потому что я даю ему это право.
Он замедляет шаг, когда отстраняется от поцелуя, спрашивая:
— Ты мне доверяешь?
— Я доверяю тебе.
Затем он берет обе свои руки и кладет их на мою хрупкую шею.
— Теперь ты мне доверяешь?
Я киваю.
— Дай мне слова.
— Я доверяю тебе.
— Не паникуй, — твердо говорит он, и когда он это делает, дрожь страха пронзает меня.
Его глаза прикованы к моим, и я чувствую, как его пальцы сжимаются, когда его руки набирают силу, смыкаясь вокруг моего горла. Он начинает набирать темп, вдалбливая свой член в меня и из меня. Мои руки сжимаются в тугие шарики, когда его хватка на моей шее становится более сильной.
Давление нарастает и нарастает, когда его руки сжимаются вокруг меня.
Я хватаю ртом воздух, когда он сдавливает мне трахею.
Он душит меня!
Его руки напрягаются еще сильнее, полностью перекрывая мне дыхательные пути, когда он смотрит в мои залитые слезами, широко раскрытые глаза.
Мое тело дергается, когда я отчаянно булькаю, отчаянно нуждаясь в воздухе.
Я паникую.
О, Боже мой! Я не могу дышать!!
— Это доверие, — ворчит он, дико трахая меня, врываясь в меня. Он жесток.
— Не бойся.
Мое зрение затуманивается, и я яростно дергаю ремни безопасности. Мои руки и ноги начинают покалывать, и это ощущение пронизывает мои руки и ноги, берет меня в заложники. Озноб сотрясает мое тело.
Воздуха больше нет.
Все погружается во тьму.
А потом…
Все вокруг меня взрывается в пылающем извержении всех мыслимых сил природы, когда его руки отпускают меня. Вспышки разрушительного света ухудшают мое зрение, ослепляя меня от всего вокруг, в то время как мое тело яростно сжимается, раскалывая каждую кость в моем теле. Я содрогаюсь в изнуряющем оргазме, не похожем ни на что, что могло бы существовать на Земле. Я кончаю бурно и сильно, крича в аду дикой страсти. Удовольствие накатывает приливными волнами через каждую мышцу, каждое сухожилие, каждую клеточку. Это обрушивается на меня снова, снова и снова, отказываясь отпускать.
Я слышу, как Деклан глубоко стонет вдалеке, я чувствую, как тепло его тела обволакивает меня. Тепло впитывается в мою кожу, и это похоже на лекарство, когда оно распространяется по моему кровотоку. Это успокаивает, возвращая меня в нормальное состояние. Я сосредотачиваюсь на его комфорте, когда мои глаза начинают фокусироваться. Все мое тело обмякает, и когда я отчетливо вижу Деклана, меня охватывает непреодолимая потребность в близости.
— Развяжи меня, — настойчиво кричу я. — Сейчас, Деклан. Развяжи меня.
Мой голос дрожит и срывается, и он быстро двигается, чтобы освободить меня, и с каждой рукой, которую он отпускает, я крепко обнимаю его. Он держится за меня, пока я сажусь верхом на его колени и зарываюсь лицом в его шею. Наши тела липкие, и мы цепляемся друг за друга.
— У меня есть ты, дорогая, — шепчет он снова и снова. — Ты в порядке, я держу тебя.
И я знаю, что он это делает. Я не думала, что возможно сблизиться с Декланом еще больше, стать еще ближе к нему. Но то, что он только что сделал… Клянусь Богом, я чувствовала его внутри каждой молекулы, из которой я состою. Я никогда не чувствовала себя более незащищенной, более уязвимой, более обнаженной, чем сейчас, в этот самый момент.
Он держит меня в самом слабом положении.
Я, наконец, поднимаю голову и смотрю на него, наши тела все еще соединены, и целую его, пробуя каждую частичку себя на его языке, как дикое животное, которым я и являюсь.
— Никогда не покидай меня, — я начинаю плакать. — Обещай мне, что ты никогда не бросишь меня.
— Я никогда не оставлю тебя, — утверждает он. — Ты цвета моей крови.
Глава 16
Элизабет
Когда мы приземлились и прибыли в Lotus прошлой ночью, я была полностью истощена. Как только мы забрались в постель, я заснула. Сегодня утром нам потребовалось время, чтобы проснуться и осмотреться, но теперь, когда мы привели себя в порядок и перекусили, мы направляемся в Легаси.
До этого момента со мной все было в порядке. Но когда Деклан проезжает по знакомым улицам города, я чувствую тошноту в животе. Мы въезжаем в гараж и паркуем машину рядом с внедорожником Беннетта. Деклан выходит из машины, но я застываю, уставившись на машину, на которой Болдуин возил меня по городу.
— Давай покончим с этим, — говорит Деклан, открывая мою дверь. Он наклоняется надо мной и отстегивает ремень безопасности.
— Давай же.
Я беру его за руку и крепко прижимаюсь к нему, пока мы входим в здание и поднимаемся на верхний этаж. Когда двери лифта открываются, и мы входим в пентхаус, на меня обрушиваются воспоминания. Каждый запах, каждый разговор, каждое сексуальное столкновение, которое я испытала с врагом.
Я смотрю на Деклана — он скрипит зубами. Его единственное воспоминание об этом месте — это когда он ворвался внутрь и выстрелил в Беннета, убив его мгновенно.
— Спальня здесь, — бормочу я, выводя его из транса.
Он бродит вокруг, пока я захожу в гардероб. Я забираюсь на стремянку, чтобы дотянуться до коробки на верхней полке. Когда я снимаю ее, я срываю ленту и вижу кучу одежды, которую я использовала, чтобы скрыть то, что лежит под ней. Я копаюсь и беру блокнот, в котором Пик всегда делал наброски. Страница за страницей заполнены произведениями искусства, созданными его собственными руками. Некоторые из них — случайные незнакомцы, некоторые — видения из его снов, но большинство — это я. Наклоняюсь и вытаскиваю несколько других вещей, которые я стащила, когда переехала сюда с Беннеттом. Я всегда должна была иметь при себе кусочки Пика.
Я вываливаю одежду и складываю все вещи Пика обратно в коробку. Я стараюсь не думать слишком много. Находиться в этой квартире достаточно тяжело. Когда я возвращаюсь в спальню, которую делила с Беннеттом, Деклан стоит перед большим шкафом. Когда я подхожу к нему, я вижу, что он держит фотографию Беннетта и меня в рамке в день нашей свадьбы, и мое сердце болезненно погружается в глубокий колодец печали.
— Это было не по — настоящему, — говорю я, стараясь говорить тихо, потому что он выглядит так, словно вот — вот взорвется.
— Я ненавидела этого человека. Я до сих пор ненавижу.
Он не говорит, костяшки его пальцев напряжены и побелели, когда он сжимает металлическую раму. Я медленно протягиваю руку и касаюсь его плеча.
— Пожалуйста, не смотри на это.
— Ты выглядишь такой