Кострецов слушал, прихлебывая крепко заваренный Зиной чай. Яша залихватски поправил повязку на плече и с увлечением продолжил:
— Ну, «спецы» курьеров перехватили, обеспечили им полную изоляцию. А нам с Зубом выдали по нагану и стеклотару с огневой смесью. Залудились мы на блатхату, в дом того барыги, перестреляли охрану. Взялись за хозяина, чтобы отдал денежки и драгметалл. Барыга крепкий оказался, но наши спецметоды, пытки-то, посильнее. Все, что имел, сдал. Потом прикончили мы его и хату сожгли… Утром мне из кодлы сообщают про нашу работу: одесские-то замочили барыгу, забрали все и слиняли, запалив дом. Это «контора» обеспечила нам с Колей информационное прикрытие. Сдали мы тогда с миллион советских рублей, золото, килограммов пятнадцать опия. Хорошо и нас премировали — тысяч по десять в руки. А другие наши псы провернули такое же в Ашхабаде… Зин, плесни-ка мне водочки, раз я с нее начал. Кость, может, и тебе?
— Не надо, — улыбнулся Кострецов. — Опьянею, а вы на пару меня опять отделаете.
Яша выпил, закусил, приготовился к дальнейшему вдохновенному повествованию. Никому он не мог рассказать такие вещи. А тут оказалось два заинтересованных слушателя. Причем один из них — Зина — была его самым близким человеком. Яша видел, что она, оправившись, внимает его рассказам уже с благоговением.
Помолчав, задумчиво сказал:
— Сексот должен быть честным с «конторой». Это залог его безопасности… Но пришлось нам с Зубом провести свою личную операцию, без разрешения «конторы». Получилось из-за сестренки Коли Зуба… Советские баи содержали малолетних наложниц и наложников. Девчонки и мальчишки, попавшие к ним, исчезали бесследно. Вот и Колину двенадцатилетнюю сестру заманил к себе один барыга, он опий менял на девочек. Перепродал ее куда-то так, что концов мы не нашли. У Коли родителей не было, жены тоже. Некому за сестрой особо смотреть, сам он всю дорогу в делах… Надыбали мы того барыгу, положив многих из его окружения. Построгал его Зуб на шашлык. Я прикрывал, меня подстрелили. Едва остались живы… Вот за это, Кость, меня выгнали из секретных сотрудников КГБ. «Контора» права?
— Не мне, Яша, судить… Ну, а по нашим делам колоться будешь?
— Это по Осиповскому-то? — усмехнулся Тундра. — А как же? Он, сука, меня сегодня на Чистяках и подставил! Я это как чувствовал. Но ему до фени какой-то стукачиш-ка Яшка.
— Зачем он тебе наблюдение за Серченко поручил?
— Понятия не имело, Кость. Верь слову! Приказал пасти, хотя это совсем не по моей части.
Кострецов внимательно посмотрел на него: вроде бы не врал Тундра.
— А сам что думаешь? — спросил он.
— Думаю, что обскакать тебя решил, сам ахлоповское дело вскрыть. Но, честно сказать, я над этим сильно голову не ломал. У меня и без него с Ашотом дел до кучи.
— Это ты видел меня на разборке с Мав-риковыми, когда на Ашота наехали?
— Да. Доложил Осиповскому, как положено.
— Ну ладно, уточнять твои расклады с Ашотом не буду. Вашу с Осиповским «дезу» давно расшифровал. Одно скажу: Ашот завалить тебя решил Яша, увидев, что капитан снова разговаривает с ним как со своим помощником, а значит, и будет сотрудничать, приободрился и сказал.
— Да хрен с ним. Ашот для меня уже почти не проблема.
О работе Ашота на ГУОП Яша не распространился по золотому правилу всех бойцов невидимого фронта — держать важную информацию на самый крайний случай. Кострецов же выдал ему сведения об Ашоте, потому что нуждался в живом и невредимом Яше, пока не раскрутит майора Осиповского.
— Ты понял, что теперь твой главный куратор — я, а не Осиповский? — спросил Сергей. — Все, что будет от него, немедленно докладывать мне.
— Понял, Кость.
Капитан мало верил крученому Тундре, но подумал, что, раненный, с этого «заны-ра» тот внезапно не стронется. Главное выяснил: Яша явно был с Осиповским не заодно, даже готов тому отомстить. Кострецов подытожил:
— Эту твою квартиру, Яша, только я знаю. Тут ты в полной безопасности со всех сторон. О нашей встрече Осиповскому ни слова. Скажешь, что Серченко заболел и уехал домой. Так и есть, за тем он на такси и садился. Пока отдыхай, лечись. Связь по телефону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Яша продиктовал ему свой номер. Они распрощались.
Кострецов спускался по лестнице и думал, что было бы не лишним обеспечить Яше надзор. Увы, для такого дела надежных людей у него не имелось.
Нелегко живется белой вороне, которую в стае стараются заклевать. Но на эти традиции знатоку птичьих нравов Кости было плевать. Он твердо стоял на крыле.
Часть III
МАЙОР ОСА
Глава первая
Оперуполномоченный ГУУР МВД майор Юрий Осиповский был, как выражаются в прессе, «оборотнем в милицейских погонах».
Начал он, подобно многим своим коллегам, со взяток. Но зависеть от подачек ему скоро надоело. По службе майор располагал отличным аппаратом для разработки и проведения собственных уголовных операций.
Формируя команду исполнителей, Осиповский присматривался к сослуживцам. Подбирал подходящих, отыскивая их в разных милицейских подразделениях. Отличал кандидатов по хищности, особому ментовскому садизму в обращении с задержанными, арестованными. Все это были низшие чины, которым для объединения в банду не хватало только такого «оперпахана», как майор утро.
Юрий Осиповский закончил милицейскую «Вышку» и вдобавок юрфак Академии МВД. По меркам советского времени, майор был весьма образован. Сколоченная им банда знатоков оперативного дела начала с ограблений обменных пунктов, магазинов, коммерческих структур. В Москве много специалистов этого профиля. Осиповский изучал их «почерки» по опердокументации. Скрупулезно готовил свою команду к налетам и ограблениям, чтобы выглядели они предельно похожими на уже состоявшиеся.
У майора была целая система, как путать расследование, оставляя на месте преступления ложные улики, ведущие следствие по неверному пути. А если розыскники случайно нащупывали след его парней, он, пользуясь своей должностью в ГУУРе, виртуозно разворачивал контратаку, хитроумно внедрял «дезы».
Поэтому, выслушав предложенную Яшей «дезу» по Ашоту и Молоту, Осиповский мгновенно сориентировался, опытной рукой раскрутил ее и подсунул Кострецову. Ограбление банка Ахлопова было его самым главным делом.
Юрий Осиповский не являлся, так сказать, урожденным уголовником. Азарт, присущий почти всем блатным профессионалам, был ему чужд. На преступления Осиповский шел не ради самого риска, а исключительно ради наживы. Обкатывал он свою банду на рядовых операциях, чтобы наконец взять крупную добычу, после чего команду распустить и жить в достатке и спокойствии. Ахлоповское дело, давшее десять миллионов долларов, и явилось реализацией давно поставленной им задачи.
Майор успел своевременно сорвать куш. Двойная жизнь в течение последних лет окончательно его измотала. А главное, начинала подводить психика.
Осиповский, отхватив у Ахлопова огромные деньги, половина из которых причиталась лично ему, почувствовал себя так же опустошенно, как иной прожженный шулер, выигравший состояние. Сначала майор думал, что это пройдет. Но — не проходило. Он словно выдохся. Катастрофически терял вкус к жизни, и ни алкоголь, ни секс не возвращали смака.
Идя к вершине, Осиповский внешне никак не обнаруживал этого своего восхождения. Неукоснительно следуя рисунку своей социальной роли, он как бы растворялся в среде. Не выделялся внешним видом, не ввязывался в ссоры и скандалы, безупречно выполнял служебные обязанности. Он одиноко и тихо жил в своей квартире, не распаляя любопытства соседей какими-либо выходками или визитами разных людей. Ровность и любезность в отношениях с окружающими были нормой его поведения.
Никто из сослуживцев не удивился, когда майор купил подержанный «мерседес», обзавелся дорогими костюмами. На уровне высших звеньев МВД оперы в таких «прикидах» уже не были исключениями. При всеобщей коммерциализации изнурительно было докапываться до источников офицерских доходов. В конце концов, высококлассный милицейский профессионал мог хорошо прирабатывать частным сыском и консультациями по безопасности богачей.