Впрочем, однажды, в 1963 году, прошел слух, что приедет на короткое время группа иностранных корреспондентов. Дело в том, что неподалеку от большого города строилась одна из величайших в мире электростанций, и Хрущев распорядился дать этой стройке «большую прессу». Начальник городского узла связи получил даже в свое распоряжение четыре канала международного телефона, а в гостинице областного комитета партии срочно ремонтировалось несколько больших номеров. Но в самый последний момент приезд иностранцев был отменен, и в местном отделе Комитета госбезопасности вздохнули с облегчением. Приехали только советские корреспонденты, в числе которых был и я.
Еще в Москве я много слышал от ученых о существовании таинственного лесного города без названия. Толки были самые невероятные: будто там в магазинах можно купить все то же, что есть в Париже или Нью-Йорке, причем по ничтожным ценам; будто в этом городе нет ни одной коммунальной квартиры; и, наконец, (это звучало совершенно уж фантастически), будто там ученые, состоящие в партии, не обязаны посещать партийные собрания. Всем этим россказням я не особенно верил, но это нисколько не снижало моего интереса к таежному чуду. Особенно хотелось побывать потому, что там работали (надеюсь, работают до сих пор) несколько поистине великих ученых, и они, по словам их московских коллег, выражают свои мысли предельно откровенно – даже когда наезжают по делам в Москву, а у себя в городе и подавно.
Здесь не будет дано никаких объяснений, как я достиг своей цели, ибо любой намек может стоить жизни многим прекрасным людям. В утешение следователям КГБ, которые пойдут по следам этих строк и, вероятно, быстро поймут, о каком секретном городе речь (хотя их в России несколько), скажу вот что: я до сих пор понятия не имею, чем именно занимаются обитатели города. В разговорах со мною ученые даже не заикались о своей работе, словно ее вообще не существовало, а я не имел ни малейшего намерения выяснять какие-либо секреты. Меня интересовали только люди с их мыслями и, как вы очень скоро увидите, этот интерес был удовлетворен сполна.
Но для того, чтобы ни у кого из читателей не осталось сомнений, что я действительно был в городе-призраке, я приведу факт, известный только там и нигде более. Советские официальные лица никогда не опровергнут этого факта, ибо он имел место, и если начать его отрицать, то жители секретного города будут зло смеяться. А этих людей советские лидеры стараются по возможности не злить.
Итак: примерно за год до моего визита, в тайге побывал более именитый гость – Никита Хрущев. Он по пути с Дальнего Востока сделал посадку в крупном соседнем городе, и печать, разумеется, сообщала о его пребывании только там. Но он вместе с Александром Шелепиным, ныне председателем ВЦСПС, а тогда главой КГБ, прямо с аэродрома понесся на машине в город-призрак и провел там ночь (местные партийные руководители догадливо приготовили в «номерном» городе дом для ночлега высоких гостей, хотя не были заранее осведомлены о намерениях Хрущева). Наутро хозяин России бегло осмотрел это свое необычное владение и остался доволен. Накануне ученые заметили, что он прибыл в очень дурном расположении духа, утром тоже поднялся довольно сердитым, но короткий осмотр возымел самое благотворное действие: Хрущев выступил на митинге, щедро улыбаясь, произнес импровизированную речь без заранее заготовленного текста и в ней, между прочим, сказал, что таких городов, как этот, он «даже в Америке не видывал». Потом умчался в большой город, где в полдень выступал на официальном митинге, читая свою речь, как всегда, с листов, напечатанных особо крупным шрифтом.
Я пока еще не бывал в Америке и не могу лично подтвердить или опровергнуть смелое сравнение Никиты Хрущева. Но секретный город мне очень понравился. Пожалуй, он, действительно, выглядит не по-советски: видна обеспеченность горожан и очень ясно ощущается спокойствие, чего нигде в России не увидишь. Город хорошо благоустроен и в его магазинах нет очередей – тоже диво немалое. В общем, так скажу: более молодой научный центр под Новосибирском, не отрезанный от мира секретностью, все-таки вполне советский город – а этот нет!
Чтобы разделаться с внешними приметами, добавлю: слухи о каких-то фантастических магазинах и чуть ли не даровых товарах в них, – неверны. Ассортимент всех товаров, действительно, куда богаче, чем в лучших универмагах столицы, продается много импортных вещей, можно без очереди купить автомобиль (конечно, только советский), а в Москве вы будете четыре-пять лет ждать ту же машину. Но цены обыкновенные – такие же непомерно высокие, как повсюду в Советском Союзе. Разница в обеспеченности населения – очень резкая разница – объясняется огромными окладами не только ученых, но и обслуживающего персонала. Добровольное заточение в городе-призраке, по-видимому, хорошо оплачивается, хотя выяснять цифры мне было неудобно.
Я провел в секретном таежном городе несколько воскресных часов – от полудня до девяти вечера. Но краткое пребывание там было – и останется – самым сильным впечатлением моей жизни.
По рекомендации молодого столичного профессора я навестил его друга, работающего в тайге. Визит был необычен и неожидан, хозяин встретил меня с неслыханным радушием, немедленно взялся за телефонную трубку, и через каких-нибудь полчаса в комнате, обставленной венгерской полированной мебелью, и устланной дорогим азербайджанским ковром, сидели девять человек. На столе стоял любимый напиток хозяина – кубинский ром бакарди. Каждый наливал себе, сколько хотел, разбавляя по вкусу лимонадом. Часа через два после начала беседы, хозяйка незаметно удалилась и принесла каждому по большой тарелке с разнообразными холодными закусками. «Чтобы не тратить времени и не отвлекаться от пищи духовной» – сказал хозяин.
В другое время я, пожалуй, удивился бы такой манере принимать гостей – это было абсолютно не по-русски и тем более не по-сибирски. Но мне было некогда удивляться, разговор захватил меня целиком и мог бы продолжаться еще сколько угодно, если бы мне не позвонили и не сказали, что сейчас за мной придет машина. Пора было ехать назад в большой город – а мне казалось, что нужно из сказки возвращаться в реальный мир.
Вернемся, однако, к началу беседы. Пока подходили гости, мы с хозяином, так сказать, нащупывали темы. Как всегда в современной России, начали с последних литературных событий – главной новостью была тогда повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Потом я прочел несколько «подпольных» стихов, встреченных с энтузиазмом. Меня спросили об их авторах, я несколько заколебался, замешкался с ответом. Тогда хозяин, чуть нахмурившись, сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});