class="p1">— Позволь мне.
Ханна посмотрела на его отражение в зеркале, она не смогла сдержаться, чтобы не затрепетать от наслаждения, когда его пальцы нежно коснулись ее шеи.
— Спасибо, — ответила она, смотря на него из-под опущенных ресниц, прикрывающих глаза, которые сияли ярче драгоценных камней в ожерелье, которое он снимал с ее шеи.
Камель остановил свои движения. Казалось, Ханна хотела что-то сказать, но передумала и в знак благодарности склонила голову, когда он положил ожерелье в ее подставленную руку.
— Сегодня ты была великолепна.
Его слова заставили Ханну расслабиться, и она наконец смогла вздохнуть с облегчением. Казалось, она задерживала дыхание на протяжении всего вечера.
— Так значит, я справилась с работой?
Камель не улыбнулся ей в ответ.
— Ты так себе представляешь этот вечер? Как какой-то тест? — Ему это совершенно не нравилось. — Никто тебя не оценивает, Ханна. Никто не подсиживает, ожидая увидеть твои ошибки.
Ханна пожала плечами. Она достаточно пробыла во дворце, чтобы узнать о политическом положении, ей было известно, что в некоторых кругах ее не принимали. И были люди, которые действительно ждали, когда она оплошает. Ведь она никогда не станет такой, как Амира. Но Ханне хотелось доказать, что она достойна.
— Особенно я.
Недоверие, с которым он раньше относился к Ханне, давно уже пропало. Камель часто смотрел на нее — что совершенно не сложно, ведь она была прекрасна — и удивлялся тому, как он вообще мог считать ее холодной избалованной дурой!
Камель не был одним из тех мужчин, которые способны копаться в самом себе, видеть свою истинную натуру, может быть, потому, что, если бы он это сделал, ему бы не понравилось то, что он увидит.
Однажды он посоветовал Ханне перестать быть такой высокомерной, но теперь понимал, что это ему нужно было прислушаться к своему собственному совету. С самого начала их брак представлялся ему пожизненным приговором. Он ненавидел ту роль и обязанности, которые возлагались на него. Но Ханна помогла ему найти внутренний покой.
Никогда раньше ему и не приходило в голову, что женитьба может быть намного лучше всего того, что представляла его прежняя жизнь. Он настолько привык считать, что со смертью Амиры он потерял свой единственный шанс на счастье, что когда оно само упало к нему в руки, он ничего не понял.
Но на ярком небе его жизни все же были тучи. Ханна пускала его в свою постель, но он чувствовал, что что-то было не так. Она сдерживала себя. И ни один раз ему приходилось останавливать себя, чтобы не потребовать от нее немедленно рассказать, что, черт возьми, происходит, но он не решался. Что, если она расскажет и ему не понравится ее ответ?
Тихие слова Камеля о том, что он не судит и не оценивает ее, заставили горло Ханны сжаться, к глазам подступили слезы.
— Я так этого боялась, — призналась она.
— Я знаю.
— Странно было сидеть рядом с человеком, в руках которого некогда была моя жизнь. — По протоколу она была посажена рядом с шейхом Малеком. — Он мог бы подписать мой смертельный приговор.
— Нет!
Услышав громкое отрицание Камеля, Ханна замолчала и прикоснулась к его руке. Черты его лица слегка смягчились, когда он почувствовал ее прикосновение.
— Шейх рассказывал мне про то, что он коллекционирует разные сорта роз. И он даже пригласил меня посетить его сад.
Камель тихо присвистнул, положив руки на ее плечи.
— Тебе оказали честь. Я еще не удостаивался такого приглашения. Это знак уважения. — Камель склонил голову, и Ханна тут же закрыла глаза в предвкушении его поцелуя, который не последовал. Нахмурившись, она открыла глаза и увидела, что Камель стал копаться в карманах своего пиджака. — Я чуть не забыл. Полагаю, это принадлежит тебе.
Она нахмурилась еще сильнее и закачала головой, когда заметила в его руках небольшой толстый коричневый конверт.
— Это не мое.
Камель повертел его в руке.
— Что ж, на нем написано твое имя.
Подсунув палец под заклеенный край, она разорвала бумагу, затем посмотрела на Камеля вопросительно, подозревая, что таким образом он подготовил ей какой-то сюрприз.
— Здесь нигде не прячется знаменитый шеф-повар, правда ведь?
Камель улыбнулся в ответ на ее насмешливый тон.
— Эго того мужчины не поместилось бы в эту комнату, что уж говорить об этом конверте. Ханна посмотрела на конверт в своих руках, почему-то не спеша узнать, что там внутри.
— Как он у тебя оказался?
— Кто-то из гостей видел, как ты его обронила, и передал человеку, который доставил его мне. Я полагаю, что конверт выпал из твоей сумочки.
Губы Ханны изогнулись в улыбке.
— В мою сумочку еле-еле влезает губная помада.
На лице Камеля появилось выражение замешательства.
— Тогда затем ты вообще ее носишь с собой?
— Только мужчина может задать такой вопрос.
— Что там внутри? — спросил он, когда Ханна вывалила содержание конверта на туалетный столик.
— Я понятия не имею, — призналась она, когда заметила скрепленную пачку фотографий, а затем записку. — Здесь написано… — Она прочитала название логотипа на верхней части карточки. — Частный детектив!
Камель взял в руки фотографии. Но не стал просматривать всю стопку, ему было достаточно увидеть первую фотографию. Его челюсти сжались, мышца на скуле стала подрагивать от напряжения.
— Что-то не так? — спросила Ханна, стараясь прочитать его выражение лица.
— Сама посмотри. — Он снял скобу, которой были закреплены фотографии, и, развернув их веером, положил перед Ханной на столик.
Ханна сделала, как он сказал, и тут же тошнота, которую она сдерживала весь вечер, с новой силой подступила к ее горлу. На всех смазанных, не совсем четких фотографиях были изображены два человека, и хотя снимки были явно сделаны со слабой камеры телефона, трудно было спутать лицо на фото… или тело.
В отвращении Камель скривил губы.
— Я думал, нам удалось избавиться от всех этих фотографий.
Конечно же, как только снимки попадают в Интернет, они остаются там навечно, и человек, который сделал эти фотографии, преследовал чисто практические цели. Его интересовали только деньги, а не скандал, который разразится, если снимки будут обнародованы.
— Ты знал об их существовании? — Ханна прижала сжатый кулак к своим побледневшим губам.
— Они были сделаны задолго до того, как мы поженились. Ты ведь знаешь об этом, правда? — Он мог бы указать на то, что платье, надетое на женщине — когда на фото на ней еще было платье, — это как раз та золотая тряпка, которая послужила причиной их ссоры возле бассейна. Но ему не нужно бы этого делать. Он не собирался спрашивать у Ханны, нанимала ли она частного детектива,