деловые вопросы обсудить, и ты нам мешаешь.
– Пиарщица? – Блондин широко улыбается. – Ты все-таки собрался баллотироваться в депутаты?
– Нет, я консультируюсь у нее по другому вопросу.
– Понятно. – Блондин снова поворачивается ко мне. – А я его лучший друг.
– Не лучший. Просто хороший. А временами, вот как сейчас, например, вообще на «троечку», – Василий похож на закипающий чайник, глаза его мечут молнии.
Его друг привстает и протягивает мне ладонь:
– Я – Александр. Можно просто Саша.
– Татьяна! – Я с улыбкой пожимаю его руку.
Вот уж никогда бы не подумала, что этот Саша и Василий – друзья. Они слишком разные. Василий рядом с этим воплощением импозантности просто деревенский простофиля.
– Как вы его выносите? – спрашивает Саша, качнув головой в сторону друга.
Я пожимаю плечами. С трудом ведь выношу, но этого лучше не озвучивать.
Саша переводит взгляд на Кузнецова.
– Таня очень на Лизу Малинину похожа, правда?
Василий вздрагивает и чуть не опрокидывает на себя тарелку.
– Что?
– Я говорю, Таня похожа на Малинину.
Кузнецов становится еще мрачней, чем был.
– Нет, нисколько не похожа.
– Ты прикалываешься? Ни за что не поверю, что ты не заметил сходства. – Губы Саши трогает усмешка. – Взгляни внимательней. Они же как сестренки: обе худенькие, с голубыми глазами, светловолосые. Да даже прически у них одинаковые.
– Они не похожи! – настаивает на своем Василий. – Тебе показалось.
Саша открывает рот, чтобы сказать еще что-то, но в этот момент у Кузнецова звонит телефон. Кузнецов делает знак рукой, приказывая другу молчать, подносит мобильник к уху.
– Да, Павел Андреевич. Да, искал. Мои юристы в тупике, только на вас вся надежда… – Василий встает из-за стола и быстро выходит из кухни.
Я смотрю на Сашу и чувствую, что не засну сегодня, если не выясню одну вещь.
– Вам хочется что-то у меня спросить? – догадывается он. – Не стесняйтесь! Я полностью к вашим услугам.
– Кто такая Лиза Малинина?
Глава 16
– Лиза Малинина – Васина первая любовь, – говорит Саша. – И наша с ним одноклассница. В школе она была одной из самых популярных девочек, имела толпу поклонников. Вася с чего-то вбил себе в голову, что добьется Лизу. Носил ей цветы, яблоки, однажды, к какому-то празднику, расстарался и выпилил для нее из дерева фигурку совы.
– И что? Лиза ответила ему взаимностью?
Саша грустно усмехается.
– Ага, как же! У Васяна с самого начала не было шансов. Он и Лиза принадлежали к разным весовым категориям: Лиза была дочерью директора завода, а Вася… Вася в тот момент выглядел как беспризорник. Его папаша как раз вложил все сбережения в ферму, родители затянули пояса. Васяну приходилось донашивать шмотки за дальними родственниками, мама там ему что-то перешивала иногда, но мастерица из нее была так себе. За глаза его называли оборвышем. Мы с ним, конечно, надавали по шее самым дерзким, и в лицо Васяна никто не дразнил, но за спиной все равно сплетничали.
Я слушаю открыв рот: вот уж никогда бы не подумала, что у Василия была такая юность.
– Васян еще и по учебе съехал тогда, – продолжает Саша. – Он много помогал отцу – возился с телятами, доил коров, а на домашку забивал. Популярности это ему не добавило, даже наоборот.
– Подростки иногда бывают очень жестоки, – киваю я.
Саша отправляет в рот тарталетку и, только прожевав, продолжает:
– В десятом классе, на новогоднем вечере, Вася решил пригласить Лизку на танец. До этого готовился целую неделю – репетировал там что-то перед зеркалом. А еще у соседа туфли арендовал, у меня взял джинсы и рубашку. Нарядился, в общем, подготовился сразить Лизку. Но она сама его сразила. Там еще не очень удачно получилось: когда он к ней подвалил с приглашением, музыка почему-то выключилась, и все только на них смотрели. Василий такой: «Потанцуем?» А Лиза демонстративно сморщила носик и говорит: «Танцевать с тобой? Вася, от тебя же навозом за километр несет!» Дура, короче.
Саша вдруг замолкает, смотрит на меня с виноватой улыбкой.
– Но вы не такая, нет. Вы просто внешне похожи. Такая же красивая.
Он явно не хочет задеть, но мне все равно становится стыдно. Я ведь и правда похожа на эту Лизку, где-то в глубине души. Я, как она, смотрю на Василия сверху вниз: и колхозником его обзывала, и деревенщиной. Но ведь этот идиот сам нарывается! Сам!
– После того случая на танцах Васян держится подальше от всех, кто хоть немного напоминает Малинину, – резюмирует Саша. – Потому я удивился, когда вас увидел.
– Кости мне моете? – Василий возвращается на кухню в том же дурном расположении духа, что и раньше. Видимо, неведомый Павел Андреевич не смог уладить его проблем. Кузнецов снова присаживается за стол, вчитывается в свои записи.
Некоторое время мы с Сашей молчим, а потом я снова не могу совладать с любопытством, спрашиваю:
– Вы говорили про какие-то эскизы – вы дизайнер?
– Нет, – он широко улыбается. – Я архитектор.
– Как интересно! А это не вы случайно проектировали дом своего друга? – Я повожу рукой из стороны в сторону и напрягаю самообладание, чтобы не выдать лицом истинное отношение к особняку Кузнецова.
На самом деле, я не верю, что столь уродское здание способен придумать такой человек, как Саша. У него явно безупречный вкус.
Прежде чем ответить, Саша вопросительно смотрит на Василия:
– Можно рассказать про твой дом?
– Говорите, о чем хотите, только меня не отвлекайте! – шипит тот и сосредоточенно шуршит своими бумажками.
– Этот дом строился по эскизу Яны – Васиной племянницы, – подавшись вперед, сообщает Саша. – Она очень сильно болела несколько лет назад. По правде говоря, мы даже не надеялись, что она поправится.
Я кидаю короткий взгляд на Василия: он выглядит напряженным. Кажется, он только делает вид, что ему без разницы, о чем мы болтаем.
А Саша продолжает:
– Вася хотел отвлечь Яну от тягот скитания по больницам, вот и предложил ей разработать проект его будущего дома. Ей тогда было восемь лет, но она уже неплохо рисовала. Работа над эскизами ее захватила, и вышло чудесно, но, само собой, это была детская работа. Я предлагал Васе немного видоизменить вид придуманного Яной дома, но он решил, что будем строить максимально похоже. И, знаете, Таня, наверное, это было правильным решением. Вася постоянно привозил Яне фото со стройки, и она на глазах пошла на поправку.
Я чувствую, как к горлу подкатывает ком.
– Она выздоровела, правда?
Саша кивает, его губы снова трогает теплая улыбка. Видно, что он тоже привязан к девочке и переживал за