выпьет кровь и жизнь твою
Из мрака Эри-Куба.
И трус презренный, и герой,
Умрёт от ужаса любой,
Кто видел Эри-Кубу…
Вольер летучих мышей был полупрозрачным, фигурку брата Алиса увидела еще издали. Рядом с Киром как будто высились какие-то непонятные серые силуэты — Алиса даже прибавила шагу, но тут же остановилась и рассмеялась: с потолка вольера спускались искусственные сосульки-сталактиты. Навстречу им с пола устремлялись сталагмиты, словно зеркальное отражение.
— Привет, — Алиса вошла внутрь. — Опять кораллит брал?
— Привет. Я немножко.
— Ничего себе немножко, — Алиса провела рукой по шершавой теплой поверхности «сталактитов». — Тут ящик, наверное, ушел.
— Мне Электрон Иваныч разрешил.
— У Электрона Иваныча свои дети давно выросли, он забыл, как вы на голову садитесь. Еще кораллит остался?
— Ну, немного… И смотри, им нравится!
Летучие мыши перебрались из своего угла на сталактиты, находившиеся подальше от мальчика. Один зверек выглядывал из-за серого нароста так, как белки выглядывают из-за ствола сосны. Хотя никто еще не видел белки с щупальцами вместо глаз.
Алиса протянула руку вперед, и маленькое существо, которое посетители называли в лучшем случае уродцем, осторожно перебралось к ней на ладонь. Волны страха сменялись доверием и умиротворением.
— Ты смотри, они привыкают! — обрадовался Кир. — А ко мне не шли, я чувствовал, что они меня опасаются. Но им было любопытно.
— Привыкнут, ты думай, что они славные, хорошие, как надо с телепатами. Они ко мне вон сколько привыкали.
Кир протянул руку и дотронулся до спинки мыши. Та в панике выпустила крылья, напоминавшие скорее крылья насекомого, и унеслась в дальний угол.
— Ну вот, не получается у меня с животными, — огорченно сказал мальчик.
— Получится, — Алиса обняла брата за плечи. — Будешь сюда каждый день приходить, и получится. Главное, ты для них настоящий туннель построишь, как на их родине. А кораллит все-таки убери. И кстати, зачем ты в книгу очки засунул?
— Так они чистые! А за едой я больше не читаю.
— Чистые, грязные, но страницы помялись! И о чем мы с тобой договаривались?
— О чем?
— Что иностранные книги ты читаешь в оригинале, если знаешь язык.
— Ай, — махнул рукой Кир, — я с Тимкой читал «Бегство Земли», а он французского не знает.
— Бери книжку с собой, будешь читать с Сюзанной. Она вернулась с моря.
— Мы сейчас к тебе пойдем?
— Да, а то у меня гость, нехорошо бросать его одного.
— Пашка?
— Нет. Давай, убирай кораллит, я за тебя этого делать не буду.
— А почему Пашка последнее время не приходит? — Кир выкатил тележку с остатками кораллита из вольера. — Вы что, поссорились?
— Кирюш, у тех, кто сует нос в чужие дела, он вырастает слишком длинным!
— Пусть растет, — покладисто согласился мальчик и потер переносицу. — Он у меня маленький. Ну что, пойдем?
— Отвези тележку на склад и возвращайся назад, я пока навещу Кончиту.
Кончитой фирециллу окрестил Электрон, большой любитель ретрооперы. Зеленая крошка приучалась к людям медленнее, чем ее земляки, худо-бедно признавала лишь Алису и ее отца, дико паникуя при виде незнакомых. Поэтому, увидев пустую клетку, Алиса решила, что малютке вновь удалось улизнуть. Она огляделась — роботов рядом не было, Алиса нажала кнопку вызова в техцентр, экран над дверью в клетку засветился, на нем появилось лицо инженера.
— Электрон Иваныч! — позвала Алиса. — Вы не знаете, где Кончита? А то клетка пустая стоит.
— Не беспокойся, Алиса. Ее твой отец повез в Биоцентр, он разве тебе не сказал?
— Нет… Вот же народ там сидит, все, что поинтереснее, себе забирают.
— Нормальный народ, — примиряюще улыбнулся инженер, — они бы и тебя к себе на работу забрали.
— Я бы к ним и не пошла. Они забыли, когда занимались животными, а не срезами и не биохимией. А Кончита наша им зачем понадобилась?
— Вроде как у нее обнаружились следы генетической модификации, произведенной очень давно. Мы не первые открыли Каштанку.
15.
Но когда сильные оказались слабыми, когда дрогнули Мудрые, сильными показали себя слабые…
На лестничной площадке Кир отстал.
— Ты куда? — окликнула Алиса. — К подружке своей?
— Ага. Я позову ее к нам, хорошо?
— Хорошо, только быстро!
Коля не вышел в прихожую их встречать. У Алисы даже успела мелькнуть тревожная мысль, как он выглянул со стороны кухни.
— Привет. Вот и я, быстро, правда?
— Алиса? Слушай, там за стенкой что-то шуршало. Громко так.
— Здесь? — Она дотронулась до панели кухонного лифта. — Это приехали продукты. У нас магазинчик под домом, в цокольном этаже. А то я последнее время дома только набегами бываю, вообще ничего из еды не было.
Панель отъехала в сторону. Алиса выдвинула прозрачный лоток с пакетами на стол, но неудачно наклонила его. Круглый кочан капусты покатился к краю и бухнулся прямо Коле под ноги. Тот отпрыгнул, будто это была бомба, правда, быстро спохватился, нагнулся и протянул кочан Алисе.
— Удобная штука, конечно, просто я сначала не понял. Думал, что за шум, не похоже ни на соседей, ни на птиц.
— Удобно… Тем более, у меня руки были заняты. Кстати, посмотри — вон в том пакете тебе одежда. На месяц должно хватить.
— Зачем? Я бы и так…
— Месяц не переодеваться? Сильно…
В кухню деловито просунулся Кир.
— Привет.
Коля обернулся. Секунду разглядывал улыбающуюся мальчишескую рожицу, затем ответил:
— Привет. Ты и есть братишка Алисы?
— Ага. Я вас, кажется, уже видел. А хотя нет, перепутал. А вы, наверное, из Института Времени?
— Можно сказать и так, — осторожно сказала Алиса.
— Меня Кир зовут. Ну, или Кирилл. А Алиса меня еще Кирюшкой называет, но я так не люблю, сразу предупреждаю. Вы не будете?
— Зуб даю, — очень серьезно пообещал Коля.
— А как вас зовут?
— Николай, — Герасимов уже слегка улыбался словоохотливому парнишке. А Кир и вовсе не нуждался в поощрениях.
— Я к Алисе часто прихожу, у меня тут и инструменты есть. Сейчас я вас с подружкой познакомлю. Мы с ней хотели сделать Город Часов, как в книге, только совсем маленький. Чтоб через микроскоп смотреть, ну, как Левша блоху подковал. А потом решили свое строить — потому что я не люблю грустные книги.
Среди грозивших Киру опасностей на последнем месте стояла опасность умереть от застенчивости. За несколько минут он изложил список приемлемой для него литературы, рассказал, с кем больше всего дружит в классе, а с кем во дворе, а затем перешел к сетованиям на ограничения свободы.
— А вы с нами гулять пойдете? А то меня далеко одного не пускают.