— Ну, если хочешь, называй меня Гоголем, — предлагает маленький человечек.
Каждый раз, когда между ними происходит разговор, Король Крыс предлагает называть себя новым именем.
— Ты решил писать мемуары, не так ли? — интересуется Хедли.
— Если не ошибаюсь, Гоголь писал романы.
Хедли пожимает плечами:
— Хорошо, пусть будет Гоголь. На сегодня. Так ты сможешь мне помочь?
— Плата обычная?
Король Крыс — большой сладкоежка. Особенно он обожает пироги, которые печет Хедли.
— Разумеется, — кивает тот и внимательно смотрит на своего собеседника. — Мне, конечно, очень приятно, что ты всегда приходишь на помощь вовремя, но сейчас меня интересует следующее: как получилось, что ты тоже оказался именно в этом переулке?
— Я слышал разговор об одной монетке…
— Ах, вот оно что.
— Якобы она может исполнить любое желание.
Хедли кивает:
— Это все проделки Мины. Она хочет расплатиться с долгом, которого в действительности не существует. Он остался только у нее в голове.
— Тем не менее монетка действует.
— Конечно. Она очень могущественная. Не исключено, что малявка отдаст ее тебе.
Король Крыс задумчиво кивает:
— Не исключено.
— Но тогда ты будешь в долгу у Мины.
— Возможно. А возможно, и нет.
— А возможно, ты ее владыка, и тогда это будет означать лишь верность вассала своему феодалу.
— Да, у тебя богатое воображение! — ворчит Король Крыс и тут же меняет тему разговора. — Я слышал, тебе сегодня на рынке помогала малявка. А что случилось с Жюйон?
— Она сегодня вообще не пришла. Тебе ничего об этом не известно?
— Могу выяснить. Плата стандартная.
Хедли улыбается и качает головой:
— Я не сомневаюсь в твоих способностях, но для меня это уже не так важно.
— Если только ты считаешь, что нашел ей замену.
— Не уверен в этом, — вздыхает Хедли. — Элизабет, конечно, очень ловкая и талантливая, но ей еще и летать хочется.
— Понятно. Значит, она принадлежит к тем самым малявкам.
Хедли понимает, что имеет в виду его товарищ. «Те самые малявки» означало либо «обреченные», либо «те, кто обрел полную свободу и теперь парят себе в небесах и забот не знают».
— Так зачем ты собрался помогать ей?
— Не знаю. Мне понравилось, что она такая прямолинейная и добрая. И, кроме того, — добавляет он, — мне не терпится посмотреть на человека, которому доверяет малявка.
Король Крыс кивает:
— Таких очень немного. И вполне понятно, по каким причинам.
— Значит, мы с тобой договорились, — заявляет Хедли. Некоторое время он смотрит туда, где только что скрылись малявки, и наконец снова переводит взгляд на собеседника. — Сколько времени тебе потребуется, чтобы найти этого человека?
Король Крыс пожимает плечами:
— Немного. Она живет в северной части города?
— В новостройках.
— Птицам там заняться нечем, кроме сбора сплетен. Значит, начнем с малявки и его собаки, потом пойдем назад во времени и выясним, как он повстречался с твоей Элизабет. Их знакомство не могло остаться незамеченным. Это не такое дело, чтобы мои люди…
Хедли улыбается, и Король Крыс замолкает.
— Твои люди? — удивляется гном.
Король Крыс хмурится, потом продолжает говорить, словно и не слышал замечания гнома:
— Ничто не остается незамеченным. И чем более странное событие происходит, тем его легче запомнить. Итак… — Он прищуривается и начинает что-то подсчитывать. — Может быть, на все уйдет один час.
— Я буду ждать от тебя новостей.
— Где я смогу тебя разыскать?
Хедли снова улыбается:
— Имея столько глаз и ушей, ты не должен задавать подобных вопросов.
Король Крыс недовольно фыркает, но потом и на его лице появляется улыбка:
— Наступит день, когда ты назовешь меня по имени, — говорит он.
Тот, кто назовет Короля Крыс по имени, официально признаёт его своим владыкой.
«Вряд ли», — думает про себя Хедли, но вслух произносит:
— В тот день ты признаешься, что это имя — самое правильное.
— Кто знает? — пожимает плечами Король Крыс. — Bсe возможно. По крайней мере, так говорят. Я сам слышал.
И он исчезает за грудами мусора.
Хедли снова смотрит в ту сторону, где скрылись малявки. Гному жаль, что он не смог убедить Элизабет в необходимости оставаться самой собой и отказаться от мысли стать кем-то другим. Но кто он такой, чтобы решать за нее столь серьезные дела?
И что он вообще знает об этом? Он-то сам никогда не мечтал иметь крылья и летать.
Браво, Вега!
Ти-Джей почувствовала, как у нее задрожали коленки. Сердце бешено заколотилось в груди, как будто собиралось выпрыгнуть наружу. Она нервно оглядела поле, стараясь при этом не упускать из вида мальчишку. Он появился тут, словно из воздуха, и теперь девочка опасалась, не возник бы рядом с ним кто-нибудь из его дружков-хулиганов.
Похоже, он явился сюда один, но легче от этого бедной Ти-Джей почему-то не становилось.
— Только… не пытайся ничего предпринимать, — нахмурилась она.
— Охладись немного, chiquita.[1] Я просто стою на месте и ничего не делаю, ясно?
«Боже мой, боже мой, боже мой! — пронеслось в голове Ти-Джей. — Что же теперь будет?»
— У меня с собой пистолет, — сообщила она.
Ее угроза прозвучала глупо, но это было первое, что пришло ей на ум.
— Да, конечно, я тебе верю.
Хотя глаза Ти-Джей понемногу стали привыкать к темноте, она еще не могла разглядеть лицо мальчишки, но по его тону поняла, что он улыбается.
— А у меня в кармане имеется отличная помада самого модного оттенка, — отшутился он. — Не нервничай, я пришел сюда вовсе не затем, чтобы обидеть тебя.
— А тогда зачем же? — насторожилась Ти-Джей.
Она увидела, как он неопределенно пожимает плечами:
— То, что мы сегодня сделали, было неправильно. Я очень переживал из-за всего случившегося и решил собрать твои вещи и вернуть их тебе.
— Ну естественно.
Он снова пожал плечами:
— Ты можешь думать, что хочешь, chiquita. Но это правда.
Ти-Джей очень захотелось увидеть его лицо, хотя она сама не понимала, чем ей это могло бы помочь. Некоторые люди умеют так искусно врать, что их никогда не заподозришь во лжи. Взглянуть хотя бы на политиков. И все же, хотя мальчишка сейчас угрозы не представлял, Ти-Джей ни чуточки ему не верила.
— Почему ты меня все время так называешь? — поинтересовалась она.
— Как?
— Chiquita.
— Но я же не знаю твоего имени.
— Ти-Джей, — не подумав, выпалила девочка и тут же пожалела о своей поспешности. Может быть, не стоило называть себя первому встречному забияке, которого она толком не знает. Да она и не хотела знакомиться с ним ближе.
— А я Джейми. Джейми Вега.
Она подумала, что он сейчас протянет ей руку, но мальчишка продолжал спокойно стоять, оставаясь на своем месте. Потом, когда он действительно вытянул вперед руку, на его ладони оказался мобильный телефон Ти-Джей.
— Я забрал у них вот это, — сообщил он, когда хозяйка аппарата взяла его назад. — А все остальные твои вещи должны валяться здесь. Кроме денег, которые были в бумажнике. Рики оставил их себе.
— Что еще за Рики?
— Рики Томпсон.
Но имя и фамилия Ти-Джей ни о чем не говорили. Правда, она могла сообщить их брату, и вот когда Дерек доберется до этого Рики Томпсона, тому явно не поздоровится.
— Я пытался урезонить их, — пояснил Джейми. — Они такие идиоты!
— Я не заметила этого, когда вы все толкали меня и пихали от одного к другому.
Он опустил голову:
— Я очень жалею об этом. Но я имел в виду другое. Уже потом, когда они начали копаться в твоих вещах.
— А зачем же ты водишься с людьми, которые тебе не нравятся и поступают плохо?
— А с кем же мне еще водиться?
— Не знаю. Я здесь новенькая. Мы переехали сюда летом. А раньше мы жили за городом, на ферме. Теперь я хожу в новую школу Моусон.
— Да? И я в Моусон. Я тоже там новичок, — подхватил Джейми. — Летом зачем-то изменили границы микрорайонов, и в результате я расстался со старыми друзьями. Меня перевели в новую школу, где учатся одни богатенькие, как ты. И ты знаешь, что самое обидное? С нашей улицы почему-то выбрали один-единственный дом, в котором живу я, и перевели его в другой район.
— А я вовсе не богатая, — сообщила Ти-Джей.
Он пожал плечами:
— У всех здесь есть свои компьютеры-наладонники, игр сколько угодно и даже, по-моему, свои собственные автомобили.
— У меня даже нет CD-плеера, — призналась Ти-Джей. — Но я могу слушать музыку на своем стареньком компьютере.
— Неважно. Главное — то, что я отрезан от старых приятелей. Единственные, кто принял меня в свою компанию, это Рики и его парни. Но даже они постоянно подшучивают надо мной и дразнятся. Их не устраивает, что мой отец всего лишь ландшафтный дизайнер, а не владелец крупной фирмы и не банкир. А я все равно горжусь своим отцом.