Читать интересную книгу Золотая чума - Алексей Баскаков

— Но ведь Старков и компания хотели эту штуку достать и просто увезти?

— Мало ли что они хотели. Ребенок тоже хочет поиграть со спичками и поджигает дом. Где гарантия, что они хоть отдаленно представляли, с чем связались? Пока что ни одного физика мы в этом деле не видим. Но если Старков знал, что там нечто странное, то об этом должен знать кто-то еще. Мы обязаны до этого докопаться. Нам дано добро на то, чтобы вытрясать информацию любыми доступными методами. Своими силами, но не оглядываясь ни на кого. Послезавтра прибудет подмога. Так что завтра с утра мы вылетаем в Магадан и начинаем трясти твоих хороших знакомых. Прохоров там нас заждался.

— А что он делает?

— Он по мере сил пасет твоего друга Виктора Павловича. Вот с него-то мы и начнем. Кстати, как ты думаешь, куда может податься Старков?

— Вы думаете, он сможет выйти из тайги?

— А почему бы и нет? Ты ж сам говоришь: мужик он сильный, бывалый таежник. Так что ему эти сто километров как два пальца… Раненый?.. Не так, чтобы очень. Тем более что карабин-то он захватил. Не пропадет, гнида.

— Это точно. Он живучий. Такие откуда угодно выберутся. Товарищ капитан!

— Слушаю.

— Я вот что подумал. Ломал я все голову, откуда у него такое влияние? Конечно, человек он сильный. Честно говоря, у меня он порой вызывал некоторую симпатию. А уж уважение — точно.

— Врагов надо уважать. В западном мире люди такого типа очень ценятся. Те, которые идут к своей цели по трупам. Но продолжай.

— Он опирается на существующую на Колыме какую-то скрытую силу.

— Может, на блатных?

— Может быть. Но есть у него какое-то особое влияние. Потому-то он и такой большой человек.

Мельников задумался.

— Ты знаешь, где-то ты прав. Мы ведь наводили справки о его легальной работе. У него и в самом деле как-то уж все хорошо получается. Если он подбирает рабочих в экспедицию, то там тишь да гладь. Не бузят, не пьянствуют — как это обычно бывает. Или вон тот случай с переправкой бичей. Не так-то просто это все устроить. А по твоим словам, он как партия: сказал «надо», и они, как комсомол: «есть». Но вот это-то нам и нужно выяснить. Кстати, теперь ты можешь выйти подышать воздухом. Допуск на тебя получен.

— Да ну их. Гулять без дела по военной базе — то же самое, что устроить пикник возле работающего конвейера. Уж лучше я посплю.

— Ну а я пойду в другой спальный номер. Мне хочется поразмышлять…

Мельников прихватил одну бутылку и вышел.

Он прошел в комнату, такую же, как у Кота, налил себе полный стакан, сел на койку и замер. Почему это вдруг всплыло именно сейчас? Вся эта чертовщина с бегающими по тайге шаманами и разными непонятными физическими явлениями. За которыми стоят все те же паранормальщики из ФБР. Как и тогда…

Февраль 1960 года (за шесть лет до описываемых событий.)

То, чем занимался Мельников в Африке, не влезало не то что в марксистские представления о мире, но и в рамки современной науки. Да и вообще ни во что не влезало. Рассказывать об этом подробно — большая и отдельная история. Но если в двух словах, то в той африканской стране водились колдуны, которые владели очень странными приемами программирования личности. А если точнее — сведения личности на нет. И установки на пустом месте другой. Это были не какие-то древние колдовские ритуалы, а некое совершенно непонятное и невесть откуда взявшееся знание. На след этих явлений и пытался выйти капитан. И не только он один, но и коллеги-соперники из ФБР. Дело катилось ни шатко ни валко. И у нас, и у них. Тогда до настоящей войны там еще не дошло. Так, обычный для тех диких мест непрекращающийся беспредел. Рыская по глухим местам, капитан и встретил Мэриен. Это случилось, впрочем, далеко не в самой глуши. В том районе уже работал телеграф, было проведено электричество, встречались бензоколонки. Правда, передвигаться по тем местам все равно следовало с известной осторожностью.

…Выехав на холм, Мельников увидел открытый джип, безнадежно застрявший в грязи. В нем сидели двое — чернокожий водитель и девушка с ярко-рыжими волосами. На заднем сиденье виднелись штативы, кинокамеры и прочая съемочная аппаратура. Уже издали был слышен крик девушки, пытавшийся объясниться с несколькими неграми, окружившими машину. Негры были одеты в старые френчи колониального образца, а в руках держали старые английские винтовки. Судя по всему, это были представители правительственной милиции. Вообще-то, эти ребята призваны были выявлять разные сомнительные элементы. Но на самом-то деле неизвестно кого больше боялись местные жители — бандитов или таких вот охранников правопорядка.

Вдобавок, как определил наметанным глазом капитан, девушка была то ли англичанкой, то ли американкой. И уж явно — приезжей. Ни один белый не поперся бы сюда в одиночку, в смысле, в обществе только чернокожего водителя. Местные ничего не забыли и ничего не простили колонизаторам. И теперь возле машины шла увлекательная игра «дядя, купи кирпич». Конечно, ничего особо плохого негры бы ей не сделали, но обчистить могли до нитки.

Мельников, возможно, и не стал бы вмешиваться. Нельзя сказать, чтобы он испытывал особую любовь к представителям свободного мира, всюду ведущим себя так, будто они у себя дома. Но капитан нечаянно встретился глазами с рыжеволосой, заглянул в их бездонную синеву и понял, что пропал. Он подогнал свою машину к краю лужи и направился к месту действия.

— Что тут такое? — гаркнул он на местном английском, который отличался от языка Шекспира примерно так же — как французский коньяк от местного мутного первача.

Милиционеры не стали спрашивать документы у нового персонажа спектакля. Им хватило «Калашникова» на плече Мельникова и его властной манеры держаться.

Один из негров забормотал что-то о том, что эта женщина нарушила правила и заехала туда, куда не положено. Будто кто-то когда-то соблюдал эти самые правила — даже если где-то в кабинетах местных начальников они и существовали.

Без разговоров капитан ткнул его прикладом под ребра. Тот согнулся.

— Я военный советник правительства! И имею чрезвычайные полномочия. Эта женщина едет ко мне! Все ясно? Считаю до трех. — Капитан повел дулом автомата.

Только дураки думают, что люди, живущие вдали от цивилизации, — тупые. Совсем наоборот. Обычные городские хулиганы в такой ситуации, возможно, попытались бы выкаблучиваться. Но эти все поняли сразу — и исчезли с быстротой тропического шквала.

— Мисс, вы напрасно ездите в одиночку. Здесь не слишком приятные места.

— Но я ведь не одна.

— Ваш шофер заступаться бы за вас не стал. Ему свое здоровье дороже.

— Пожалуй, я и в самом деле сглупила, — девушка очаровательно улыбнулась. — Когда я сюда ехала, то все здесь представляла не так… Мэриен, — протянула она руку. — Мэриен Кинг. Журналист.

— Стив Робертсон, геолог.

— Какой же вы Стив? — озорно улыбнулась девушка. — Вы уж скорее Иван.

Мельников несколько опешил:

— Это вы из-за автомата?

— Я видела ваших людей в столице. Очень вы уж на них похожи… — последние слова она сказала по-русски. И, видя замешательство Мельникова, звонко засмеялась.

Капитан находился в этой стране вполне легально. Так что темнить смысла не было.

— Вы правы, мисс. Я из России.

— Как интересно. Вы по-настоящему помогаете этим людям. Не то, что власти моей страны… Меня можно звать по-вашему — Мариной.

Довольно быстро Мельников с помощью исконно русских выражений заставил шофера Мэриен работать, и вскоре ее джип оказался на свободе. Впрочем, двигаться самостоятельно многострадальная машина уже не могла. Поэтому капитан взял ее на буксир, и они малой скоростью потащились в сторону ближайшего селения, где была надежда ее починить. Селение было совсем рядом — километрах в двадцати. Девушка села в машину к Мельникову. Она говорила много, переходя с неважного русского на великолепный английский.

Мэриен оказалась представительницей той части западной молодежи, у которой всерьез съехала крыша после кубинской революции. Таких было не так уж мало. В самом деле, больно уж была красивая история. Высадились веселые красивые молодые ребята с задрипанной яхты — и на тебе! Перевернули Кубу вверх дном, послав в задницу дружественное Америке правительство вместе с американской же мафией. Красиво это у них вышло. Романтично. Был «публичный дом Америки», а стал — Остров свободы. Те, кому до чертиков надоел сытый, но скучный Запад, увлеклись так называемой «национально-освободительной борьбой». Увлеклась и Мэриен. Она была настолько наивна, что всерьез думала, что эти вот негры с автоматами действительно собираются построить какое-то новое и справедливое общество. Вот она и сорвалась с кафедры славистики, и болталась по Африке, снимая фильм на тему проблем стран третьего мира.