— Миссис Эшворт.
— Нет, для меня ты всегда будешь старой доброй Энни Грэм.
— Хорошо. Я бы не хотела быть кем-то другим. Ты думаешь, я изменилась, Джейк? Я имею в виду не из-за Уилла, опустим твои красноречивые намеки, а с того момента как пять лет назад зашла в полицейский участок и безумно влюбилась в тебя?
Она ехала по узкой дорожке, которая должна была вывести их на главную дорогу в Ньюби-Бридж, а Джейк несколько минут молча рассматривал ее.
— Да, ты изменилась, но в лучшую сторону. Ты больше не та робкая особа, которая никогда не рассказывала о своей домашней жизни или о своей одержимости большими шоколадками «Кит Кат». Но ты столько всего пережила. Любая нормальная женщина сломалась бы и попала в психиатрическую больницу, но только не ты. Ты выжила и вышла из этой ситуации еще более сильной. Хотя у тебя появилось достаточно шрамов, чтобы доказать это. Похоже на изменения?
— Пожалуй. Я действительно никогда не чувствовала себя такой любимой и особенной. Уилл позволяет мне быть просто собой; с ним мне никогда не нужно притворяться кем-то другим. С Майком мне всегда казалось, что я должна притворяться. Я не могла быть самой собой, потому что если пробовала, то в итоге получала хорошую затрещину. Я знаю, что Уилл никогда не ударит меня, и думаю, что благодаря его любви, чувствую себя намного увереннее. Ты так же относишься к Алексу? Я никогда раньше об этом не задумывалась.
— Наверное, да, но у Алекса есть много достоинств. Он, довольно красив, как ты прекрасно знаешь, шалунья. Он не такой богатый, как Уилл, но относительно обеспеченный, так что мы никогда не спорим о деньгах. А теперь у нас есть Элис, как будто все просто идеально, и я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я сделаю все, чтобы защитить тебя и мою семью. Так что если дело дойдет до этого и выбора не останется, то я серьезно настроен выследить этого урода Смита и посадить его обратно за решетку. Ты не против?
— Конечно, Джейк, но я никогда не ожидала, что ты поставишь свою жизнь на кон ради меня. И если дело дойдет до того, что появится хоть малейший шанс, что он знает, где ты живешь, мы перевезем тебя, Алекса и Элис в безопасное место, пока все не закончится. Так или иначе.
Энни не сказала этого, но она предпочла бы умереть, чем подвергать риску жизнь своих друзей. Она почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, потому что знала, что до этого может дойти, если они не найдут его первыми. Она не ожидала, что Уилл, Джейк или Кав пожертвуют собой ради нее. Генри нужна она, а не они, и, если придется, Энни пойдет с ним, чтобы убедиться, что они в безопасности. Однажды она уже боролась с ним и надеялась, что у нее хватит сил сделать это снова, если придется.
Джейк смотрел в окно, но в его глазах стояли такие же слезы, как и у нее, потому что он знал Энни очень хорошо, что думал точно так же, и не хотел ее потерять.
Глава 14
Джейк провел Энни в дом, где Алекс возился с малышкой, укачивая ее перед сном. Джейк поцеловал его в щеку, а затем протянул руки и попросил Алекса передать Элис ему. Он нежно поцеловал малютку в лоб и принялся укачивать и петь ей, и Энни почувствовала, как ее сердце тает. Она никогда не видела более сладкого зрелища, и у нее возникло искушение повернуться, выйти из этого дома и уехать. Она не могла подвергать риску своих друзей. Они слишком много значили для нее. Алекс взял ее за локоть и повел на кухню.
— Нет, не надо. Я видел выражение твоего лица, и ты здесь, потому что мы хотим, чтобы ты была здесь. Если есть хоть малейший шанс, что этот ублюдок знает, где мы живем, мы уедем. Все мы. Я уже собрал свою машину со всем, что может понадобиться мне, Джейку и Элис.
— Мне жаль, Алекс, но я не могу.
Она всхлипнула, и он обошел барную стойку, где она сидела, и обнял ее, передавая кухонные полотенца.
— Не можешь что? Это не та Энни, которую я знаю, не та дерзкая, взбалмошная девчонка, способная надрать задницу любому. Не позволяй ему досаждать тебе, он ведь этого добивается. Хочет, чтобы ты чувствовала, что не сможешь бороться с ним во второй раз. Так вот, послушай, я думаю, что это он боится тебя. В прошлый раз ты причинила ему боль, и он оказался в больнице, борясь за свою жизнь. Ты смешала все его карты, так что не стоит недооценивать себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я не недооцениваю, просто в прошлый раз мне повезло, очень повезло. Возможно, в этот раз мне так не повезет. Сейчас я слишком много теряю, и он это знает.
Она высморкалась в бумажное полотенце и вытерла глаза рукавом.
— Я боюсь не за себя, я боюсь за Уилла и всех вас. Я не хочу, чтобы кто-то из вас рисковал своей жизнью ради меня.
В дверь громко постучали, и Алекс поспешил к ней. Заглянув в глазок, он с радостью увидел, что по другую сторону стоит Уилл. Он открыл дверь и указал на кухню, затем закрыл ее за собой. Уилл пошел на кухню, где подбежал к Энни и притянул ее к себе. Алекс оставил их наедине и пошел помочь Джейку уложить Элис в постель и дать гостям немного пространства.
***
Когда Кэти вышла из участка, уже стемнело; она слышала жужжание мух, но не могла их увидеть. Села в потрепанную машину, которую купила для своей дочери Джорджии, чтобы та научилась водить. Ее собственная машина стояла в гараже, поэтому она использовала эту, чтобы приезжать на работу. Учитывая возраст машины, вождение оказалось на удивление приятным. Радио воспроизводило только «The Bay», местную радиостанцию, но это не имело значения. Сегодня была ночь восьмидесятых, так что дорога обратно в Барроу прошла довольно быстро. Пару раз, когда она проезжала крутой поворот, из багажника раздавался стук, как будто там что-то каталось — как футбольный мяч.
Утром она не заметила этого, но она опаздывала, и дороги тогда были намного оживленнее, чем сейчас. Вскоре она уже подъезжала к своему дому в Хоукоуте, который ее мама называла Кукурузным холмом, потому что считала, что люди, живущие в этом районе, не могут позволить себе есть что-то другое, настолько дороги здесь дома.
Ее развод наконец состоялся, и этот урод согласился, чтобы Кэти оставила себе их супружеский дом, что несказанно радовало ее избалованную дочь. Она страстно ненавидела жизнь в Боунессе и была счастлива вернуться домой ко всем своим друзьям. Это означало, что она перестанет тратить столько времени на стенания о том, какая у нее дерьмовая жизнь, а значит, Кэти действительно получила немного покоя и тишины. Возможно, даже слишком, потому что все, что она сейчас делала, это включала ноутбук, открывала бутылку вина и усаживалась смотреть Нетфликс. Кэти забыла о шуме в багажнике и вошла в дом, радуясь тому, что оказалась дома. Только она собралась принять душ, как появилась ее дочь с двумя своими подругами.
— Мам, подвези нас, пожалуйста, в кино.
Кэти вздохнула и повернулась, чтобы снова отправиться обратно на улицу.
— И ничего, если я переночую в доме Элли?
Кэти кивнула. Еще одна ночь тишины и покоя. К тому же она сможет поехать к Джейку и не беспокоиться о том, что оставит Джорджию одну, пока они будут обсуждать возможность возвращения Генри Смита. Дочь несла с собой переполненный рюкзак, который грохотал. Если только это не бутылка ее ванильной водки, Кэти плевать, и она не станет обращать на грохот внимания.
— Засунь вещи в багажник, Джорджия, и вытащи этот чертов футбольный мяч. Он катался всю дорогу домой, сводя меня с ума.
— У меня нет футбольного мяча. Ты оставила там банку печеных бобов, когда ходила за покупками вчера вечером?
— Возможно. Ну, посмотри и вытащи, что бы это ни было, пожалуйста.
Джорджия, болтавшая с подругами, открыла багажник, который никогда не закрывался, потому что его следовало починить, и подождала, пока свет замигает. Когда это произошло, ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что лицо, смотрящее на нее, мертво. Она отстранилась и стала искать мать, гадая, не шутка ли это или маска, но тут из открытого рта женщины выползла муха, и Джорджия закричала.