— Брат! — Его надломленный голос был похож на карканье. — Долина осквернена! Не бросай меня здесь! Забери меня туда, откуда пришел. Мы должны оповестить об этом Лабиринт!
Зин подбежал и рухнул на колени, обхватив живой скелет руками.
— Что за изверги так поступили с тобой? — полным гнева голосом спросил он.
Духовник попытался подняться, но Касали удержал его, покачав головой. Зин кивнул, прося жреца не вставать.
— Как тебя зовут, брат? Что здесь случилось?
Монах обмяк, схватив Зина за руку. Он явно боялся Кровавых Ангелов.
— Пресвитер Бреннус, — сообщил он и помедлил, явно ожидая реакции Зина. Не дождавшись, священник продолжил: — Мы должны уйти, сообщить обо всем архикардиналу Дравусу. Он должен узнать, что Тарнское аббатство пало под натиском Просветленных. Здесь был Извечный Принц!
Из тьмы появился Мефистон. Когда его бледное лицо возникло в свете фонарей, человечек ахнул от ужаса и попытался отползти прочь.
— Успокойся, тебе нечего бояться, пресвитер Бреннус, — заверил Зин и понизил голос до благоговейного шепота: — Это Астра Ангелус.
Эти слова явно не значили для священника ничего, и потому Зин попытался объяснить другими словами.
— Это Мефистон, старший библиарий Кровавых Ангелов, капитула Адептус Астартес.
Сановник явно знал, кто такие астартес, но упоминание их не ослабило его страха. Напротив, он казался еще более напуганным.
— Просветленные? — спросил Мефистон и взглянул на Зина, ожидая объяснений.
Бреннус в смятении потряс головой, но он был так обессилен, что от одного этого движения потерял сознание. Его голова откинулась на руки сангвинарного жреца, глаза, налитые кровью так, что едва виднелись белки, закатились. Пресвитер хрипло застонал. Он выглядел как груда костей, разложенных для гадания и связанных лишь истончившейся кожей.
Сангвинарный жрец осторожно положил человека на землю и сунул ему под кожу предплечья какое-то устройство, которое напомнило Антросу один из инструментов, используемых в либрариуме для записи текстов: плоский заостренный металлический шип, похожий на стило. Касали что-то прошептал, а затем вынул стержень, брызнув зеленым и вязким химическим составом.
Глаза мученика открылись, и он продолжил говорить, словно и не заметив, что терял сознание.
— Откуда вы пришли? — спросил Бреннус исповедника, глядя мимо него и впервые различая остальных. — Как вы могли не слышать о Просветленных?
— Мы прибыли лишь сегодня брат. Мы прибыли сюда с Ваала.
— Вы иномиряне? — охнул пресвитер. — Как такое возможно? — Он попытался показать на небо. — С самого начала Чуда мы не могли связаться ни с кем. — Его голос дрожал, он едва не рыдал. — Вот уже год как мы не слышали ничего от синода. Мы даже не знали, сохранился ли Министорум.
— Я — исповедник Зин, акцензор пророчеств Светоносного Трона, и я уверяю тебя, что мы выстояли. Пусть это так называемое Чудо сокрыло вас, мы о вас не забыли. Все эти долгие дни мы трудились ради часа, когда мы ступим на святую землю и вновь донесем до нее свет Бога-Императора. — Зин вновь указал на Мефистона, глаза его сверкнули во тьме. — Все прорицатели и пророки Кронийского сектора обрели одно славное видение. Видение Астра Ангелус, что проведет нас через окружающую Дивинус Прим завесу, дабы мы сняли с вас это проклятие. — Зин остановился, переводя дыхание. — Мы здесь, чтобы спасти вас, братья.
Пресвитер Бреннус с трудом сел, держась за руку исповедника, и показал дрожащими пальцами на распятые тела.
— Тогда знай, что нас предали. Эти убийства — дело рук лжепророка, зовущего себя принцем, но несущего своим собственным братьям лишь насилие и смерть! — Истощенный жрец брызгал слюной, тяжело дыша, его костлявые пальцы впились в податливую жирную плоть Зина. — Своей ненавистной верой он расколол нашу паству…
— Извечный Принц? — спросил стоящий в тенях Мефистон.
— Никто не знает, откуда он пришел, — вздрогнув от его голоса, ответил жрец, по-прежнему обращаясь не к старшему библиарию, а к исповеднику. — Говорят, якобы он был простым отшельником, живущим в пещерах под Вольгатисом, но я не увидел ничего, что выдавало в нем священнослужителя. Если у него и была вера, он ее давно отринул. — Бреннус умолк, закашлявшись; он выплюнул сгусток алой слизи и скривился при виде собственной крови. — Он утверждает, что это его последователи дали ему такой абсурдный и богохульный титул. Они зовут его Извечным Принцем, ведь говорят, он не был рожден, но послан на Дивинус Прим как осколок сущности Бога-Императора, как божественное воплощение, сошедшее с небес. — Бреннус скривился. — Мерзость. Богохульство. Гордыня, худшая даже, чем… — он слабо показал на орлиные клетки, — …все эти зверства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мефистон покосился на город, нависавший над другой стороной ущелья, на сияющий в лунном свете бледный купол:
— И каково же учение этого… Извечного Принца?
На сей раз Бреннус ответил библиарию, хотя и не взглянул на него. Лицо страдальца скривилось от отвращения:
— Он говорит, что все, во что мы верим, — ложь. Что все наши века преданности и исполнения Обета были ошибкой. Что все наши традиции — ничто. Что постоянство — ничто. Что…
— Постоянство?
— Да. Так Принц обманывает своих последователей. Он говорит им, что мы можем послужить Богу-Императору, лишь отвергнув наши учения и заповеди, изменив и переосмыслив все, что мы делаем. — Бреннус поглядел на исповедника. Он насмехается над нами! Называет нас рабами еретических догматов. Говорит, что нам следует узнать новые способы мышления и действий. «Развитие через изменение», — процедил он с явным отвращением. — Изменение!
Мефистон вновь внимательно взглянул на него, а затем на далекий купол аббатства.
— Аббатство потеряно, — простонал слабеющим голосом Бреннус. — Вам следует пойти другой дорогой. Картина за вратами не для глаз честных людей. — Он снова вцепился в рясу Зина. — Мы должны сообщить об этом архикардиналу. Рассказать ему о произошедшем здесь…
— Но что с кардиналом Вектисом? — спросил исповедник, смотря на город. — Он еще там?
Бреннус покачал головой и от горя вцепился в волосы, царапая и раня кожу головы. Кровь текла по его лицу. Несчастный указал на один из крестов:
— Они не пощадили кардинала. Никого из нас. — Горе сменилось приливом сил, и пресвитер вновь заговорил ясно: — Уходи и покинь долину, брат. Не думай об этих несчастных. Здесь ты никому не поможешь. Возможно, Принц уже ведет своих культистов к Лабиринту, и жрецов в нем еще можно спасти. Поспешите же к архикардиналу, предупредите его о том, что аббатство пало. У него будет время отозвать в Лабиринт все силы и подготовиться к обороне.
— Лабиринт? — переспросил Рацел, с неприязнью глядя на жреца, словно слабость несчастного могла осквернить его.
Бреннус прищурился во тьму через плечо Зина и дернулся, увидев в ней других нависших над ним исполинов.
— Исповедник, вы ведь знаете о Лабиринте? — спросил он, на что Зин кивнул.
— Мормота. Столица. Трон архикардинала, — выговорил исповедник, глядя на Рацела. — Местные зовут ее Лабиринтом. Именно туда я просил вашего старшего библиария привести нас. Если мы доберемся до Мормоты, я смогу расспросить своего брата и понять, что же произошло на Дивинусе Прим. — Он посмотрел на Властелина Смерти, но тот все еще созерцал разрушенный город. — Владыка Мефистон, вы сделаете так, как просит мой брат? Мормота в четырех или пяти днях пути отсюда.
— Четырех или пяти днях… — протянул Мефистон, глядя во тьму. — И как давно этот Принц отправился в лабиринт?
— Аббатство пало… пало… — выдавил из себя Бреннус, — две ночи назад. Должно быть, они отправились прямо к… столице.
— У нас нет транспорта, — напомнил Рацел, подойдя к Мефистону. — Если культисты пошли туда, они доберутся до цели раньше нас.
— Пресвитер Бреннус, найдем ли мы в аббатстве машины?
Бреннус кивнул, а потом потряс головой, осознав намерения Кровавого Ангела. Он хотел снова взглянуть на Зина, но взгляд его помутился.