Читать интересную книгу Огненный лис - Никита Филатов

- А почему тебе только? Живешь одна, что ли? - Поинтересовался Виктор, вслушиваясь в мирное гудение газовых горелок на кухне.

- Теперь - да, - ответила хозяйка и переменила тему:

- На работе устала ужасно... Сейчас кофе сварю тебе - и спать завалюсь. Не против?

Гость помотал головой. Потом, чуть помешкав, спросил:

- А почему ты меня сдала?

Вопрос был задан в упор, как выстрел. Девушка смутилась, но все же ответила:

- Знаешь... Я подумала, что ты чечен какой-нибудь. Или армянин.

- Ну и что?

- Гады они. Поезда взрывают, и вообще...

- О, - хмыкнул Рогов, - какой похвальный патриотизм!

- Да при чем тут... Слышал, в семьдесят седьмом году взрыв на Московском метрополитене устроили? Помнишь?

- Нет, - честно признался Виктор.

- У меня тогда братишка погиб. Десять лет ему было... У бабушки гостил.

- Извини. Извини, пожалуйста.

- За что? - Собеседница дернула плечиком. - Не ты же взрывал.

- Нет, - Виктор смущенно огляделся:

- Не удобно... Может, я пойду?

- Перестань. Ночь уже, ментов полно кругом. Здесь такой район...

- Да уж, точно.

Ко всему прочему, было ясно, что и пойти-то гостю сейчас некуда.

- Болит?

Рогов торопливо убрал руку от наложенной на рану повязки:

- Нормально. Даже не помню, когда... Наверное, об проволоку какую-нибудь задел.

- Врешь. Врешь ты все про проволоку. - Хозяйка протянула Виктору чашку кофе. - Это, наверное, они тебя?

- Нет, что ты... От пули след совсем не такой. Слава Богу, до того, чтоб попасть дело не дошло! А то бы...

Он запнулся на полуслове, пытаясь закончить мысль.

- А то бы ты здесь не сидел, верно? - Почувствовала затруднение собеседника хозяйка.

- Скорее всего, - печально согласился тот.

Попробовав и похвалив обжигающе-черную, ароматную жидкость, он продолжил:

- Знаешь, до сих пор трясет, не могу в себя прийти. По мне стреляли сегодня, запросто убить могли... Страшно было - до усрачки!

- Только не рассказывай, чем это ты так провинился, - попросила девушка. - Знать ничего не хочу.

- Хорошо. Не буду.

Как-то незаметно перевалило заполночь. Чистое, без единого облачка иссиня-черное небо заглянуло в комнату узорами созвездий через незанавешенное окно.

Город нехотя засыпал...

- Извини, - развела руками хозяйка. - Кровать у меня одна.

Потом, смешавшись, добавила:

- И комната тоже.

Виктор почему-то побоялся встретиться с девушкой взглядом.

- Вторая заперта... Она принадлежит моему бывшему мужу.

- А... где же?

- Он здесь не живет. И, надеюсь, больше вообще не появится.

- Неловко... В общем, я могу и на кухне.

- Как хочешь. Но можешь и вместе со мной лечь. Если, конечно, не брезгуешь.

- Ой, ну что ты!

- Только пожалуйста... Не надо, хорошо?

- Чего не надо? - Окончательно запутался Виктор.

... Щелкнув выключателем он сладко, до хруста в суставах, потянулся и нырнул под одеяло рядом с хозяйкой:

- Спокойной ночи!

- Не обижайся, ладно?

- Пустое.

- Нет, правда. Я же не знаю... Может, ты маньяк какой?

- Может, - вздохнул Рогов, прикрыл глаза и задумался.

Не спалось... Тревога минувшего дня и сейчас порождала под сердцем гнетущую, холодную пустоту.

Как же его опять угораздило? Как же вляпался-то?

Сколько лет избегал, сторонился неладов с законом... Из кожи вон лез, унижался, гордыню смирял - только чтобы вновь не оказаться на скамье подсудимых!

Ведь одного следствия... одного срока хватило с лихвой!

- Спишь?

- Угу, - голос у девушки был действительно сонный.

- Слушай! Все это стремно как-то. Валяемся вместе под одним одеялом...

- Ну и что? - Насторожилась хозяйка.

Рогов не знал, что сказать дальше, но все же нашелся:

- Просто поблагодарить тебя хочу. За кров, за заботу...

- Ладно, - пробурчала в подушку собеседница. - Не бери в голову.

- Нет, правда! Чувствую себя идиотом... Даже не спросил, как звать тебя.

- А ты спроси.

- Верно, - кивнул он и придвинулся ближе к хозяйке. - Начнем с начала... Здравствуйте, девушка! Позвольте представиться: меня зовут Виктор Рогов. А вас?

- Дарья.

- Очень приятно, - Виктор нашел в темноте теплую девичью ладошку, пожал:

- Чудное имя! У меня ещё не было ни одной Дарьи.

- Угу... И не будет.

- Ну, нет, - взмолился гость. - Я же не об этом... Я вообще - о знакомствах...

- Поняла. Но все равно - помни, что обещал! А то ведь не пожалею, что раненый, выгоню вон на все четыре стороны.

- Хорошо, хорошо, - отодвинулся Виктор на прежнее место.

Сейчас он готов был не только язык себе откусить.

- Кстати... Где ты работаешь?

- Проводником. Московское направление.

- А-а... - выразил сочувствие Рогов. - Это такие грязные, сидячие вагоны? Которые давно уже списывать пора? У нас, в Забайкалье, такие "бичевозами" называют.

- Сам ты... - обиделась неожиданно девушка. - Я на фирменном, на "Красной стреле" работаю! Там у нас все в порядке: никель, ковры, зеркала, комфорт...

- Круто, - признал Виктор. - И давно ты на "Стреле"?

- Пятый год. Знаешь, просто чудом на этот поезд попала! Там ведь все места - блатные.

- Так уж и чудом? - Не удержался Рогов. - Небось, обольстила начальничка-то?

- Дурак! - хмыкнула Дарья. - Все вовсе не так, как ты себе воображаешь.

- Да я, это...

- Раньше я на Кисловодск ездила, в Адлер... Но самый мрак - это угреться на какой-нибудь "трамвай" типа Ленинград-Бабаево!

- Как ты сказала? Трамвай?

- Ну, да. Трамвай и есть, потому что в пути у каждого столба останавливается. И вагончики, действительно - как ты описал. Бичевоз... Тоска, а не поезд!

- А на "Стрелу"-то все же как попала?

- Ну, стою один раз на платформе... - голос хозяйки звучал уже вовсе не сонно. Видимо, тема была ей приятна и интересна настолько, что отогнала усталость. - Стою, произвожу посадку. А мимо бригадир с "Красной стрелы" идет. Солидный такой, с бородкой! Глянул он на мои туфли драные, вздохнул... Зашел в вагон, а я там только-только все намыла, вылизала.

- Ну и что?

- Ничего. Ушел.

- Слезошибящая история, - пожал плечами Виктор.

- А через несколько дней меня в кадры вызвали. И отправили на "Стрелу". Вот так!

- Бывает. Мир - он ведь не без добрых людей. Вот ты, например.

- А что я?

- Как это - что? Ты ж меня, можно сказать, спасла!

- Слушай, перестань, а? - Хозяйка нежно ущипнула Рогова за ухо. - Все не знаешь, как меня отблагодарить, что ли?

- Угадала, - серьезно ответил тот. - Чувствую, что должник твой, но...

Дарья зажала рот гостя ладошкой:

- Хочешь, подскажу?

- Ага, - обрадовался Виктор.

- Пожалуйста, заткнись до утра. Я спать хочу - ужас! Четверо суток в дороге.

Не дожидаясь ответа, она повернулась на другой бок и почти мгновенно заснула.

А Рогов снова остался наедине со своей тревогой.

Тяжелые, бередящие душу воспоминания, казалось, рождались не в его измученном сознании - они втекали в комнату сквозь окно, проползали под дверью, сочились из толстых щелей паркета.

- Огненный Лис, - обреченно шепнул Виктор во тьму. - Опять ты... За что? Почему? Зачем ты меня преследуешь?

Накатило: выстрелы, следствие, суд...

Вернее - не суд, а заседание военного трибунала далекого Белогорского гарнизона.

... Это было жалкое и убогое, ни на что не похожее сборище, неуклюже пытавшееся соблюсти видимость общепринятых процессуальных норм.

На скамье подсудимых Виктор не сидел.

Он находился в зале - прямо перед председательствующим, в окружении нескольких свидетелей, военного дознавателя и старших офицеров своей войсковой части.

Слева, как и положено, затаился в бумагах обвинитель - зам гарнизонного прокурора.

Справа - адвокат с пикантной фамилией Буравчик. Из всех проживавших в Белогорске коллег по ремеслу он единственный мог по праву называться настоящим мужчиной: потому что остальные трое были по-просту женщинами.

Очевидно, именно это условие обеспечивало Буравчику неимоверный успех и популярность среди нуждающихся в защите - откровенно говоря, других достоинств у него не наблюдалось.

Адвокат Буравчик работал не за страх и не за совесть. Он работал за деньги... У его нынешнего подзащитного Виктора Рогова денег не было, поэтому предугадать исход дела не составляло труда.

- Прошу всех встать!

Виктор не пошевелился.

И дело вовсе оказалось не в неуважении к суду, нет. Просто ежедневное, многочасовое и по сути бессмысленное разбирательство вымотало его настолько, что у Рогова не осталось уже ни моральных, ни физических сил.

- Подсудимый, встаньте!

Вчера заместитель прокурора запросил для него шесть лет лишения свободы. Защитник промямлил что-то невразумительное... Но это было вчера.

А сегодня?

Сегодня уже звучали казенные, равнодушные слова приговора:

- ...К пяти годам... в колонии усиленного режима... может быть обжалован...

Первым желанием, появившимся тогда у Виктора, было: просто подняться и уйти.

Его ведь, по существу, никто не держал - конвоя в зале не было, не удосужились вызвать заранее. Поэтому пришлось ещё минут сорок в одиночестве, сидя на лавочке во дворе, дожидаться наряда и спецмашины.