и оружие стоит в пирамидах. Преступник сумел незаметно заменить четыре патрона в патронташе сэра Раймера, предварительно зарядив их картечью вместо дроби и двойной порцией бездымного пороха, который в несколько раз сильнее дымного. Не забыл он и сделать насечки на гильзах и сыпануть песка в стволы. Естественно, при первом же выстреле из ружья, один из стволов разорвало и, учитывая близкое расстояние между казённой частью ружья и лицом, мистер Раймер был убит.
— Сколько было патронов в патронташе?
— Тридцать.
— А заменил четыре?
— Именно.
— Откуда преступник мог знать, что банкир возьмёт один из четырёх патронов?
— Злодей, как я понимаю, тоже любитель душегубства фауны. Ему известно, что первые патроны для стрельбы охотники берут обычно спереди, то есть с середины поясного патронташа, образно говоря, от пупка. Зная эту привычку добытчиков, достаточно было подменить всего два патрона, но для верности, он подложил четыре.
— Согласен.
— Я хотел бы осмотреть ружьё и ружейную залу.
— Прошу, джентльмены, проследовать за мной, — вымолвил хозяин имения.
Идя через анфиладу комнат, инспектор шепнул Климу:
— А что тут делают вдова профессора Пирсона, её малахольный пастор-квакер и лаборант Эшби?
— Их, как и других, пригласил мистер Пирсон.
— Послушайте, господин студент. Я родился в Лондоне и живу в этом городе уже пятый десяток лет. Но до сегодняшнего дня я не был лично знаком ни с одним членом палаты лордов. Вы — иностранец. Находитесь здесь всего несколько дней, и вас уже приглашает поохотиться человек лично знакомый с королевой Викторией. Вы привезли рекомендательное письмо сэру Аткинсону от русского государя?
— После того, как меня выпустили из здания коронерского суда, я оказался свидетелем попытки ограбления сына мистера Аткинсона — Роберта. Мне пришлось ввязаться в драку, и мы хорошенько поддали наглецам. Они ретировались. Позже Роберт познакомил меня с отцом. Как видите, наше знакомство случайное.
Инспектор покачал головой.
— Слишком много случайностей.
— Вот потому я и попросил сержанта вызвать вас.
— Откровенно говоря, я рад, что удалось вырваться за город, но почему вы решили, что именно я должен заняться расследованием этого дела?
— Вы же сами заметили, что в деле слишком много случайностей. Убитый банкир, как и покойный профессор Пирсон — члены попечительского совета Лондонского института.
— И что с того? Сколько человек входит в этот совет?
— Точно не знаю. Думаю, человек десять-пятнадцать.
— И по-вашему Скотланд-Ярд должен расследовать смерть каждого?
— Боюсь, что это преступление — лишь звено в цепи злодеяний, начавшихся с убийства мистера Пирсона в тоннеле под Темзой.
— На чём основано ваше мнение?
— Пока я не могу этого сказать.
— Вот с этого и надо было начинать. У вас нет прямых доказательств, что смерть мистера Пирсона и мистера Раймера связаны. Да, возможно, сегодня произошло убийство. Начнётся коронерский суд, и я не уверен, что этим делом займётся Скотланд-Ярд. И запомните на будущее: предчувствие, предположение, догадка — слова чуждые сыщику, его враги. Факт, улика, прямое или косвенное доказательство, мотив, показания свидетелей, способ совершения преступления — друзья детектива. Ими и следует руководствоваться в любом расследовании. И последнее — никогда не стройте гипотез на домыслах. Когда вы достигнете моего возраста и станете известным сыщиком, — а это вне всякого сомнения — вспомните старика Джебба, учившего вас премудростям сыска в далёком 1888 году. — Инспектор улыбнулся и добавил: — И не забудьте выпить за моё здоровье пинту пива, хотя не уверен, что доживу до той поры.
— Благодарю за науку. А вот и ружейная зала. И как видите, я оказался прав.
Лорд Аткинсон, инспектор и Ардашев остановились, не дойдя до пирамиды с оружием всего несколько шагов. Прямо перед ними, на полу, углем была нарисована примитивная, кривоватая роза. А внутри неё лежало разорванное ружьё управляющего банка «Голдсмит».
— Что это за шутки? — дрогнувшим голосом проронил лорд Аткинсон. — Ещё несколько часов назад я наведывался сюда и никаких художеств на полу не было.
— А где находилась трёхстволка? — осведомился инспектор.
— Под пирамидой, на подставке. Я велел завернуть её в тряпицу. Не хотел, чтобы она бросалась в глаза. Тряпка, как видите, валяется, а ружьё вынули. До вашего приезда я распорядился никого не выпускать. Местные полицейские увезли в деревенскую больницу только тело мистера Раймера.
Полицейский почесал подбородок и вопросил:
— Получается, преступник сейчас находится в замке?
— К сожалению, это так, — подтвердил Ардашев.
— А кто ещё был рядом с покойным во время рокового выстрела?
— Я и мистер Эшби.
— Вы лично пригласили лаборанта покойного профессора Пирсона охотиться на селезня?
— Да.
— Хотелось бы узнать об этом подробнее.
— Извольте. Мы решили навестить с теперь уже почившем в Бозе мистером Раймером вдову профессора, чтобы узнать, не нужна ли ей какая-либо наша помощь. Хозяйка предложила нам войти. Я заметил, что у неё были красные от недавних слёз глаза. В гостиной сидели мистер Эшби и мистер Крук. Они были угрюмые, как смертники. Я понял, что люди скорбят по ушедшему мистеру Пирсону. Ведь он был единственный, кто объединял троицу и являлся, своего рода, центром притяжения всего дома. Для того, чтобы как-то отвлечь их от чёрных мыслей, я начал рассказывать о том, что собираюсь устроить охоту на селезней. Я спланировал её ещё несколько недель тому назад. Миссис Пирсон тут же сказала, что она, как и её кузен с удовольствием бы приняли предложение поохотиться. Пастор квакеров, не ожидавший такого поворота, смутился. Мне ничего не оставалось, как пригласить их. Естественно, я не мог не упомянуть мистера Эшби. Кстати, он единственный, кто хоть немного разбирается в оружии.
— Вы уже допросили егерей и помощников, снаряжавших патроны?
— Я сделал это в присутствии мистера Ардашева. Все утверждают, что использовали только дымный порох и дробь на утку, а не картечь. Признаюсь, джентльмены, я не люблю охотиться с бездымным. Мне привычнее чёрный порох. Без моего согласия егерь бы не стал покупать бездымный. О картечи я уже и не упоминаю.
— Мистер Раймер снимал патронташ?
— Нет. Мы всё время были вместе. Ещё вчера мы оба пришли сюда. Он осмотрел ружьё. Похвалил егеря за уход. А сегодня утром он вновь посетил ружейную залу. Взял трёхстволку и, оторвав табличку от патронташа, надел его. Мы сели в карету и поехали к озеру. Первого селезня сбил я. Потом мы дали сделать это лаборанту. Затем снова мне удалось подстрелить птицу. А мистер Раймер всё тянул, всё уступал то мне, то Эшби, будто предчувствуя, что в его «Бок-Бюксфлинте» прячется его собственная смерть. Я уже стал подшучивать над ним, что он, вероятно, принял обет отказа от смертоубийства селезней. Устав от моих