарила» ей головокружения, она спрашивала: «Ну, что у тебя в жизни новенького и головокружительного?» Когда облучение мозга сделало ее забывчивой, она говорила: «Подскажи-ка мне, о чем мы с тобой только что разговаривали». Когда рак мозга привел ее на край могилы, она говорила: «Давай, рассказывай, как там поживает твой внук?»

Я чувствовала себя ужасно, потому что постоянно обещала, что ей станет лучше. Мой друг Патрик, священник, мягко напоминал мне: «Ей действительно становилось лучше».

На похоронах Жаки просила меня прочесть стихо-творение, которое Моника написала о самой себе. На самом деле оно представляло собой что-то вроде саморекламы. Это стихотворение описывало Монику лучше, чем я смогла бы это сделать:

Я – пара щегольских черных лакированных кожаных сапожек до колена. Я – отличная книга и горячий латте в холодное и солнечное утро на Потомаке. Я – свежий, вишнево-алый маникюр и педикюр в новых сандалиях на ремешках весенним днем.

Я – та девчонка, которая всегда будет глазеть с удивлением и восторгом, приближаясь от Парковой дороги в ночь полнолуния, на купол и Монумент Вашингтона, залитые светом.

Я – день в Ренвике, за которым следуют скотч и стейки в ресторане Чарли Палмера.

Я – самоуверенная всезнайка, остроумная и забавная.

Я – вино, которое продается после дегустации лучше, чем по каталогу. Я – та мысль о чем-нибудь вкусненьком, которая у тебя на уме, когда ты начинаешь третье селекторное совещание в конце рабочего дня в пятницу.

Я – та, кто спорит лицом к лицу на равных о профсоюзах, внешней политике, образовании, здравоохранении и экзаменах в середине семестра.

Я счастлива, как рождественское утро, когда вишневые соцветия раскрываются навстречу первому лучу апрельского солнца вдоль Приливного бассейна под присмотром Томаса Джефферсона.

Я – приглашенная на свидание, которая просто в восторге от прогулки по водопадам мемориала Рузвельта и сырной пиццы в Paradiso.

Я – босоногая на пляжах в Порто-Мари в середине февраля, попивающая тамариндовый сок после плавания в маске вместе с рыбкой-клоуном.

Я – солнечный свет, который живет лишь в холмах к северу от Сиены, отскакивающий от холмов Кьянти и зеленых оливковых рощ.

Я – пламя, которого ты не боишься.

Моника была человеком-ракетой. Она пылала ярко и быстро, а потом – пуф! – исчезла. Но ее свет будет вечно гореть в тех людях, которых она тащила.

Урок 32

Будь оригиналом. Проложи собственную тропу

Лучшие речи на вручении дипломов – короткие. Длинные речи запоминают немногие. Геттисбергская речь Линкольна длилась две минуты. А как же тот, другой парень, который говорил 2 часа? Мало кто помнит ту речь, которую произнес в тот день Эдвард Эверетт.

Линкольн либо скромничал, либо был наивен, когда говорил: «Мир отметит недолгой памятью то, что мы здесь говорим, но он никогда не сможет забыть то, что свершили эти люди». Мы никогда не забывали его слов, которые заканчиваются так: «…Правительство из народа, созданное народом и для народа, не исчезнет с лица земли».

Не помню, кто выступал на вручении аттестатов в моей школе или на вручении дипломов в двух моих университетах. Я сама выступала со вступительными речами в средней школе, в колледже и в полицейской академии. Большинство ораторов призывали выпускников идти собственной дорогой, цитируя Генри Дэвида Торо, который писал, что нужно маршировать под дробь другого барабанщика.

Как же идти собственным путем?

Позволять жизни формировать себя. Нежеланная для тебя работа может привести к очень даже желанной карьере. Возлюбленный, по которому ты вздыхала, не оставшись рядом, может дать тебе возможность найти идеального партнера на следующем званом обеде. Отвержение – необходимая часть процесса формирования. Перед окончанием колледжа я разослала 30 резюме и получила 30 писем с отказом. Болезненный процесс исключения вариантов привел меня к единственной двери, которая осталась открытой: к журналистской работе в маленькой газете, которая дала начало моей карьере.

Никогда не говори «никогда».

Я говорила себе, что никогда не стану писать репортажи об управлении и бизнесе. Слишком скучно, слишком зажато, слишком сухо. И какова же была моя первая работа? Писать о городском совете для Lorain Journal в городе Лорейн, штат Огайо. А следующая? Писать о бизнесе для Beacon Journal в Акроне. «Неправильная» работа, зато в «правильном» месте.

Создай собственную дорожную карту. Вместо того чтобы искать свое место в мире, придумай его.

Расширяй свои границы. Вместо того чтобы ждать, пока начальник даст тебе новую должность и описание рабочих обязанностей, придумай себе собственную должность и врастай в нее. Не говори: «Я – всего лишь… (нужное вписать)». Веди себя так, будто ты нечто большее. В первую очередь соответствуй программе своего начальства, но при этом всегда соответствуй и своей программе. Вместо того чтобы ждать, пока новый возлюбленный скажет «я тебя люблю» первым, почему бы тебе не воспользоваться шансом? Рискуй и люби первой.

Люби тот процесс в развитии, коим ты являешься. Ты не конечный продукт. Ты постоянно развиваешься. Чти великий замысел Мастера. Раскрывай схему своей души. Твори. Будь дерзким. Непривычным. Из ряда вон выходящим. Будь оригиналом. Будь собой. Помню, как-то я слышала о мужчине, который был настолько влюблен в работу матери Терезы, что часто писал ей, как собирается приехать в Калькутту, чтобы сделать ее работу трудом всей своей жизни. Однажды он наконец получил ответное письмо. Ее слова его ошеломили: «Найдите собственную Калькутту».

Создай собственную дорожную карту. Вместо того чтобы искать свое место в мире, придумай его. Не пользуйся ничьей чужой картой. Проблема с картами (помимо того факта, что их невозможно снова сложить так, как было) заключается в том, что они приводят тебя только туда, где кто-то другой уже побывал. Вот почему не существует карты остальной части твоей жизни. Кроме того, карты слишком консервативны. На них нет восклицательных знаков.

Не надо ехать в Нотр-Дам только потому, что все остальные члены семьи там побывали, если сердце стремится в Джорджтаун. Не поступай в колледж, если твоя истинная мечта – работать на железной дороге и ты слышишь свисток паровоза в своем сердце с раннего детства. Не оставайся в маленьком городке, где ты вырос, не работай в семейном бизнесе, если твое сокровенное желание – выступать на сцене в Нью-Йорке или сидеть в режиссерском кресле в Голливуде.

Когда выйдешь за пределы своей карты, пользуйся компасом. У каждого из нас есть компас. Он внутри. Он указывает на твой истинный север, на место, предназначенное только для тебя, на ту точку, которую Бог предназначил для тебя одного. Советуйся с этим компасом всякий раз, как покажется, что ты заблудился.

Прислушивайся к себе. Заглуши все окружающие голоса. Люди будут проходить мимо и сотрясать стеклянный шар со снегом – твой маленький мирок. Критическое замечание, праздная сплетня, захлопнутая дверь – и снежинки взвиваются вихрем. Будь спокоен, будь безмолвен. Вихрится – да и пусть. Все это осядет, и ты обнаружишь, что сокровище внутри остается неизменным и прочным.

Вместо того чтобы ждать, пока начальник даст тебе новую должность и описание рабочих обязанностей, придумай себе собственную должность и врастай в нее.

Для каждого существует его истинное место. Твое место не принадлежит никому другому.

У многих самая трудная часть жизни начинается после того, как заканчивается церемония вручения дипломов. Кисточки на университетских шапочках отвернуты в сторону, сами шапочки сброшены, речи забыты. Вскоре ты оказываешься предоставлен самому себе в мире магистратуры, работы, путешествий или военной службы. Какое-то время может казаться, что ты уверен в своем выборе, ты можешь даже им хвастать. Но однажды задаешься вопросом: что, черт побери, я наделал?

Это может случиться в тот день, когда окажется, что ты делишь комнату с человеком, который не считает нужным пользоваться дезодорантом. Или военный лагерь нагонит такую тоску, что ты начнешь гадать, продержишься ли там хотя бы еще час… Но ведь ты не можешь разочаровать родителей, подав рапорт об увольнении, потому что все мужчины в роду, начиная с твоего прапрапрапрадедушки и далее, служили своей стране. Или человек, с которым ты планировала пройти с рюкзаком по всей Европе, внезапно влюбляется и бросает тебя без денег в молодежном хостеле во Франкфурте – мол, сама о себе позаботишься.