ЛЕСС. Вот еще несколько документов - к вопросу о ваших "центральных отделах". Вот письмо вашего отдела IV В 4 от 24 ноября 1942 г. "Государственная тайна! Рейхсфюреру СС и начальнику германской полиции - в настоящее время в полевой ставке. По вопросу: приобретение валюты для вербовки добровольцев в войска СС в Венгрии и обеспечение материальной помощи семьям добровольцев".
ЭЙХМАН. Речь идет, говоря кратко, о следующем. Надо разрешить евреям эмигрировать за соответствующую плату, а за счет этих денег можно покрыть названные расходы войск СС. Вопрос этот, наверное, был поставлен перед начальником полиции безопасности и СД, ответственным за вербовку в войска СС, начальником Главного управления группенфюрером Бергером. Это связано с тем, что в высоких инстанциях евреям, бывало, разрешали эмигрировать за определенную плату. Их собственность и тому подобное.
ЛЕСС. Следует ли понимать это письмо так, что ваш отдел давал согласие на эмиграцию некоторых пожилых евреев - вместо того чтобы депортировать их в лагерь уничтожения - за плату в валюте в размере 100.000 швейцарских франков с головы?
ЭЙХМАН. Да. В принципе, да! После того как Рейхсбанк и министерство экономики обратились с этим к Главному управлению имперской безопасности. Отдел IV В 4 не мог принимать такие решения сам, а должен был испрашивать санкцию руководства, потому что ведь существовал приказ - не отпускать в эмиграцию никого.
ЛЕСС. И этих старых евреев тогда отпускали - за выкуп?
ЭЙХМАН. После полученного министерством экономики и Рейхсбанком разрешения вмешалось и Главное управление СС, возглавляемое группенфюрером Бергером. Они, наверное, решили, что этим делом могло бы заняться и СС. Вот такой запрос и есть смысл этого документа.
ЛЕСС. Я показываю вам теперь две фотокопии. Одна из них - это письмо германского посольства в Афганистане от 14 декабря 1940 г., речь в нем идет о попытках профессора Флейшмана из Вены и капельмейстера Отто Кольмана, тоже из Вены, оба евреи, получить преподавательские должности в Афганистане и выехать туда. Второй документ - письмо вашего отдела в министерство иностранных дел от 28 февраля 1941 г., относящееся к этим двум евреям. В нем сказано: "В связи с вашим письмом от 18.2.1941 сообщаю, что мной даны указания центральному отделу еврейской эмиграции в Вене о том, чтобы в ходе высылки евреев из Вены в генерал-губернаторство упомянутые в письме германского посольства в Афганистане от 14 декабря 1940 г. евреи Флейшман и Кольман были отправлены с одним из следующих эшелонов. На этом можно считать дело закрытым. По поручению: Эйхман". Это ваша подпись.
ЭЙХМАН. Об этом могу только сказать, что в ходатайстве было отказано. Поскольку речь идет о профессоре, требовалось, наверное, получить санкцию... имперского министра образования и действовать соответственно.
ЛЕСС. Вы приписали к письму от 28 февраля 1941 г. собственноручно слова: "в генерал-губернаторство"?
ЭЙХМАН. Так точно. Это мои слова. Я ведь должен был указать, куда именно.
ЛЕСС. Как согласуется это письмо с вашими неоднократно повторенными заверениями, что все ваши устремления, даже во время войны, были направлены на помощь евреям, пытавшимся эмигрировать?
ЭЙХМАН. Да, я уже говорил: насколько мог. В этом случае я, наверное, ничего не мог поделать. Я должен был... должен был получить еще санкцию министерства образования... Я думаю, что министерство образования на основании... этого... обстоятельств этого дела... да, я должен был получить от них. Если такая история попала... попала в бумажную карусель, то там и будет вертеться.
ЛЕСС. Решающей инстанцией были вы. Ведь из этого документа не следует ничего, кроме двух фактов: что, пока велась переписка, вы уже дали указание центральному отделу эмиграции евреев отправить этих двух евреев в генерал-губернаторство и что "на этом можно считать дело закрытым".
ЭЙХМАН. Да, но... Но ведь должны были... что-то должно было предшествовать. Вот, пожалуйста, эвакуация 28 февраля 1941 г. - но ведь эвакуация продолжалась еще долго. Наверное, дело было в чем-то таком, что гестапо - местное гестапо наложило свое вето.
ЛЕСС. Ни о каких обстоятельствах, связанных с безопасностью, в этом документе не упоминается.
ЭЙХМАН. Во всяком случае, после того, как по делу закончена переписка, оно должно быть исполнено по существу. Потому что наше дело - это ведь еще только бумаги. Ничего другого предположить нельзя. А я читаю здесь "министр по делам культов...", "ваши обращения к министру культов…". Может быть, это... он имеет в виду министра образования?
ЛЕСС. Афганского...
ЭЙХМАН. Посольство - посольство Германии в Афганистане пишет в министерство иностранных дел: "Случайно мне попало сегодня в руки письмо, адресованное господину министру по делам культов... два господина из Вены обращаются к афганскому министру и справляются о ходе дела с направленным ими министру по делам культов..." Ага, так это, это афганский министр культов.
ЛЕСС. Посольству Германии "попало в руки" письмо немецких евреев. Об этом вам сообщили по служебным каналам. И принято решение: в генерал-губернаторство!
ЭЙХМАН. Да, это, должно быть... это... я не могу... Я ничего больше не могу об этом сказать, господин капитан, кроме того, что предположил, как оно могло быть...
ЛЕСС. Я прочту вам документ. "Начальник полиции безопасности и СД, Берлин SW 11, от 9 октября 1941 г. - Рейхсфюреру СС, главное управление кадров. По вопросу штурмбаннфюрер Адольф Эйхман, № в СС - 45326. Прошу присвоить штурмбаннфюреру Адольфу Эйхману с 9 октября 1941 г. очередное звание оберштурмбаннфюрера. Я предлагаю это производство на основании особенно успешных действий Эйхмана, который в качестве руководителя центрального отдела еврейской эмиграции имеет особые заслуги в деле очистки Восточной провинции от евреев. Благодаря деятельности Эйхмана сохранены для Германского рейха огромные ценности и имущество. Также отмечена работа Эйхмана в протекторате, которую он проводил инициативно и с требуемой твердостью... В настоящее время Эйхман ведает всеми вопросами по очистке и переселению. В силу важности этого круга задач, считаю повышение Эйхмана в звании целесообразным также с точки зрения интересов службы. Заместитель: подпись - Штрекенбах, бригадефюрер СС".
ЭЙХМАН. Это обычное представление на повышение в звании. Я ничего об этом сказать не могу, там все в порядке.
ЛЕСС. В чем состояли ваши особые заслуги в деле "очистки от евреев" Восточной провинции, Австрии?
ЭЙХМАН. Господин капитан, это как при каждом повышении, такие вещи, которые, конечно, должны как-то... надо как-то хвалить человека, иначе его не повысят. Это так для мелких чиновников, это так для средних чиновников и это так для высших чиновников. Без такого... без каких-нибудь особых похвал не может быть повышения. Это всегда так.
ЛЕСС. Однако похвалы должны основываться на чем-то, отвечающем действительности.
ЭЙХМАН. Верно, господин капитан. Я в Вене и в Праге выполнял свою задачу с чрезвычайным служебным рвением. Я этого никогда не отрицал, я воспринимал эти обязанности всей душой и вложил мою долю в то, что эмиграция из Остмарка и... из... из Австрии и тогдашней части Чехословакии, это из Богемии и Моравии, могла форсированно осуществляться. И не делал из этого тайны от тогдашних руководителей, д-ра Лёвенгерца и т.д., никогда секрета не делал. Значит, не могу и теперь.
ЛЕСС. В этом документе упоминаются "огромные ценности и имущество". Вы говорите, что речь идет о фонде поддержки эмиграции. Этот фонд был образован из имущества евреев, которые затем эмигрировали, и из того, что они не могли взять с собой?
ЭЙХМАН. Да... конечно. Из этого составился фонд.
ЛЕСС. Как понимать упомянутую здесь "требуемую твердость", отличавшую вас?
ЭЙХМАН. Господин капитан, это были просто крылатые слова... вообще в СС. Это... в СС всегда называлось... указание... Гиммлер сказал, что эсэсовец должен быть тверд по отношению к себе и к другим, он должен делать больше, чем обязан; эти... эти сентенции - мы так их называли - провозглашались Гиммлером обычно к Новому году. И появлялись новые крылатые слова. Долгое время повторялось то и дело: твердость! твердость!.. Потом стойкость, выдержка! И все эти словечки.
ЛЕСС. Согласны ли вы, что каждый приличный человек, который прочтет этот документ, сможет понять его только одним образом, а именно, что вы были повышены в звании до оберштурмбаннфюрера потому, что отличились в отправке евреев "с требуемой твердостью" на смерть и в разграблении имущества этих еврейских жертв?
ЭЙХМАН. Сегодня, через 15 лет, это выглядит на самом деле так, господин капитан. Но это было не так.
ЛЕСС. Решение вопроса "быть или не быть" немецкому народу вы видели в необходимости уничтожения всего еврейского народа, всех евреев Европы?
ЭЙХМАН. Господин капитан, если бы мне в то время сказали: "Твой отец изменник", то есть что мой собственный отец изменник и я должен его убить, то я сделал бы это. В то время я тупо следовал приказам, тупо и послушно исполнял приказы и в этом находил - как бы мне выразиться - свое назначение. Все равно, какое бы мне ни давали задание, господин капитан.