Что это, фантастика? Ничего подобного. Подобные опыты уже проводились. Правда, не все из них заканчиваются благополучно. Пока не всегда новый зуб приживается, однако успешные опыты дают право утверждать, что в конце концов эта временная трудность будет преодолена.
Сейчас проведены операции по замене больной аорты на искусственную. Аорта из пластмассы прижилась. Подобные операции не единичны.
Врачи все смелее и смелее обращаются к химикам. Они применяют искусственные сухожилия, кости, сращивают кровеносные сосуды и мечтают в будущем заменять все внутренние органы человека. С искусственными жить лучше — никогда не причиняют неприятностей! А если что-либо и нарушится в их работе, не так уж трудно поставить новые…
Такое интенсивное "вторжение" полимеров в медицину объясняется довольно просто: человеческий организм состоит из высокомолекулярных соединений. Если металл или чужеродный материал никогда не приживается в человеческом организме, то полимер всегда может найти себе "братьев по крови".
Некоторые полимеры, так называемые "физиологические вещества", найдут себе применение для изготовления лекарств.
Сейчас лекарства по своему внутреннему строению — очень простые вещества. Объясняется это тем, что их легче синтезировать. Вполне естественно, что врачи хотели бы получить более "универсальные" лекарства, значительно сократить их число. Изготовить, например, один препарат для ангины и язвы желудка, разве это не заманчиво? И опять на помощь медицине придут химики. Уже сейчас есть эффективные высокомолекулярные соединения, с помощью которых можно лечить различные болезни, однако получать их в больших количествах невозможно — нет достаточной промышленной базы.
Трудно представить даже в общих чертах будущее химии полимеров. Здесь рассказано только об отдельных путях ее развития. Однако мне хочется подчеркнуть одно: с каждым годом химия полимеров будет развиваться все стремительней. Впереди много открытий и исследований, поэтому каждый, кто придет в химическую науку, найдет в ней близкое и родное его сердцу.
Александр Яншин:
ГЕОЛОГИЯ В КОСМОСЕ
4 октября газета обязательно публиковала статью, связанную с космосом. Однажды мне пришла идея расспрашивать о значении этого события не только "ракетчиков". И в моей коллекции " интервью" появился академик А. Яншин. Он рассказал:
Сегодня исполняется годовщина со дня первого полета в космос. Это начало нового этапа — эпохи регулярных полетов в космос.
Нельзя не восхищаться этим. Нельзя не гордиться, что именно наша страна открыла человечеству путь к звездам. И вместе с тем хочется осмыслить: какие же перспективы открываются перед человечеством с выходом в космос?
Освоение космического пространства наложило свой коренной отпечаток на все отрасли науки. Пожалуй, эту мысль лучше всего можно проиллюстрировать на примере геологии — науки о Земле.
Полеты искусственных спутников уже дали геологам богатейший материал. Показания геофизических приборов, установленных на них, позволили нас судить о распространении гравитационного и магнитного полей нашей планеты с такой точностью, какая недостижима при измерениях непосредственно у поверхности Земли. Бесценный материал дали геологам измерения траекторных отклонений спутников, по которым также можно судить с распределении сил гравитационного поля Земли.
Если там много уже дали геологии полеты искусственных спутников Земли, каковы же должны быть перспективы, связанные с освоением человеком других планет Солнечной системы?
Различные планеты как космические тела находятся на разных стадиях развития. Поэтому возможность их изучить дает богатейший материал для понимания истории развития Земли. Попав на некоторые из других планет, мы можем как бы переместиться в прошлое, сможем наблюдать явления, какие на Земле происходили десятки и сотни миллионов лет назад. Ясно, что эти наблюдения помогут нам расшифровать многие страницы летописи развития Земли.
Изучение других планет Солнечной системы даст не менее ценный материал для понимания внутреннего строения Земли. Пока еще наши буровые установки смогли "вскрыть" земную кору лишь на глубину, немногим превышающую семь километров. Каждый следующий метр дается со все возрастающими трудностями, и хотя наша буровая техника все время совершенствуется, мы не должны рассчитывать в ближайшие годы радикально (скажем, в 2–3 раза) увеличить глубину проходки скважины. А на других планетах мы, вероятно, сможем наблюдать явления, аналогичные тем, которые происходят в глубинах Земли.
Сейчас уже становится несомненным, что по мере освоения космоса центр тяжести геологических исследований будет все больше перемещаться в область сравнительного изучения строения различных планет. В будущем наука о строении Земли превратится в совершенно другую науку — сравнительную планетологию. В нее как составные части войдут геология, археология, селенология и т. д.
В недалеком прошлом геология занималась изучением лишь небольших участков земной коры: в Европе и в некоторых районах Америки. При этом закономерности геологического строения и развития, обнаруженные там, выдавались за закономерности, свойственные всей Земле. В последние десятилетия в связи с геологическими исследованиями в Индии, Китае и других странах в эти представления пришлось внести серьезные коррективы. Выяснилось, что многие законы, казавшиеся общепланетарными, имеют лишь локальное, местное значение. Так же и на других планетах, по-видимому, будут обнаружены закономерности как общие с нашими земными, так и в корне отличные от них. Это значительно углубит наши представления о строении Земли и о законах планетообразования вообще.
Многое должно дать сравнительное геофизическое изучение планет, которое будет проводиться параллельно с изучением минералогического состава пород.
Для геологов огромный интерес представляют вопросы сравнительной петрографии различных планет. В метеоритах мы иногда обнаруживаем такое сочетание минералов, которое не встречается в земных породах. Имеются ли такие породы на соседних планетах? Сведения по этому вопросу явятся богатейшим материалом для проверки существующих сейчас космогонических гипотез планетообразования. Если планеты Солнечной системы образовались из некогда единой массы, то различия будут лишь в количественных соотношениях пород на разных планетах. Если же на других планетах мы обнаружим качественно иные породы, это будет свидетельствовать о том, что наша планетная система образовалась путем захвата различных облаков космической пыли.
Освоение планет Солнечной системы позволит решить и ряд других спорных вопросов геологии — например, ставший уже "военным" вопрос о происхождении нефти.
Сейчас имеются две точки зрения. Одни ученые утверждают, что нефть образуется в результате распада органического вещества. Другие ученые, последователи Д.И. Менделеева, утверждают, что углеводороды нефтяного типа могут образоваться и неорганическим путем. Находка нефти, например, на Луне сразу же решит этот спор в пользу второй гипотезы. И наоборот, если на Луне и других безжизненных планетах нефти нет, это будет свидетельствовать о том, что она является непременным спутником жизни.
Что касается использования природных богатств других планет, то вряд ли будет экономически целесообразным перевозить их на Землю.
Однако те виды минерального сырья, которые идут на изготовление горючего для космических кораблей, будут, вероятно, прежде всего изучаться и добываться на других планетах. Это позволит производить там дозарядку ракет для дальних полетов. По мере же освоения планет будут осваиваться и другие их минеральные ресурсы.
Таким образом, освоение космического пространства коренным образом преобразует науку о строении Земли — геологию, и геология внесет свой вклад в дело освоения планет Солнечной системы.
Николай Волошин:
ЭХО "ГОЛУБОГО СИЯНИЯ"
Казалось бы, что такого рода трагедии принадлежат прошлому, и им не суждено случаться в нашей действительности. Однако "голубое сияние" нежданно вспыхивает в лаборатории, высвечивая всю несовершенность нашего разума и хрупкость человеческого существа. И вот уже молча склоняем головы перед памятью тех, кто уходит от нас, став навсегда еще одной жертвой "атомного века".
Гибель физика Александра Захарова, который работал в Федеральном ядерном центре "Арзамас-16", вновь заставила иначе взглянуть на происходящее, и в частности, на положение в ядерном комплексе России.
Наш разговор с Начальником департамента проектирования и испытания ядерных боеприпасов Николаем Павловичем Волошиным начался с анализа этого "чрезвычайного происшествия", которое и привело к гибели Захарова. Столь высокий пост в Минатоме России Волошин занял осенью 1996 года, а потому я и спросил его: