— Где, — прохрипела Катя, едва узнав собственный голос, — где мой сын? Я должна его найти… Он в опасности.
Над ее ухом раздался смутно знакомый голос, но она никак не могла сосредоточиться, чтобы понять, кому именно он принадлежит:
— Твой сын спит в своей кроватке в десяти сантиметрах от тебя. Его только что уложили.
— Что?.. Кто уложил?
— Ирина Альбертовна, педиатр высшей категории. Я вас познакомлю, когда тебе станет немного лучше. А пока спи.
— Я не могу спать… Я нужна сыну.
— Именно поэтому тебе нужно поспать. За сына не волнуйся — его никто не заберет. Он под моей охраной.
Катя изо всех сил старалась не уснуть. Ей нужно было понять, что здесь происходит. Но организм был так ослаблен, что через несколько секунд жалкого сопротивления ее резервы иссякли, и она вновь отключилась.
***
Следующее пробуждение было куда более ясным. Во всех смыслах. В комнате, где она лежала, было светло. В ушах не звенело, мысли не путались, веки не слипались, боль почти прошла. Катя лишь чувствовала, что ее лицо будто опухло. Она осторожно нащупала нос и поняла, что он был сломан. Ну и плевать. Рядом с ней стояла красивая круглая колыбелька, сквозь прутики которой она могла видеть крохотную ручку своего сына. Он был в порядке. Девушка слышала его мирное сопение. Он спал так сладко, только когда его ничего не беспокоило.
С облегчением выдохнув, Катя снова закрыла глаза.
— На редкость спокойный ребенок, — услышала она неподалеку. — Только улыбается, ест и спит. И почти не плачет.
Это был голос Руслана.
«Что здесь происходит?» — пронеслось у нее в голове.
— Вы? — по-дурацки спросила она. — Что вы здесь делаете?
— Я здесь живу. — В его тоне проскальзывала неприкрытая ирония.
— А почему я у вас дома?
«Боже, что я несу… Почему я вечно разговариваю с ним, как будто мне пять лет??»
— Потому что я так решил. И, по-моему, мы уже достаточно узнали друг о друге, чтобы перейти на ты. Как считаешь?
— Да… наверное, ты прав.
В комнате снова воцарилась тишина. Кате не хотелось открывать глаза. Она боялась встретиться взглядами с Русланом. Тому было множество причин, но главная, пожалуй, заключалась в том, что ее вид в тот момент оставлял желать лучшего. Почему-то ей казалось, что, если она продолжит лежать с закрытыми глазами, Руслан не сможет увидеть ее разбитого лица. Хотя, очевидно, это было сущей глупостью.
«Еще никогда, ни с одним мужчиной, я не чувствовала себя такой идиоткой…»
— Как его зовут? — спросил Руслан. — Он записан, как Максим, но ты называла его по-другому.
Про себя Катя немного порадовалась, что ей, не переспрашивая, удалось понять, о ком идет речь.
— Кузьма. Я собираюсь изменить его имя. Для меня он всегда был и будет Кузьмой.
— В честь твоего деда?
— Откуда ты знаешь?
— Ты мать моего сына. Я не мог не проверить твою биографию.
Катя резко распахнула глаза, затем села и в ужасе уставилась на Руслана. Тот сидел в кресле недалеко от колыбельки. Девушка впервые видела его таким… таким домашним. Вместо привычного строгого костюма на нем были простые черные джинсы и такого же цвета футболка. Сейчас было не время об этом думать, но Катя не могла про себя не отметить, насколько он сексуален. Во всех смыслах. Его спокойная уверенность, поза, в которой он сидел, положение рук — все было буквально переполнено сексом.
«О чем ты только думаешь!»
Катя потрясла головой, пытаясь смахнуть наваждение, и наконец проговорила:
— Кто тебе сказал, что он твой сын?
Она старалась звучать как можно более уверенно, но Руслан лишь усмехнулся.
— Мага заметил. Он очень наблюдательный. Глаз, как у орла.
— И что теперь будет? — в который раз чертыхаясь из-за своих дурацких формулировок, произнесла Катя.
— Все будет хорошо. Тебе не о чем волноваться. И, пожалуйста, ляг на кровать. У тебя сотрясение мозга, тебе нужно сохранять горизонтальное положение.
Девушка мельком оглядела комнату. Судя по убранству, это была спальня. Но, в отличие от «комнаты для шлюх», куда более уютная.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне нужно в туалет.
— Вон та дверь. — Руслан кивнул в сторону и поднялся с кресла. — Я тебя отведу.
— Не надо. Пожалуйста. Я сама.
Кое-как доковыляв до ванной комнаты, девушка открыла воду и уставилась на свое отражение. Она выглядела, как жительница вокзала неопределенного возраста. Все ее лицо было разбито, на носу красовалась рана, а под глазами — лиловые синяки. Губы ее были сухие и все в мелких повреждениях. Спустя пару минут она вернулась обратно и села на кровати. Почему-то ей уже было все равно, что мужчина ее мечты видит ее такой. Какая уже разница?
— Почему ты ничего не сказала? — спросил Руслан. — О том, что он от меня?
— Боялась.
— Чего именно?
— Что вы… ты… Что ты его убьешь.
Похоже, Руслан искренне удивился:
— Я похож на человека, который убивает младенцев? — приподнял он бровь.
Катя пожала плечами. Она не нашлась с ответом. Ей стало тяжело находиться в вертикальном положении, и она снова легла. Ее самочувствие было неважным, но не настолько плохим, чтобы совсем ничего не соображать. Но в тот момент, лежа на кровати в доме Руслана, она понимала только то, что ровным счетом ничего не понимает.
«А что, если это все просто сон?» — подумалось ей.
Чтобы не смахнуть мираж, девушка вновь прикрыла веки. Так можно хотя бы немного растянуть эту дивную иллюзию.
— Хороший был человек? Твой дед.
— Лучший из тех, кого я знала.
— Значит, Кузьма, — словно пробуя столь непопулярное имя на вкус, проговорил Руслан. — Кузьма Русланович. Звучит по-богатырски.
Катя усмехнулась:
— Неужели ты признАешь ребенка от… от шлюхи?
— Ты не шлюха.
— Ах, ну да… ты же пробил мою биографию.
— Мне не нужно было ничего пробивать, чтобы это понять. Шлюхи не забывают деньги в отеле.
Еще несколько минут тишины. Катя уже начала засыпать, когда Руслан снова заговорил:
— Почему ты в ту ночь поехала со мной в отель? Ради Максима?
— Частично. У меня было несколько причин. Уж очень хотелось узнать, как можно от него избавиться.
— А вторая причина?
— Ты сам все знаешь.
— Понятия не имею.
Катя начала выходить из себя. Видимо, сказался пережитой стресс. Плюс, она вдруг явно ощутила, что находится под какими-то препаратами с сильным эффектом. Вероятно, их назначил личный врач Руслана. Как бы то ни было, но препараты неслабо влияли на ее концентрацию, сознание и нервную систему. Она физически ощущала нервное перевозбуждение.
«Да что он о себе возомнил? Неужели ему так хочется потешить свое самолюбие и услышать о чувствах какой-то идиотки из деревни? Ну хорошо, Левинский Руслан Олегович. Слушай. Мне скрывать нечего».
— Да, — Катя приподнялась на локтях и посмотрела ему прямо в глаза, — я, как дура, с первого взгляда влюбилась в полузнакомого мужика, которому даром не сдалась. Услышал, что хотел? — Руслан насмешливо на нее взирал. После этого Катю уже было не остановить: — И, кстати, где мы? В какой-то новой комнате для шлюх? Ты ведь так и сказал пару дней назад, верно? Что такая, как я, достойна лишь…
— Я сказал не то, что думал, — перебил он.
— Что за бред? Не вижу ни одной объективной причины, чтобы такой человек, как ты, говорил, не подумав.
— Я говорил, подумав. Но не то, что думал. Это разные вещи. Ты давно мне нравишься. И я на тебя злился.
Катя не верила своим ушам. Этого просто не могло быть. Наверняка она спит.
— Из-за чего??
— Из-за кого. Не хочешь узнать, что стало с Максимом? Я уже давно жду, когда ты о нем спросишь.
— Зря ждешь. Мне на него плевать. Я в курсе, что вы отдали его своим… партнерам из Баку. Туда ему и дорога. — Вспомнив о матери Максима, Катя запнулась, а затем добавила: — Но мне бы было приятно узнать, что он больше никогда не вернется в ту квартиру. Ведь если так, то в ней сможет жить одна очень хорошая женщина. Его мать, которую он в своем время оттуда выгнал.