«ЛГ»-досье:
Суслов Денис Валерьевич. Начальник ГУП МосгорБТИ. Руководит деятельностью ГУП МосгорБТИ с 6 мая 2013 года. Родился 31 августа 1969 г. в городе Москве.
В 1990 году окончил Минское высшее военно-политическое общевойсковое училище. В 1992 году – Высшую школу управления при ГАУ им. Орджоникидзе по специальности «Организация и управление внешнеэкономической деятельностью». С 2005 по 2007 г. занимал должность руководителя муниципалитета «Басманный» г. Москвы. С 2009 по 2010 г. работал на руководящих должностях в филиале ФГБУ «Федеральная кадастровая палата Росреестра» по Московской области. С 25 апреля 2011 г. работает в системе ГУП МосгорБТИ. 6 апреля 2012 г. назначен на должность первого заместителя начальника ГУП МосгорБТИ. 6 мая 2013 г. распоряжением Департамента городского имущества города Москвы № 3287 назначен на должность начальника ГУП МосгорБТИ.
Член президиума некоммерческого партнёрства «Кадастровые инженеры» (с 29 октября 2014 г.)
Теги: Москва , городское хозяйство
Эти фильмы со слезами на глазах
Министру культуры Российской Федерации В.Р. Мединскому
Министру Правительства Москвы А.В. Кибовскому
Руководителю объединений "ГлавКино" и «КиноСити» Ф.С. Бондарчуку
Уважаемые товарищи!
Приближается праздник, который делает товарищами всех граждан России, вне зависимости от национальности, вероисповедания, возраста и прочих отличий, - День Победы Советского Союза во Второй мировой войне, ставшей для нас Великой Отечественной.
Как фронтовики, так и послевоенное поколение создали золотой запас кинематографии, передающий нам сегодняшним идеалы и ценности, человеческие качества тех, кто заплатил высочайшую цену за нашу свободу, нашу жизнь, наше достоинство. 9 Мая все телеканалы радуют телезрителей такими шедеврами, как «В бой идут одни «старики», «Аты-баты, шли солдаты», «Звезда», «Женя, Женечка и Катюша», «Белорусский вокзал» и многими другими.
Давайте в один день – 9 Мая – в виде исключения выпустим наши замечательные фильмы о войне на большие экраны кинотеатров. Большое кино о большой войне – на большие экраны!
Убеждён: среди тех тысяч горожан, которые традиционно выходят на улицы Москвы 9 Мая, отбоя не будет от желающих услышать в кинотеатре с большого экрана, как по-новому прозвучит «Будем жить!» комэска Титаренко из «В бой идут одни «старики». И как по-новому будут плакать трогательные герои в финале фильма «Белорусский вокзал». И как пронзительно ощутима будет сцена операции в медсанбате в фильме «Они сражались за Родину».
Конечно, речь идёт о кинотеатрах, т.е. частных предприятиях, и в случае положительного решения, т.е. в случае наличия политической воли, последнее слово будет за ними. Но почему-то кажется, что есть ситуации, когда неважно, бизнесмен ты или нет. Важно, какой ты гражданин. Кроме того, в случае проведения такой акции в Москве она послужит прекрасным примером для других городов и устранит имеющий место диссонанс показа развлекательных фильмов и фильмов ужасов в святой для каждого гражданина России день.
Пока ещё есть время, можно успеть подготовиться, можно хотя бы попробовать, но точно – стоит начать. Учитывая имеющиеся у вас полномочия, моё предложение относится сугубо к вашей компетенции. Учитывая же всю вашу предыдущую и нынешнюю деятельность, я знаю, предложение моё касается и ваших убеждений (всех вместе и каждого в отдельности).
Пётр АЛЕКСАНДРОВ-ДЕРКАЧЕНКО, председатель Московского общества истории, но в данном случае прежде всего – москвич и гражданин России, внук Ивана Деркаченко (погиб в 1941-м) и Ивана Александрова (погиб в 1943-м)
Теги: Великая Отечественная война
Егор Вешний
[?]Подле "Рюмочной" старик загляделся на тощего белобрысого христарадника, что заунывно пиликал на гармошке и сипло, слезливо пел в свисающие подковой, дорыжа прокуренные казачьи усы:
…Мне во сне привиделось,
Будто конь мой вороной
Разыгрался, расплясался,
Ой, разрезвился подо мною…
Ой, налетели буйны ветры,
Да с восточной стороны,
И сорвали чёрну шапку
С моей буйной головы…
А есаул догадлив был,
Он сумел сон мой разгадать,
Ой, пропадёт, он говорил,
Твоя буйна голова…
Старик чудом вспомнил: на престольный праздник в память святого мученика Георгия Победоносца батька атаман, бывало, выкатывал бочонок браги, а каз[?]чки накрывали столы посередь станичного майдана, и отец, голосистый певень, бывало, певал про буйную головушку. Старик узрел в сизых небесах и мать родимую: притулилась с краю печально поющего застолья; увидел и себя, малого, - оробело жмётся к материной груди, опасливо косясь на родичей, станичников, дивясь на поющего отца. «Чёрного ворона» выплакивал хмельной отец, бывший белый казак; стонал, обнимая кровного брата, бывшего красного казака, коего чудом не засёк под городом Читой, когда свершилось святое провиденье: «Предаст же брат брата на смерть, и отец чадо; и восстанут чада на родители и убьют их…»
Пел отец, незряче глядя в заречные поля… слёзы туманили глаза… пел, подперев ладонью бедовую головушку, вороную, ныне до срока усыпанную стылым пеплом:
Под ракитою зелёной
Русский раненый лежал.
Над ним вился чёрный ворон,
Чуя лакомый кусок…
Ты не вейся, чёрный ворон,
Над моею головой,
Ты добычи не добьёшься,
Я казак ещё живой…
Окружённые домочадцами и станичниками, братья гуляли в ограде, вольной, поросшей зелёной щетиной и цветами желтырями; братья… крутоплечие, приземистые карымы[?]… скорбно пели под раскидистой черёмухой, осыпающей белый цвет на столешню, крытую серой льняной скатертью, на которой не красовались, как бывало, щедрые наедки и напитки, но сиротливо ютились печёные картохи, меднобокие караси; лишь сочно зеленели пучки вешней черемши да голубовато мерцала в крынках соковица[?]. В досельную пору к Егорию тёплому казаки ловили петлями косачей либо глухарей, когда у птиц свадебный ток, а сейчас не до косачей, глухарей; ныне казаки гадали, как выжить после великой порухи, как душу утихомирить после кровавой смуты.
С высокого станового берега Ингоды, где вальяжно раскинулась станица, где на отшибе желтел дом отца, виделось, как в долине, изогнутая луком, серебрилась полуденная река, тающая в зеленовато-буром сумраке таёжных хребтов. Братья, на святого Егория Победоносца обрядившись в казачью справу, пристегнув шашки, пели сумрачно, с заведомой тоской вглядываясь в ингодинскую долину, в синеющие заречные хребты; братья чуяли: завтра белого казака отпотчуют свинцом, прислонив к тюремной стенке, послезавтра красного казака расказачат и раскулачат, под конвоем пошлют в Черемховские угольные копи и вместо шашки всучат кайло.
Но се завтра, а ныне – Егорий храбрый, чьим святым имечком и окрестили малого; а когда подрос Егорша, дед ста лет плёл внуку казачью стáрину: «У Ягория света, храбра, по локоть руки в красной замше, по колено ноги у чистом сярябре, а во лбу-то, паря, солнце, во тылу месяц, по косицам звёзды перехожие... А в руськом царстве, Христовом государстве обретался подле озера Змей Поганый, что поедал девиц руських. И, паря, выпала лихая доля деве подвенечной; взмолилась дева Иисусу Христу и Мати Марии да святым угодничкам, и по вере слетел с небес Егорий храбрый на белом коне. Ох и сробел же, паря, Змей Поганай, стал лизать конские копыта, а святой воитель заколол его казачьей пикой. О!.. С досюльных времён, паря, и носится Егорий Храбрый по бедам – Победоносец же... Юрию… он же Егорий будеть… дадены ключи от неба и земли, и святой атаман отпирает небо, даёт волю солнцу, а звёздам силу. Так от, Егорша… Егорий вешний землю отмыкат, рысит по лесам на белом коне, зверьми повелеват. Что у волка в зубах, то Егорий дал… Егорий Храбрый и от волков скот оберягал».
Вспомнились старику отроческие потехи-утехи: перед выгоном скота на вольный выпас Егорша шатался с казачатами по усадьбам и под шергунцы[?], трензели (4) , бубны и барабанки распевал «Батюшку Егория»: «Мы ранёшенько вставали, белы лица умывали, полотенцем утирали. В поле ходили, кресты становили. Кресты становили, Егорья вопили: «Батюшка Егорий, спаси нашу скотинку, всю животинку, в поле и за полем, в лясу и за лесом. Волку, медведю, всякому зверю – пень да колода, на раменье дорога. Тётушка Анфисья, скоре пробудися, в кичку нарядися, пониже окрутися, подай нам по яичку, подай по другому. Первое яичко – Егорию на свечку, другое яичко – нам за труды за егорьевские. Мы ходили, хлопотали, трое лаптей изодрали…» Хозяева выносили мзду: яичек, пирожков и шанюшек – и с поклоном подавали казачатам, а уж казачат шукали матери: куда огольцы-сорванцы уметелили?.. опять пошли кусочничать, побируши-помируши.