рандеву? Вспомним, как все начиналось?
– Заткни свою пасть, – грубо пресекает попытки продолжить Власов, на что бывший муж начинает просто смеяться.
Я вообще не понимаю, что происходит. Мне хочется закрыть уши и просто уйти. Но на стоянку подъезжает мой адвокат.
– В чем дело? – строгим тоном спрашивает она.
– Римма Юрьевна, возьмите пожалуйста Юлю, я сейчас поднимусь. Думаю, мой адрес вы уже знаете.
– Дина, я не советую тебе много говорить, тем более с ним, – говорит она тихо мне.
– Ничего не будет. Я не стану себе вредить. Просто разговор. Дочь, – обращаюсь к малышке, – поднимись домой и покажи тете Римме свой домик кукольный и кролика с морковкой, а мама сейчас придет.
– Хорошо, – улыбается и берет за руку женщину уводя.
Встаю в позу и смотрю на Артема.
– Что все это значит?
– Так ты не рассказал ей ничего? Друг, ну что ты такой стеснительный. А я вот поблагодарить как-то забывал тебя, то свадьба, то ребенок, не до этого было. Но раз уж мы все вместе собрались, то Дина, – выделяет мой имя издевательски, – угадай кому я должен быть благодарен что встретил тебя, – он скалится и сует руки в карманы.
Поверить в этот бред я бы не смогла никогда, вот только молчание со стороны второго мужчины меня напрягает, а его взгляд…
– Артем?
Услышать от него хоть какое-то оправдание я бы хотела, вот только какое оно может быть?
– Дина, все частично так, но…
– Да не скупись. Красоткой оказалась так ведь? Ты же так хотел ее, но тебе мешало одно обстоятельство в виде Тани. Вот я и занял твое место, но ты я смотрю не растерялся, когда увидел вновь. Уже побывал в ее трусиках? Хотя согласен, она хороша.
– Заткнись, – заорала, развернувшись к нему и почувствовала, как за спиной пронесся ветер.
Словно в замедленном действии смотрю на то место, где был Артем, но его нет, вновь поворот головы и вижу, как он заносит кулак схватив Костю за лацкан пиджака, а тот даже не сопротивляется.
– Нет, – подбегаю и прыгаю на его спину, повисая на Артеме. – Он провоцирует тебя специально. У нас же суд скоро.
Он останавливается, и я спрыгиваю с него, делая шаг назад.
Смотрю на обоих и чувствую такую усталость. Каждый раз, когда в моей жизни появлялся мужчина это было подобно урагану. Моя жизнь рушилась, уничтожая меня саму. Но я больше так не могу. Я не хочу так.
Я хочу просто вернуть себе свой покой. Свои тихие вечера с дочкой, походы в супермаркет, на детскую площадку. Именно там я была счастлива. Там я была полна жизни. Все остальное лишь мешает, отнимает у меня мои эмоции, мое желание быть счастливой.
Поэтому я отступаю назад и произношу одно, чего желаю больше всего:
– Да пошли вы. Видеть не хочу никого. Не приближайтесь и на метр ко мне, – Артем делает шаг, но я останавливаю его. – Нет. Тебя не было и не будет в моей жизни. Это я говорю на полном серьезе, Артем. Я сейчас спокойна и понимаю каждое свое слово. Хоть убейте друг друга тут, мне плевать на вас.
Разворачиваюсь и ухожу.
Там в квартире мое сердце и душа, а тут лишь те, кто лишает меня всего этого.
Мне нужно сосредоточиться на суде, выиграть его и валить подальше из чертовой Москвы. Даже не к матери, она такая же предательница. Уеду на юг.
Поднимаюсь наверх и забываюсь в радостном смехе моей девочки, в ее нежных ладошках и милой улыбке.
– Простите, нужно было уладить вопрос.
– Надеюсь он улажен, потому что у нас мало времени, но работы очень много, Дина.
– Да, конечно. Мой приоритет моя дочь. Кстати, одни человек мне близкий сейчас в больнице, вы говорили про счет, могу я… – не договариваю, но она, кажется, все понимает без слов.
– За него уже все оплатили, и это была не я.
– Нет? А кто? Я ведь даже не знаю, кто его жена и есть ли дети.
– Никого у Владимира нет. Ни семьи, ни родных. Но мы сейчас не об этом.
«А я почему-то думала, что есть…», – подумала о мужчине и вдруг стало грустно.
Вот так посвятить себя работе, чтобы потом прийти в пустой дом вечером? Значит и его заберем с собой с Юлькой.
– Так, пей лекарство и за работу. Расскажешь мне все с самого начала. С самой первой встречи и до сегодняшнего дня.
– Хорошо. Можно мне умыться?
– Давай. Я и забыла. Пятнадцать минут, Дина.
Ухожу в свою спальню и попав под горячие струи воды начинаю рыдать. Выплескиваю свою боль, разочарование, гнев. Эта чаша просто переполнена.
«Когда уже все закончится?»
Заканчиваю все ванные процедуры, пью лекарство и возвращаюсь в гостиную.
– Ну что начнем? – женщина уже сидит готовая с бумагами и ноутбуком.
– Быть может чай?
– Думаю, мы надолго тут, так что позже.
И я начала. Римма Юрьевна слушала и много писала. Уточняла мелочи, даты, фразы.
– Так, а этот договор у тебя есть?
– Конечно, сейчас.
Приношу тот самый бред на листочке, который подписывала.
– Так, пункт десять, конечно, обесценивает эту бумагу, потому что ты можешь в тюрьму сесть надолго, если покажешь хоть кому-то эти строки. Но я подумаю над тем, как его применить в случае, если придется идти иными путями, хорошо, что это оригинал, а не копия. Я не прибегаю к подобному, но в данном случае система уже против нас с тобой. Дальше.
А вот дальше мы остановились на моменте моего дурацкого поступка.
– Боже, Дина. Ты отдала ему в руки такой козырь, – женщина злилась, но по лицу ее этого даже не было заметно. – Сделаем тест в лучшей клинике, чтобы быть готовыми, но это конечно может и не помочь нам, но хотя бы посеет сомнения. Ты сказала, что тебя запирали тут и выключали связь?
– Да. Это происходило, если я начинала бунтовать и не следовать их указаниям. Сейчас выборы на носу. Вячеслав Николаевич метит в губернаторы, я взбрыкнула в последний раз и вот неделя взаперти.
– Поняла, минуту, – она вытащила телефон и стала звонить кому-то. – Так, скоро приедет человек разбирающийся в этом всем. Задокументируем, думаю нам пригодиться этот их ход против тебя. Так, дальше твоя подруга. Она сможет свидетелем быть? Ты сказала, что она в курсе событий с самого начала.
– Да, Вера обо всем узнала через пару месяцев после свадьбы. Так что, да. И думаю, что она сможет, хотя у нее самой сейчас не самый приятный момент