Читать интересную книгу Ты его не знаешь - Мишель Ричмонд

— Это было не так уж и сложно сделать, Генри, — отозвалась мама со знакомыми нотками в голосе.

Похожие интонации я уже слыхала в суде, на разбирательстве маминых дел, и означали они, что Генри играет с огнем. Я силилась мысленно внушить ему: уймись! Куда там! Он не отступал.

— Я вот о чем: кто-нибудь вообще пробовал присмотреться к нему?

— Присмотреться? — переспросила мама.

— Вы же постоянно имеете дело с преступлениями, — гнул свое Генри. — Тот, кто на первый взгляд кажется преступником, на деле далеко не всегда им является. Разве не так?

— Генри, — вмешалась я, — сейчас не время.

— Вообще-то, — заметила мама, — в девяти случаев из десяти кто кажется виновным, тот и виноват.

Генри вспыхнул.

— Передай, пожалуйста, соль, — попросила я.

Но было уже поздно. Мама отложила вилку, повернулась лицом к Генри:

— Продолжайте.

Генри отхлебнул воды и в надежде на спасение глянул на меня. Но я-то свою маму знаю. Раз уж он втянул ее в этот разговор, придется довести его до конца.

— Я просто не могу отделаться от мысли, что Торп в этой истории преследовал какие-то свои цели. В книге он постарался представить дело так, будто смерть Лилы выгодна Мак-Коннелу, а в действительности тот только проиграл. Карьера, семейная жизнь — все повисло на волоске. Но Мак-Коннел, судя по всему, парень с головой, у такого достанет ума просчитать последствия собственных поступков. Что-то тут определенно не сходится. Строго говоря, единственный, кто в конечном итоге остался в выигрыше, это сам Торп.

— Да что стряслось? — воскликнула я. — С чего вдруг ты заговорил об этом?

— Прочел кое-что в «Эсквайр», — отозвался Генри. — Одну интересную статейку о прошлогодних убийствах в парке «Золотые Ворота».

— Три бродяги, которых убили во сне? — спросила мама.

Я тоже помнила это дело. Месяца два в округе только о нем и говорили. Жители близлежащих районов жили в страхе.

— Именно, — кивнул Генри. — А написал статью Торп.

— Подумаешь! — Я пожала плечами. — Он этим зарабатывает на жизнь. Чужими трагедиями.

— Так-то оно так, только странный у статьи тон, — заметил Генри, — чуть ли не радостный. Мне показалось, Торпу доставляет удовольствие копаться в кровавых подробностях. Ведь полиция никогда не объединяла эти три убийства в одно дело — первое было совершено ножом, второе — огнестрел, последнее — с помощью удавки, — а Торп талдычит о «серийном убийце из парка „Золотые Ворота“», будто заведомо ясно, что все убийства связаны друг с другом. Будто он знает нечто такое, что больше никому не известно.

Как не похоже на Генри, думала я. Какая бестактность, и в такой неподходящий момент. Зря я взяла его с собой. Маме и без того сегодня тяжело.

— Ты спятил! Что ты городишь? — резко бросила я.

Мама снова взялась за вилку, помешала салат на тарелке.

— Ничего, Элли, — сказала она. — Я и сама о том же задумывалась.

— Ты?

Она ласково взглянула на меня.

— Само собой, Торп не может быть причастен. Это неправдоподобно. Но о чем только я не думала. Все в уме перебрала — любые возможности, самые фантастические. Сотни разных версий. Положа руку на сердце, я допускаю, что Питер Мак-Коннел мог это сделать. Но если бы мне самой пришлось вести это дело как юристу, я была бы вынуждена признать, что выдвинутые против него обвинения неубедительны. Одно я знаю наверняка. — Она потянулась через стол и сжала мою руку. — И дня не проходит, чтобы я не думала о твоей сестре. Пятнадцать лет — ни единого дня.

Двадцать пять

На «Google» отыскалось более сотни ссылок на «Билли Будро», но стоило добавить «Сан-Франциско» в строку поиска, как их осталось с полдюжины. Одна из них привела на полупустую страничку «Википедии», отданную группе под названием «Звуковой вал». В двух коротеньких абзацах сообщалось, что группа была создана в Сан-Франциско в 1975 году и к 1979-му уже распалась. Имелось одно-единственное упоминание человека, которого я разыскивала. «Билли Будро, бас-гитара».

На запрос о «Звуковом вале» всплыл сайт фанатов группы, обновлявшийся последний раз пять лет назад. Сам сайт был в основном посвящен солисту по прозвищу Звук, который после распада группы пустился в одиночное плавание по морям шоу-бизнеса, не преуспел и открыл автомастерскую в городе Аврора, штат Колорадо. Его настоящее имя Кевин Уолш. Первый сольный альбом «Моторные дни» вышел в 2003 году и получил благосклонный отзыв в парочке заштатных журналов. Автор рецензий сокрушался по поводу того, что альбом остался незамеченным серьезными изданиями, если не считать упоминания через запятую, среди прочих альбомов, в журнале «Paste». Другой незаурядный член группы, Дрю Летейд, согласно сайту, проживал в Гринвиче с женой — банковской служащей — и двумя детьми и с журналистами не общался. Что касается Билли Будро, сайт лаконично извещал: «местопребывание неизвестно».

Разыскать «Мастерские Уолша» в Авроре, штат Колорадо, не составило труда. В половине пятого вечера по местному времени я набрала номер.

— Уолш слушает, — раздалось в трубке. — Чем могу помочь?

— Кевин Уолш?

— Да.

— Я звоню насчет группы.

— Какой группы?

— «Звуковой вал».

Он расхохотался.

— Привет из прошлого, можно сказать. Вы что, с телевидения? Не в обиду будь сказано, но выступать в вашем шоу «Группы встречаются вновь» меня как-то не тянет. Дело прошлое, совсем другая жизнь.

— Я всего лишь старая знакомая Билли Будро.

— Знакомая? Звучит так, будто он вам денег должен. Вам придется записаться в очередь.

— Нет, дело вовсе не в этом. Просто захотелось узнать, что с ним сталось. — Уолш не вешал трубку. Хороший знак, решила я и ринулась вперед: — Вы случайно не знаете, где он?

— Извиняюсь, подружка. Понятия не имею! Мы с ним лет сто не пересекались. Люди болтали, впутался он в какие-то скверные дела.

— В какие дела?

— Кокаин, амфетамин, всякое такое.

— А когда группа распалась, он остался в Сан-Франциско или уехал?

— Какое-то время там жил, а долго ли — не знаю. Он нас всех сторонился. Таким засранцем стал — слова не скажи. А жаль, классный парень был, пока не связался с дурью. Гений бас-гитары! — Уолш помолчал. — Знаете, нас даже как-то помянули в одной статье в «Роллинг Стоун». Бен Фонг-Торрес[47] написал. В восемьдесят четвертом, что ли… Я-то к тому времени уже здесь обосновался, про группу и вспоминать не хотелось — оскомину набила. Дрю забурел. Вот Фонг-Торресу и пришлось толковать с Билли. — Он снова надолго умолк. — Больше мне и сказать нечего.

— Спасибо, вы мне очень помогли.

— А то! Если вдруг сломается машина в Колорадо, к кому обращаться — знаете.

Имя Бена Фонг-Торреса было мне знакомо. Я видела фильм «Почти знаменит», где Бен стал прототипом главного героя, читала его очерки об известных музыкантах. Он по-прежнему жил в Сан-Франциско и выпускал еженедельную передачу на радио. Четырьмя днями позже я стояла на холме в Кастро, перед трехэтажным домом Бена. Я позвонила на радио, и Бен тут же откликнулся по электронной почте.

Я надавила на кнопку звонка. Щелкнул домофон.

— Мисс Эндерлин?

Голос у Бена был глубокий и звучный, в точности как по радио. С таким голосом, надо думать, ему не составляет труда завязывать знакомства с женщинами.

— Да. Здравствуйте.

— Вы явились на час раньше. Придется вам зайти позднее.

— Простите, — пролепетала я и с опозданием сообразила, что он шутит.

— Лифт — вперед и налево. Третий этаж.

Очередная шуточка, решила я, но, войдя внутрь, обнаружила, что лифт и впрямь имеется. Маленький, с ковром «под леопарда» и стенами «под золото». Я вошла, нажала кнопку с цифрой 3 и глянула на себя в зеркальце — нет ли помады на зубах. Ненавижу лифты в нашем городе. Вечно представляются всякие ужасы — землетрясение, например: сирены воют, от подземных толчков содрогается все здание, а я застряла, одна-одинешенька, между этажами, и стены рушатся вокруг меня… Лила все подтрунивала надо мной и пыталась на свой лад успокоить — высчитывала вероятность того, что я могу оказаться в лифте точно в момент главного толчка, но перед моими страхами логика была бессильна.

Лифт, дернувшись, остановился, дверь открылась. Передо мной стоял хозяин, в черных брюках и серой рубашке, франтоватый и моложавый, больше сорока пяти не дашь. Я быстренько подсчитала. Писать для «Роллинг Стоун» он начал в 1967-м (журнал только-только выбрался из пеленок), стало быть, ему должно быть не меньше шестидесяти. Вероятно, рок-н-ролл сохранил ему молодость.

— Милости прошу, — широко улыбнулся Бен.

— А я вам кое-что принесла, — и я сунула ему в руки коробку, — из ресторана «Чау». Полцыпленка с картофельным пюре. Ваше любимое. Вы сами говорили в интервью журналу «Сан-Франциско», я читала.