что ты меня не слышишь! Я не прощу тебя… ни за что… если ты снова… — Голос у неё срывался. — Ты же весь в нашего отца, всех знаешь и всюду вхож! Кого ещё мне просить?
— Куда шляпа подевалась? — пробормотал господин Горн, озираясь по сторонам, и вдруг резво вскочил на ноги — тяжёлое кресло под ним с громким хлопком сплющилось в тончайший зелёный прямоугольник, который, поколыхавшись, завалился набок.
Исполнив очередной кульбит, Сантэ легче пуха взлетела под потолок и вцепилась когтями в хрустальную люстру. От испуга Айлин втянула голову в плечи.
— Сантэ… пожалуйста… слезь… — умоляющим голосом говорила она раскачивающейся на люстре кошке, а господин Горн, воспользовавшись моментом, схватил шляпу и заторопился к выходу.
— Задержался я тут… с вашими кувырками… Всего доброго… — Он выбежал в приёмную и со вздохом облегчения захлопнул за собой дверь.
Кристофер изо всех сил трудился за компьютером над игрой в стрелялки.
— Кто здесь? — спросил он, не повернув взмокшей головы.
Брат Айлин только махнул рукой, согнулся пополам и прокричал в замочную скважину:
— Я не хотел вмешиваться, Айлин, но, по-моему, с картами что-то не так!
Кристофер нервным движением прибавил звук, и сразу задребезжали стёкла в высоком окне приёмной.
В щель под дверью вылетел тонкий зелёный лист, господина Горна подхватило, понесло на нём по скользкому паркету, как на ледянке для катания с горы.
Шум из компьютера лавинообразно нарастал и спадал волнами. Ничего не замечая вокруг, Кристофер яростно щёлкал «мышью»:
— Бум! Бум! Бум!
Господин Горн, совершавший на бывшем кресле плавный виток по всей приёмной, производил впечатление человека бывалого: без единого вопля или стона, выгнувшись вперёд и широко расставив ноги, он обеими руками сосредоточенно опирался на трость и даже сумел избежать лобового столкновения с открытой дверью — ухватился за ручку и соскочил с зелёного прямоугольника, который выскользнул в коридор.
— Уф… дальше я сам, благодарю… — Господин Горн исчез.
— А?! — крикнул Кристофер, не сводя глаз с экрана. — Что?!
В приёмную выскочила взбешённая Айлин.
— Сбежал? Ненавижу… Кристофер!
Кристофер продолжал играть.
— Сейчас, госпожа… госпожа… Нет! — вдруг заорал он совершенно диким голосом и со всей силы треснул «мышью» по столу.
— Мау, что творится, — простонала Айлин, без сил привалившись к косяку.
Кристофер выключил звук и поспешно пододвинул к себе груду папок с бумагами. В это мгновение за спиной Айлин раздался грохот и звук разбитого стекла. Она зажмурилась, обхватив голову руками, потом осторожно заглянула в кабинет.
— Сантэ, ты не пострадала, дорогая?!
Но там уже никого не было, только потерпевшая крушение люстра лежала на боку, рассыпав по ковру тысячи сверкающих висюлек и осколков — они бешено хрустели, когда Айлин прошествовала к столу.
Она извлекла из ящика карточную колоду и, расчистив от бумаг место на столе, швырнула карты рубашками вниз. Нервными, скользящими движениями пальцев разложила по одной.
— С ними всё так, братец, — прошептала Айлин, пристально разглядывая карты. — Абсолютно! А вот с тобой…
Собрав и тасуя колоду, она долго боролась с желанием испытать судьбу, узнать, какая на этот раз выпадет карта, если она решится её вытащить, но всё же, стиснув зубы, убрала карты в стол.
Кристофер вызвал Фелиси, и она занялась уборкой, а Мартон с одним из охранников потащили пострадавшую люстру на первый этаж, чтобы завтра увезти на реставрацию.
Айлин стояла у окна, глядя в сад, необыкновенно нарядный весной, полный цветущих тюльпанов и фрезий. Букеты из гиацинтов и нарциссов благоухали по всему дому, её любимые вишни у маленького пруда уже взорвались густым розовым цветом, но сейчас всё это невольно вызывало протест: в мире, рождающем такую красоту, не должно быть зла и страдания.
Глава 9. Инспектор Слеж
1
Дом Бастетов был окружён громадным парком, устроенным с ещё большей выдумкой и мастерством, чем парк Монца. Несколько раз в году, весной и летом, в парк допускались посетители, жаждущие насладиться видом прекрасных клумб, беседок, искусственных водопадов и изящных мостиков над журчащими ручьями. Особенный восторг вызывали насыпные скульптуры, крытые изумрудным дёрном и изображавшие спящих кошек, в которых легко угадывались черты Прекрасных. В центре парка находилась невероятной красоты объёмная клумба в виде Матери-кошки и прильнувших к её соскам котят. Рядом раскинул крылья огромный ворон, выстриженный из самшита. Его тень накрывала крошечные фигурки людей, бредущих к Великой Мау по импровизированной пустыне. Всякий раз при виде этих картин на глаза не склонной к сантиментам Айлин наворачивались слёзы.
По центральной подъездной дороге, вдоль которой вились бело-голубые ленточки ранних цветов, автомобиль подъехал ко входу. Навстречу Айлин и Хейго, уже поднимавшимся по каменным ступеням, вышел охранник в чёрной форме, со строгим морщинистым лицом. Он провёл гостей в просторный холл и, сказав, что узнает, готова ли госпожа Бастет принять гостей, поднялся по лестнице на второй этаж.
— Какой беспорядок… — Айлин с удивлением разглядывала запылённые зеркала и нечищеный паркет. Из-за мягкой банкетки выглядывал забытый детский ботинок, на консоли лежала перевёрнутая женская шляпка. — Дом не прибран. Где все? Почему так тихо?
— У слуг выходной, — раздался над головой Айлин дрожащий голос.
Айлин резко обернулась. По лестнице, в сопровождении охранника, пошатываясь и путаясь в полах белого атласного халата, сходила сама хозяйка, Танита Бастет. Она выглядела больной. Спутанные чёрные волосы были кое-как заколоты сзади; одна прядь выбилась и спускалась на лицо, которое покрывала смертельная бледность.
— Голубушка, — вымолвила потрясённая Айлин и с протянутыми руками бросилась навстречу Таните. Она впервые видела её в таком жалком состоянии.
— Ничего… я сама… — У Таниты лихорадочно блестели глаза. — Пойдём в гостиную…
— С вашего разрешения, госпожа Айлин, я останусь, поболтаю с охраной, — негромко сказал Хейго, но Танита сказала слабым голосом:
— Извините, вам лучше вернуться к автомобилю… Ты же не станешь возражать, Айлин? Мне в последнее время не по себе, когда в доме посторонние.
— Конечно, как скажешь.
— Проводите, — попросила Танита своего охранника.
Айлин взяла её под руку и повела в гостиную, она всё оглядывалась в надежде обнаружить хоть кого-нибудь из слуг.
— Ты заболела?
— Сначала простуда… потом Панья с Нилом и детьми уехали на отдых… Я скучаю по внукам… Ты знаешь, как сильно я их люблю…
— Прости, дорогая, но я не понимаю. Ты позволила слугам взять выходной посреди недели? Всем сразу?
— Им тоже нужно отдыхать, — сказала Танита, устраиваясь в кресле в большой гостиной в нежно-сиреневых и жёлтых тонах, обставленной с большим вкусом. — Сегодня здесь только повариха и охранник.
— А врач?
— Он бывает по утрам.
— Но это так неосмотрительно…
— Ничего, завтра все будут на месте.
— Вели им