Читать интересную книгу Секрет лабиринта Гаусса - Вячеслав Имшенецкий

— Пойдём направо, высоким коридором.

Неожиданно заспорил Тимка:

— По коридору не пойдём, там тупик.

— Откуда ты знаешь? — спросил Шурка.

— Тебе ещё буду пояснять!

— Тимка, — сказала Таня, — по высокому коридору идти лучше, а если он завалился, прокопаемся где-нибудь.

— По высокому мы не пойдём, Таня, нет там хода, я знаю, и притом он идёт на север.

Не вступая в спор, Петька заставил Шурку достать из брюк иголку и стрелку компаса. Приготовил зажигалку. И в этот момент в широком коридоре раздался шум осыпающихся камней. Там как будто кто-то затаился. Ребята замерли.

— Эй, кто там есть? — во весь голос крикнул Тимка.

— Бу-бу-бу, — непонятно отозвался коридор.

Словно испугавшисьТимкаенным плитам.

— Тимка, кто там мог быть? — прошептал Петька.

— Может, зверюшка, какая во время землетрясения попалась и здесь у воды держится. —Тимкани так и посыпались, так и посыпались, и сплошняком пошло.

— Да-да, — произнёс в испуге Шурка, — такое сколь раз сам видел.

— Тимка, а может, человек? — спросила Таня.

— Откуда ему взяться, человеку-то, — неуверенно ответил Тимка.

Шурка — рукой нащупал Тимкино плечо:

— Тимка, а ты точно у зелёной скалы трещину обнаружил, которая сюда шла?

— Не обнаружил, не говорил бы.

— Тогда зачем же нам идти по этому высокому дурацкому коридору? Непонятно! — с возмущением произнёс Шурка.

— Боишься? — спросил Петька.

— После такого будешь бояться. Свету белого, считай, сколько времени не видим. — Шурка расхрабрился: — Таня боится. Тимка, я его давно знаю, тоже боится, и ты, Петька…

— Шурка подумал и подобрал слово помягче, — тоже осторожный бываешь.

— Я? Хочешь сейчас без всякого огня в тот туннель зайду?

Тимка нашёл Петькину руку:

— Не надо, Петька. Давай лучше по узкому полезем. Не выйдет — вернёмся. Чего нам стоит пролезть.

— Конечно, — сказал громко Шурка, — ничего не стоит. Я первый полезу.

Быстро отжали свои рубашки и трусики и, ухватившись за Тимку, прошли к узкой щели. Вспыхнула на мгновение зажигалка. Перед щелью оказался каменный небольшой козырёк, похожий на маленький балкончик. Погасили зажигалку. В темноте подсадили туда Таню и Шурку. Подпрыгнув, ухватился за балкончик Петька, но подтянуться не смог. И попросил помочь Таню. К ним на балкончик Тимка подал котелок, лук и стрелы. Поднял кверху руки:

— Тяните меня.

Руки нащупали его и легко затянули.

В большом коридоре опять что — то зашуршало. Но здесь, на высоте, даже Шурка почувствовал себя в безопасности и сказал:

— Ишь расходился там кто-то. Был бы револьвер, пальнуть бы туда…

Прожужжало колёсико зажигалки, слабый огонёк осветил трещину. Она образовалась во время землетрясения. Низ был совершенно гладкий и поблёскивал, как длинная лента размотанного на солнце рубероида.

Ползли быстро. Правый бок щупал рукой Петька. Левый обшаривал Шурка. Ребята боялись пропустить повороты. Чувствовалось, что низ щели, словно большие застывшие волны, то шёл вверх, то уходил вниз.

Тимка остановился, крикнул:

— Тут поворот направо.

Подползли к Тимке.

— Шурка, сползай туда, — скомандовал Тимка, — проверь отворот.

— А почему я, Петьке там ближе.

— У Петьки коленки в крови, притом ты спал, а он нет.

— А ты что, не спал, что ли?

— Мальчишки, давайте я сползаю, — предложила Таня. И нащупав отворот, пролезла туда. Следом за ней, получив от Тимки тумака, полез Шурка.

Ожидая их, Петька лёг на спину. Очень ныли коленки. Пощупал руками — липко.

— Тимка, а почему ты в высокий коридор не захотел идти? Может, там бы тоже какую-нибудь трещину обнаружили.

— Там, Петька, трещин нету.

— Ты же не ходил.

— Вот именно не ходил, а знаю. Там росомахи.

— Кто?

— Росомахи. Четыре штуки. Я когда первый раз вылез, они отбежали. Глаза зелёные светятся. Но не бросились на меня. Я понял: боятся. Я же на костре коптился. Палёным от меня пахло. А когда второй раз мы полезли, я в карманы горелых тряпок наложил и разбросал там. Росомахи попрятались. Через них я, Петька, и понял, что выхода там нет. Был бы выход, хотя бы заваленный щебнем, они бы за десять метров учуяли его и лапами разгребли.

— Они там сдохнут?

— Сдохнут.

— А если к нам в щель запрыгнут, сожрут?

— Запрыгнуть не должны, больно уж тощие.

Послышалось пыхтение, вылезли Шурка с Таней.

Шурка торопливо заговорил:

— Ничего нет. Делается под конец узкая. Ладошка аж не пролазит.

— Давай зажигалку.

— У Тани она.

— Мальчишки, я отобрала у него, а то он трусит и чиркает постоянно.

— Я чиркал, потому что…

— Молчи, — перебил его Тимка, — ты свои штаны тащишь?

— Тащу. Вот они вокруг пояса привязаны.

— Давай сюда.

— Зачем, Тимка?

Тебе говорят, давай.

— На возьми и не кричи, здесь глухих нету.

— Они у тебя все равно рваные. Сейчас повязки из них сделаем, а то коленки в кровь истёрли.

— Делай, что хошь, а не кричи.

Тимка и Петька словно видели в темноте. Лёжа на боку, они надрезали ножом гачи и дальше рвали их руками на широкие полоски. Всем обмотали туго колени и поползли дальше.

Внезапно Петька почувствовал, что засыпает. Он с силой сжимал зубы. Крутил уши. Но желание заснуть не проходило. И теперь Таня ползла сзади и беспрерывно толкала Петькины ноги.

— Ползи, Петька, ползи.

И Петька полз. Полз, как заведённый, ничего не ощущая.

Неожиданно трещина сделалась совсем узкой, круто поднялась вверх и закончилась тупиком. С левой стороны Тимка нащупал небольшую дыру, влез туда. Кажется, это была старая пещерка. Протащил в неё остальных. Стал ощупывать дно. Сплошные камни. До верха рукой не достал. Щёлкнул зажигалкой. Слабенький огонёк осветил шершавые стороны, поросшие лишайником. Впереди, до самого потолка, куча свежего мелкого щебня. Выхода не было.

— А во сне птиц видели, — сказал Шурка и всхлипнул.

Петькина рука, державшая потухающую зажигалку, мелко задрожала.

Тимка прополз вперёд, лёг лицом на кучу щебня и тоже, наверно, заплакал. Вдруг он как сумасшедший, с диким криком бросился на верхушку кучи и стал её швырять и сталкивать щебень ногами вниз. От его движений затрепетал огонёк зажигалки и потух.

Тимка остервенел. Горсти щебня летели на ребят.

— Стой, Тимка, стой! — закричала Таня. — Остановись!

Петька снова чиркнул зажигалкой. Ребята увидели искажённое Тимкино лицо. Он тянул из кучи огромный камень. Напрягшись, откатил его. И сразу солнечный луч ударил по глазам.

ЦЕНТРУ (ИЗ ТОКИО)

В последний момент, перед взлётом «юнкерса», пришёл приказ о смене лётного экипажа. Вылет отложен по непонятным причинам на девять дней. Человек, которому было поручено устроить «вынужденную посадку» в квадрате В-39-И, вне подозрений, но, так как входил в состав экипажа, от полётов на спецюнкерсе отстранён. Диверсионная группа «Феникс» находится на аэродроме в постоянной готовности к вылету. Крейзер Костоедов полетит руководителем группы.

Авдеев

По совету Тимки ребята, чтоб не ослепнуть от солнца, завязали глаза чёрными матерчатыми полосками из Шуркиных брюк и вылезли на волю. Сразу же наступила слабость. Они легли на спины и пьянели от земли, от солнца, от ветерка, который приносил откуда-то запах леса.

Стрекотали кузнечики. Пели птицы. Слушая оживший мир, Таня чувствовала, как из глаз катятся слезы.

Шурка что-то крикнул. Не расслышали. Быстро сорвали повязки. Мимо ребят, как пушечные ядра, пронеслись четыре росомахи и в мгновение скрылись уже как будто за горизонтом.

ГЛАВА 22

Шурка повернулся спиной к солнцу, закрыл глаза и задремал, но почти сразу же Тимка толкнул его в бок.

— Просыпайся, уходить отсюдова надо.

— Почему?

— Потому что Вислоухий с Костоедовым могут припереться.

Шурка блаженно потянулся:

— Сейчас пойдём, — он сладко зевнул, — Отмахаем подальше и там уж заляжем.

Но как только ребята поднялись, перед глазами замелькали красные искорки. Ноги не слушались. Подташнивало. Сели на корточки и ждали, когда перестанет кружиться голова.

Продвигались медленно. Самым слабым оказался Шурка. Он запинался, падал и пробовал ползти. Сначала просил воды, потом его стало тошнить. Он побледнел.

— Надо остановиться, — сказала Таня, — ему же совсем плохо.

— Нельзя, — не поворачиваясь, ответил Петька, — Вислоухий и Костоедов, может, уже здесь, а из нагана они стреляют без промаха.

Таня от жалости к Шурке заплакала. Тогда Петька остановился и сказал опять чужим голосом:

— Нести надо, если не может идти.

Шурку перевернули на спину. За одну руку взял его Тимка, за другую Таня. Петька взял Шуркины ноги, как берут ручки санитарных носилок, прижал ноги к своим бокам и скомандовал:

— Пошли!

Сначала Шурка показался лёгким. Но через сотню шагов он стал как будто свинцовым. Чтобы не уронить, положили его на горячую от солнца землю и сами, обливаясь потом, падали рядом. Из выгоревшей травы Тимка вылущивал семена, ел сам и давал есть Тане и Петьке. И целую горсть высыпал Шурке в рот. Потряс Шурку: