не гибнут?
— Ты что, конечно, нет, там же силовой контур стоит.
Лес все тянулся. Сосны здесь были выше, Алиса увела флип немного дальше от опушки. Наконец-то Коля стал похож на себя прежнего. Она зажмурилась и попыталась представить окружающий мир его глазами: ставший огромным горизонт, проносящуюся далеко внизу земную поверхность, желтое марево летнего зноя разлитое в воздухе совсем близко, только руку протяни. Этого не замечаешь, когда видишь почти каждый день.
— Коля, нам все-таки туда, — Алиса указала рукой в сторону воздушной трассы. Он кивнул, затем спросил:
— Теперь все дома такие огромные?
— Нет, конечно. Я, например, в пятиэтажном живу.
— Наверное, очень старый?
— Да нет, ему от силы лет десять. А этот район, кстати, застроили давно. В двадцатые годы.
— Алиса, — вдруг позвал Герасимов. — Вон та дорога — это ведь Калужское шоссе?
— Да, Калужская магистраль, а что?
Вместо ответа он потянул на себя ручку джойстика.
— Можно?
Алиса кивнула, но он на нее не посмотрел. Флип несся над широкой полосой дороги. Что он искал, что хотел увидеть, Алиса больше не решалась спрашивать. Они обогнули несколько стоящих рядом высоток, перед ними открылся новый жилой квартал — и тут Коля дернул джойстик назад.
— Снесли…
— Что снесли? — Алиса не удержалась от вопроса, но он словно не расслышал. Флип, только что со свистом рассекавший воздух, теперь медленно плыл, словно разделяя разочарование пассажира. Алиса взялась за ручку управления, Герасимов отдернул ладонь, будто обжегся.
Дальше они летели в молчании. Внизу мелькнул МКАД — Коля только мельком глянул и поднял голову вверх. Алиса хотела спросить, заметил ли он, что наземных автомобилей стало даже меньше, чем раньше, но передумала. Пусть привыкнет. Воздушная трасса обогнула еще один небольшой лесопарк.
За деревьями показался квартал, состоящий из невысоких — не выше пяти этажей — домов. Флип медленно опустился на стоянку.
— Ну вот и приехали.
Коля вылез из флипа следом за Алисой.
— Не может быть, чтобы это была Волхонка!
— Не Волхонка, а почему должна быть она?
— Да куда ты меня привезла?
— Увидишь. Тут близко.
Во дворах играли дети. Кое-где из открытых окон доносилась музыка. Коля замедлил шаг и прикрыл глаза.
— А мир не так уж изменился, — сказал он вслух.
Алиса не успела ответить — навстречу шел сосед со своей собачкой. Спаниель весело протрусил к Алисе, ожидая, что его погладят. Алиса наклонилась, и мокрый нос ткнулся ей в ладонь.
— Здравствуйте, Алиса Игоревна, — сосед протянул Алисе ладонь и вопросительно, как ей показалось, посмотрел на ее спутника.
— Здравствуйте… А это родственник мой… дальний. Он не из Москвы, — внутри нарастало неприятное чувство неловкости — ну почему, почему, почему она чувствует необходимость оправдываться?
— Ага, — неожиданно поддержал ее Коля. — Из Конотопа.
— А-а, ну будем знакомы. Виктор.
— Николай.
— Очень приятно. Алиса, я хотел вам сказать, Сюзанна с мамой с моря вернулись.
— Отлично, значит, ждите в гости!
— Хороший человек, — объяснила Алиса, оглянувшись вслед соседу, когда они с Колей уже подходили к ее дому. — Он на втором космодроме работает, где стоит отцовский «Пегас». Внучка у него с моим братом дружит.
— Братом?
— Да, а что тут удивительного?
Прозрачные двери подъезда разошлись в стороны при их приближении.
— Ну, просто ты не говорила… Старший, младший?
— Младший. Такой самостоятельный, никто для него не авторитет. А ты почему сказал про Конотоп?
— Да просто так. Пригодился…
Они поднялись по лестнице. Площадка второго этажа была не столь широкой, как вестибюль на первом, но и здесь тоже умещалось несколько кадок с цветами. Пока Коля оглядывал пальму с широкими синеватыми листьями, Алиса открыла входную дверь.
— Заходи!
Он сделал шаг, посмотрел на прихожую, на стоявшую у дальней стенки пару босоножек и небрежно сброшенные домашние тапочки, на висевший на вешалке светлый плащ и остановился на пороге.
— Алиса, подожди! Это что же, твой дом?
— А я должна была привести тебя в чужой?
— Нет, ты что… Я не могу. И родные твои не обрадуются.
— Я живу одна. Ты никого не стеснишь.
— Тогда тем более! Соседи скажут еще… И накладно это, ну, то есть я не знаю…
— Ну, а куда ты пойдешь в таком случае? Юля же меня у себя поселила, и никакие соседи ничего не сказали.
— Это же совсем другое дело!
— Почему? — В памяти Алисы всплыла фраза из какой-то старой книги, и она произнесла ее вслух: — Долги надо платить.
— Какие долги? Я должен, что ли?
— Нет, мои долги! Перед твоими современниками.
— А я чем потом расплачусь?
— За что?
— Ты же меня и кормить, выходит, собираешься?
— А что тут такого? Ну, будешь есть у автоматов, если боишься, что мне придется готовить на двоих.
— Блин, я забыл… Нет, все равно. Спасибо, но это неудобно.
Сверху послышались шаги и голоса.
— Коля, ну это же смешно. Уже те самые соседи спускаются. Сколько можно тебя уговаривать?
Она попыталась взять его под руку, но Герасимов вывернулся и шагнул к лестнице.
Алиса закусила губу. Все это уже превращалось в какой-то фарс. Она не знала, как ей пришло в голову использовать тот прием — тело сработало быстрее сознания. Так, левую руку на локоть, шаг вперед левой ногой, затем правой, приседаем… Противник обычно только успевает увидеть, как мир вокруг закручивается калейдоскопом. Через секунду Коля сидел в дальнем углу прихожей, а Алиса, захлопнув входную дверь, быстро опустилась на пол рядом с ним.
— Как ты? В порядке? Этот прием считается безболезненным…
Герасимов перевел дыхание и завел руку за спину, ощупывая ребра.
— Ага… Безболезненным. Ничего себе методы…
— Коль, ну правда… — Она привстала и хлопнула ладонью по стене. — Это биопластик, об него невозможно больно удариться.
— Невозможно… Я так понимаю, до меня никто не проверял.
— Ну прости, пожалуйста. Просто не до вечера же мне было с тобой препираться. Больно?
— Нет, но неожиданно. Что это было-то? Самбо?
— Спортивная борьба.
— Это почти одно и то же, вроде. Слушай, там же кто-то по лестнице спускался… Вот если они видели эту спортивную борьбу, что подумают?
— То и подумают. — Алиса тоже села на пол, подтянув колени к подбородку. — Подумают, что Алиса Селезнева настолько непривлекательна, что она не может привести молодого человека в гости иначе, чем силовым приемом.
Несколько секунд они глядели друг на друга, затем оба расхохотались.
14.
— Почему бы не придумать новую строку? — предложил Пиппин.
Хоббиты малые в норках уютных…
Помести нас среди тех четырех, следом за людьми — мы зовем их