неважным становится все, кроме него. Даже то, что по отношению к Сашке это будет совсем уж свинством. Я не могу объяснить своих чувств. Это абсолютное помешательство. Будто вся любовь, что жила во мне и не находила выхода, устремилась к этому не самому лучшему, если начистоту, мужчине. И я не могу ничего с этим сделать. Только подчиниться потоку, который тащит меня за собой, в надежде что так, подчинившись судьбе, смогу в нем не раствориться.
А ведь на самом деле я так этого боюсь! У девочек, выросших вне семьи, обычно как бывает? Они либо совсем любить не умеют, либо, и это происходит гораздо чаще, до того в этой самой любви нуждаются, что без мужика ни дня не могут прожить. И от этого ты сначала становишься неразборчивой, а потом – полностью теряешь себя. Понять это мне ума хватает, а вот не допустить повторения такого сценария в собственной жизни… Не знаю. Насколько здорово то, что происходит со мной? Может, любовь только такой и может быть?
Растерянно опускаю взгляд на длинные пальцы, нахально потирающие мои соски. Он касается твердых наверший, теребит, и мое удовольствие проходит вибрацией по невидимым струнам, сходящимся в одной раскаленной точке внизу живота. Сумасшествие. С Сашкой так не было. Трясу головой и, собрав в кулак остатки воли, выпаливаю:
– Нет.
– Что?
– Нет. Я тебя совершенно не знаю. Зачем нам торопиться? Мы можем… – Матиас сгибается и осторожно сжимает мой сосок зубами. – Мы можем… Аа-ах…
– Что?
– Встречаться. Как все нормальные люди. А потом… Если у нас получится… Подумать о чем-то более серьезном.
Какое-то время он продолжает лениво посасывать мой сосок. Потом медленно отстраняется, так же медленно возвращает на место бретельки лифчика и застегивает рубашку.
– Ч-что ты делаешь?
– Исполняю твое желание. Ты хотела встречаться?
– Д-да, – ошалело хлопаю глазами.
– Тогда куда нам спешить?
Матиас бросает на меня странный взгляд, будто и впрямь не понимает! Мне его огреть хочется. Он же просто издевается надо мной, разве нет? А я даже ничего ему не могу предъявить, потому что это, похоже, тот самый случай, когда мои слова использовались против меня же.
– Ну да… – мямлю.
– Тогда до завтра? Мне еще поработать надо. – Матиас кивает на лежащий на тумбочке планшет.
– Спокойной ночи, – шепчу я.
– Не забудь, что завтра мы хотели посмотреть тебе квартиру.
Если мы поженимся, отдельная квартира станет пустой тратой денег. Я поднимаю взгляд на Матиаса и по улыбке понимаю, что он без проблем прочитал мои мысли.
Нет… он, что ли, правда хочет, чтобы я стала его женой? Разве так бывает? Наверняка у него есть какой-то свой интерес. Останавливаю себя, пока моя фантазия окончательно не разгулялась. Я же прекрасно осознаю, что голосом разума со мной зачастую говорят комплексы. И тут очень важно нащупать грань… Отличить одно от другого.
Уже на выходе из комнаты Матиаса меня останавливает звонок телефона. Так поздно ему могут звонить или друзья, или женщины. Оборачиваюсь.
– Не ответишь?
– Нет.
– Почему?
– Не актуально.
К себе возвращаюсь, улыбаясь до ушей. Потому как что это, если не обещание хранить верность?
«Ты тоже заканчивай с корейцем», – приходит сообщение, когда я уж в кровать укладываюсь. Закатив глаза, прячу китайца под подушкой, решив ничего не отвечать. Но спустя несколько минут Матиас пару раз бьет кулаком в стену. И я, улыбаясь, как последняя дура, строчу:
«Ладно. Не буянь».
Утром к завтраку спускаюсь в необычно приподнятом настроении. Но к моему разочарованию, все уже разъехались. Бездельничая, я забываю, что в нашей семье никто не сидит без дела. Очевидно, мне тоже следует заняться чем-то полезным. Я же планировала подыскать какую-нибудь работу. Но в моей жизни возникло так много неопределенности, что я отказалась от этой мысли. А теперь, видно, пришла пора к ней вернуться.
Выпив кофе и съев приготовленные домработницей сырники, решаю все же пробежаться по объявлениям на Хед Хантере. Правда, на этом не так-то просто сосредоточиться, когда все мысли о Матиасе. Злюсь сама на себя. Это ж надо! У меня в жизни есть конкретная цель, а я до того погрязла в личном, что почти остановилась в своем к ней продвижении. В конечном счете эта мысль подстегивает меня отправить парочку резюме. И так меня это дело закручивает, что я едва не опаздываю на встречу с риелтором. Вспоминаю о ней буквально в последний момент. Вызываю такси, всю дорогу кошусь на часы. А завидев издали поджидающего меня Матиаса, начинаю еще больше нервничать.
– Привет! Вроде не опоздала…
– В самый раз. Пойдем.
Он берет меня за руку. Моя ладонь буквально тонет в его. Все же Матиас настоящий великан. И мне это нравится. Пока едем в лифте, утыкаюсь носом в его предплечье и дышу… дышу…
– Соскучилась, что ли? – хмыкает он. Не привыкшая вот так в лоб делиться своими чувствами, киваю. А потом откашливаюсь, приводя в рабочее состояние голосовые связки, и через силу выдавливаю:
– Да.
– Вот и славно.
Мы начинаем целоваться еще в лифте. Когда он останавливается, кое-как друг от друга отлепляемся, чтобы открыть дверь.
– Здесь прихожка, тут гардероб и кухня-гостиная с выходом на террасу, а это спальня. Ну, как тебе? Есть какие-нибудь вопросы?
Говоря это, Матиас плюхается на кровать. Есть ли у меня вопросы? Не знаю. Я же по правде ничего кроме него не видела. Говорю же – сумасшествие. Снова откашливаюсь. Скольжу взглядом по его позолоченному солнцем лицу, заросшему щетиной выступающему подбородку, шее и мощной груди, к отчетливо выпирающему бугру под брюками. Я же должна бояться… Ведь мне предстоит первый раз. А я… Я, наверное, какая-то не такая. Потому что страха нет. Лишь невозможное, нестерпимое совершенно желание.
– А где риэлтор?
– То есть я тебя в этом качестве не устроил?
Матиас приглашающе протягивает руку, и я иду к нему. Сажусь. А потом, притягиваемая его ладонью, и вовсе на нем распластываюсь.
– Ты не сказала, как тебе. Все устраивает? Или посмотрим еще варианты?
– Ну… Дом шикарный. Наверное, квартиры здесь непомерно дорогие.
– Это правда. Но ведь тебе надо где-то жить, раз уж ты отказываешься выйти за меня замуж.
– Я не отказываюсь.
– Нет?
Матиас ловко переворачивает меня на спину и нависает сверху.
– Просто не понимаю, зачем спешить?
– А зачем