— Пойдем со мной, — сказала я ему. Все еще прижимая корзину с ягодами к груди, я направилась к хижине, а МакКайл молча последовал за мной.
— Подожди здесь, — сказала я, подойдя к своей комнате, и он кивнул. — Я сейчас вернусь.
Кэссиди тихонько сидела в своей кровати.
— Что делаешь? — спросила она.
Я наклонилась к коробке, открывая ее и доставая футбольный мяч. Я чувствовала прилив смелости и нервозности одновременно. Кэссиди широко открыла глаза и оживилась.
— Ты отдашь его ему?
— Ага. Одевайся и помоги мне немножко с животными. Я все тебе расскажу.
Она упала обратно на кровать, подняв ноги в воздух.
— Да! Да! Наконец-то!
Я вышла из комнаты, улыбаясь. Увидев МакКайла, прислонившегося к стене нашей хижины, моя улыбка сменилась скованностью и неуверенностью. Он с любопытством взглянул на мяч и подошел ко мне.
— Думаю, ты не слышал о Чемпионате Мира? — Он покачал головой, поэтому я кратко объяснила, что это такое. Когда я сумела заинтересовать его и привлечь его внимание, меня с головой накрыло понимание, как я по нему скучала. Скрестив руки, он слушал, как я рассказывала ему об игре, на которой мы были.
Когда он уставился на мяч в моих руках, его руки упали по бокам. Я так нервничала, что было тяжело дышать. Когда он, наконец, посмотрел на меня, мне пришлось сжать зубы от нахлынувших эмоций. Он не плакал, но его глаза определенно блестели, а на лице застыло выражение трепета и неверия.
— Это тебе, МакКайл. — Я протянула подарок точно так же, как делал он. Наградой мне служила восхищенная мальчишеская улыбка.
— Правда?
— Да. Он твой уже очень давно. И если ты примешь его, я хочу, чтобы ты пользовался им. Веселился.
Он потянулся и положил руки по бокам мяча, но не забрал его.
— Для меня большая честь принять его от тебя, Робин. — Его глаза блестели, и стены, возведенные вокруг моего сердца, рухнули.
— Для меня большая честь, что ты принял его. — Я тяжело сглотнула, когда он взял у меня мяч. — И, может, мы сыграем вместе?
— Мне очень нравится эта идея, — сказал он.
— Хорошего дня на работе, — прошептала я.
Я сложила руки за спиной. Он слегка поклонился мне и ушел прочь, рассматривая каждую деталь мяча. Но, дойдя до поворота, он остановился и обернулся. Я стояла неподвижно, впитывая его вид. Краткий проблеск благодарности о многом говорил моему сердцу. Что бы ни случилось, я не стану снова избегать его.
Глава 12
За несколько часов до ужина я сидела в тихом уголке открытого поля, крася ногти. Я прислонилась к дереву на опушке леса, наслаждаясь видом на деревню. Было интересно и приятно наблюдать, как несколько мальчишек помладше помогают женщинам с их делами, в основном с тяжелой работой. У них были повозки с плоским дном, напоминающие тачки, которые они использовали для перевозки отходов к компостным ямам, находящимся на большом расстоянии.
Из лесу позади меня послышался смех. Рок бежал вслед за Кэсс по ближайшей тропинке и, поймав ее, прижал к дереву и поцеловал с удивившей меня страстью. Мне пришлось отвернуться и сдерживаться от крика, когда он начал распускать руки. Я была так поглощена и эмоционально перегружена собственной драмой, что не могла найти время спросить, что происходило между этими двумя.
У Кэссиди не было большого опыта в отношениях с парнями. Она не могла увлекаться парнями, ничего не чувствуя к ним. Рок представлял собой огромную дилемму — слишком много факторов мешало им быть вместе. Самой большой проблемой была его история. Второй было то, что длительных отношений на таком расстоянии не могло быть. У Рока даже не было здесь WI-FI.
Кэссиди свернула с тропы, пробежав прямо мимо меня.
— Эй, — позвала я. Она обернулась, задыхаясь и раскрасневшись, и улыбнулась, увидев меня.
— Привет. — Она подошла и присела рядом. — Ооо, накрасишь мне ногти?
— Конечно. Ты выглядишь счастливой.
— Да. — Она положила руку мне на колено и застыла в мечтательных раздумьях, пока я красила ей ногти. Я подождала, пока дойду до второй ее руки, прежде чем заговорить:
— Так... что происходит между тобой и Роком?
Она молчала, пока я наносила защитный слой лака на ее розовые ногти. Я боялась взглянуть на нее.
— Никогда не встречала таких, как он. Ронан удивительный.
Ронан. Да, она влюбилась по уши.
— Удивительный, говоришь? — Теперь я взглянула на нее, на ослепительный блеск ее глаз.
— Что ты скажешь, если я расскажу тебе, что думаю насчет... ну, знаешь...?
Какого... Я откашлялась и, отвечая, старалась сохранять спокойствие. Не хотелось, чтобы она сделала то, о чем пожалеет.
— Я скажу, что это очень плохая идея.
Она нахмурилась.
— Почему?
Она еще спрашивала?
— Кэсс, ты спрашиваешь, почему отдать свою девственность испорченному кузину лепреконов, которого ты, вероятно, никогда не увидишь, плохая идея?
Это прозвучало более низко, чем я полагала, словно выступала с обвинениями в суде против нее, не говоря уже о парне, который ей понравился. Она отдернула от меня руку.
— Хм, разве я сказала, что думаю об этом? — огрызнулась она. — Вообще-то это я уже сделала.
— Что? — Я вскочила на ноги, нависая над ней. — Нет. Ты врешь.
Она беспечно пожала плечами, все желание спорить исчезло.
Мне нужно было оставаться спокойной, но мой голос становился громче, несмотря на все мои усилия.
— Когда?
Она отвернулась от меня.
— В ту ночь, когда мы впервые пошли к водопаду.
О, господи. Она это серьезно. Я вспомнила ту ночь.
— Когда он украл нашу одежду? Это же был, кажется, наш второй день здесь.
— Ага, думаю, я с этим поспешила. — Ее глаза наполнились болью.
— Нет, Кэсс, я не это имела в виду. Просто... это произошло давно. Почему ты не рассказала мне?
Одержимая эмоциями, я села напротив нее. Кэссиди никогда от меня ничего не скрывала. Я знала каждую деталь того, насколько далеко она заходила со всеми своими прошлыми парнями. Мы рассказывали друг другу все.
— Потому что знала, что ты так отреагируешь. — Она скрестила руки, затем снова опустила их, проверяя, не задела ли ногти. — И потому что ты была занята. И расстроена. Я не хотела еще больше тебя огорчать.
Пока я тонула в жалости к себе по поводу тупой ШФ, моя младшая сестра рассталась с девственностью, и ей было не с кем поговорить.
— Хотелось бы, чтобы ты мне рассказала, — прошептала я.
— Прости, сестренка.
Она давно не называла меня так. Она зажмурилась и прикрыла лицо от всех тех нахлынувших эмоций, которые скрывала.